В преддверии Второй практической конференции «Технологии блокчейна 2018» журналист Computerworld Россия встретился с Дмитрием Пигровым, руководителем развития систем самообслуживания компании МТС, который рассказал о том, что может дать блокчейн оператору, его партнерам и абонентам и какие проблемы встают на пути внедрения этой технологии .

- Что может дать телеком-оператору блокчейн?

Для операторов сейчас сложные времена. Растет конкуренция внутри отрасли; в нашем случае — между компаниями «большой четверки», плюс по цене поджимают виртуальные операторы. Доход с одного абонента падает, надо искать пути повышения эффективности, сокращения потерь. Кроме того, накопленные данные об абонентах, умение работать с огромным числом клиентов подталкивают операторов к выходу на новые рынки в поисках новых источников доходов.

Если идти от традиционных задач оператора, то, например, возможно создание на базе блокчейн-платформы биллинговой системы. Но это, наверное, не самое насущное для крупных операторов; смена биллинга, с учетом накопленной базы данных, для них задача очень сложная, которая потребует и изменения архитектуры всей ИТ-системы.

Думаю, пионером в этой области станет какой-нибудь начинающий виртуальный оператор, который создаст блокчейн-биллинг с нуля. А операторы из «большой четверки» посмотрят на его опыт.

Более перспективно внедрение блокчейна во взаимодействие с контрагентами, например в области роуминга. Сейчас расчеты в роуминге — между абонентом, его «домашним» оператором и оператором сети, в которой он в данный момент находится, — производятся с задержкой, иногда существенной. Это дает возможность для различного рода мошеннических действий. При внедрении системы расчетов на базе блокчейна процессы взаимодействия операторов друг с другом и абонентом стали бы быстрее и прозрачнее. В момент входа абонента в гостевую сеть между операторами, местным и «домашним», выполняется «умный» контракт в соответствии с условиями соглашения между ними. Это позволит мгновенно проверять авторизацию и проводить расчеты, что приведет к резкому снижению затрат и сокращению потерь от мошенничества. Потери эти, по оценкам аналитиков, в мировом масштабе подбираются к 40 млрд долл.

- То есть эту систему надо внедрять сразу у всех операторов или, по крайней мере, у большей их части?

Безусловно. В этом большая проблема, поскольку в проекте должны участвовать не только российские операторы, но и иностранные, хотя бы крупнейшие.

- Оба названных сценария использования блокчейна возможны только в будущем. А есть ли сценарии, которые можно было бы реализовать «прямо сейчас»?

Из реальных проектов — телеком-компании могли бы создать на базе блокчейна единый реестр номеров телефонов. Это значительно ускорило бы переход абонента от оператора к оператору, этот процесс длился бы не неделю, как сейчас, а пару часов, которые бы потребовались для того, чтобы решить вопросы с программами лояльности, затрагивающие третьи компании. Но пока этот проект существует только в теории: необходима заинтересованность всех телеком-операторов, правда, в рамках страны.

Также операторы могли бы, например, создать на базе блокчейна единую программу лояльности для своих абонентов. Сейчас реализуется множество программ, и в каждой из них своя «валюта», абсолютно неконвертируемая. За бонусные очки от авиаперевозчика не купить товары в магазине.

Блокчейн-платформа даст возможность создать программу с единой системой вознаграждения за лояльность. Абонент получает в рамках программы лояльности токены — от оператора или другого участника программы, скажем, розничного магазина, которые может потратить на товары любого другого участника. При этом токены имеют и «внешнюю» стоимость — их можно продать на бирже компаниям, которые хотят подключиться к программе лояльности, а для этого им нужно иметь некоторый первоначальный запас токенов.

Поскольку практически все жители нашей страны являются клиентами одного из операторов, то их общая платформа будет иметь огромную пользовательскую базу.

Но тут опять же операторам надо договориться между собой, а государству — определиться в отношении криптовалют.

Из «внутренних» проектов мне кажется перспективным создание внутреннего блокчейн-решения для управления идентификацией пользователей.

У оператора уже есть важнейшие данные его абонентов. Блокчейн даст ему возможность управлять этими данными, предоставлять их — или отказывать в предоставлении — той или иной компании.

При этом пользователю не надо будет иметь множество учетных записей в разных сервисах, массу паролей: с помощью одного ключа он может получить доступ ко всему массиву собственных данных и документов, а также к услугам, которые оказываются ему на их основании. Например, если в систему внесен его паспорт и водительские права, он сможет покупать билеты на самолет и брать машину в аренду, не предъявляя бумажные документы.

Еще одно реальное направление развития — это создание блокчейн-платформы Интернета вещей. В умном городе или на умном производстве решения принимаются на основании показателей, переданных датчиками по каналам связи телеком-оператора. Если эти данные подделать, то последствия могут быть очень тяжелые, тогда как решение на базе блокчейна позволит контролировать истинность данных. Это то направление, в котором работают все крупные операторы.

- С перспективами понятно, а что мешает внедрению блокчейна?

Начнем с того, что у блокчейна есть ряд «врожденных» проблем — с масштабируемостью, например. Его эффективность снижает также то, что каждый узел должен выполнять те же операции, что и другие узлы.

Не совсем понятно, как блокчейн впишется в наши нормативные рамки, законов «про блокчейн» пока нет.

Также надо понимать, что внедрение блокчейна потребует радикальной перестройки не только ИТ-архитектуры, но и бизнес-процессов. При этом для воплощения блокчейн-проектов в жизнь необходимо создание огромного подразделения. А сейчас рынок специалистов в этой области настолько скуден, что надо или выращивать их с нуля, или перекупать за большие деньги. Так что, планируя проект, надо очень точно оценить его бизнес-ценность для компании. Думаю, для телеком-операторов основная проблема — определить лучшую точку приложения сил в этом направлении.

- О чем вы собираетесь рассказать на конференции и что хотели бы услышать?

Мне интересно было бы узнать о практических применениях блокчейна, особенно в финансовой отрасли. Есть очень много теоретических рассуждений на тему «как это будет работать», но хотелось бы увидеть реальные примеры внедрения.

Сам я буду говорить о возможных применениях блокчейна в телеком-отрасли и о проблемах, с которыми может столкнуться оператор при внедрении, например, блокчейна в биллинг.

Австралийская компания Transurban управляет сетью платных автодорог и скоростных полос в Австралии и США. В Австралии вдоль дорог Transurban проложено порядка 700 км оптоволоконных кабелей, а к ним подключено примерно 100 тыс. устройств и систем безопасности. Это антенны, которые считывают электронные карты автомобилей, проезжающих через ворота для сбора платы, камеры для чтения номерных знаков, знаки ограничения скорости с динамически меняющимися значениями и системы, выявляющие машины, движущиеся по встречной полосе. В тоннелях устанавливаются воздухомеры, вытяжные вентиляторы, детекторы дыма и прочие системы безопасности. До сих пор многие из них не были подключены к общей сети. Теперь в компании пытаются наладить централизованное управление устройствами и испытывают средства вычислений на краях сети (edge computing) — например, чтобы камеры могли самостоятельно распознавать номера автомобилей. Анализ данных в компании ведет группа из 35 специалистов.

Для водителей, которые редко ездят по платным дорогам и не имеют карт оплаты, выпущено мобильное приложение с поддержкой GPS, позволяющее оплачивать проезд со смартфона. Приложение работает в облачной системе Amazon Web Services.

Проекты цифровой трансформации в государственных организациях идут с трудом, потому что без мотива получения прибыли сложнее сформулировать консенсус в отношении действий, полагает вице-президент и исполнительный ИТ-консультант аналитической фирмы IDC Джо Пуччиарелли. Коммерческие компании, успешно проводящие трансформацию, занялись ей, потому что у них просто не было выбора. У госорганизаций, напротив, есть основания подождать, пока технологии станут более зрелыми.

В частном секторе основной целью является получение прибыли за счет приобретения и удержания клиентов, и это заставляет компании повышать цифровую конкурентоспособность. Они занимаются созданием цифровых экосистем. Например, компания Schneider Electric, производящая электротехническое оборудование, внедрила систему сбора данных, позволяющую прогнозировать время выхода из строя деталей обслуживаемых ей лифтов и эскалаторов. Теперь техники компании знают, что может сломаться в каждом эскалаторе и заранее получают запасные части.

Но еще более интересным оказался следующий шаг, отмечает советник. В компании обнаружили, что собранные данные позволяют точно определить, сколько людей проходит по эскалаторам. Эти данные Schneider стала продавать клиентам — компаниям по управлению объектами зданий, а те, в свою очередь, подтверждают с их помощью выполнение условий договоров об уровне обслуживания.

Технический директор Hitachi Vantara Хью Йошида продолжает комментировать основные тенденции наступившего года в ИТ-индустрии. На этот раз речь идет не о технологиях, а о тех бизнес-процессах, что были запущены благодаря цифровой трансформации и сегодня помогают компаниям адаптироваться к новым экономическим реалиям.

• Начало: тенденции в области виртуализации и Интернета вещей >>>
• Продолжение: тенденции в области интеллектуального хранения данных >>>
• Продолжение: тенденции блокчейна, биометрии и видеоаналитики >>>

Хью Йошида: «Производители сегодня не могут тратить несколько лет на разработку технологии, а потребители не могут строить свой бизнес исходя из многолетних планов развития, которые не гарантируют получения того, что им нужно».

Совместное создание стоимости

В 2018 году мы будем наблюдать переход от создания стоимости, ориентированного на выгоду производителя, к парадигме совместного создания стоимости. Традиционное деловое мышление исходит из предпосылки, что производитель самостоятельно определяет стоимость посредством выбора продуктов и услуг. Мнение потребителей учитывается в рамках исследований рынка, но их роль в создании продуктов и их стоимости остается пассивной. Это традиционный подход к созданию стоимости, однако в цифровом мире производители и потребители не смогут выжить, работая в таких условиях. В цифровом мире темпы изменений возрастают, проблемы охватывают сразу несколько областей, поскольку границы экономических отраслей размываются. Производители не могут тратить несколько лет на разработку технологии, а потребители не могут строить свой бизнес исходя из многолетних планов развития, которые не гарантируют получения того, что им нужно.

Для того чтобы и потребители, и производители могли внедрять инновационные решения, обе эти стороны должны активно участвовать в процессе создания стоимости. Hitachi рассматривает совместное создание стоимости как процесс взаимодействия со своими заказчиками и другими компаниями в рамках единой экосистемы — только так компания может поддерживать развитие инноваций и создавать новые источники прибыли для бизнеса и общества в целом.

Методология Agile

Методологией Agile называют такой подход к ведению бизнеса, при котором продукты или услуги компании регулярно меняются, дорабатываются и модернизируются исходя из рекомендаций конечных пользователей. Эта методология может затрагивать все процессы в компании – от организации ИТ до облика и характеристик продукта, который попадает к клиенту. Все это должно быть обеспечено поддержкой программного обеспечения и технологических решений, ориентированных на итеративную разработку, динамическое формирование требований и их скорейшую реализацию.

В последние десятилетия методология Agile развивается при разработке программного обеспечения, причем она часто применяется в сочетании с практиками DevOps. Если в центре внимания методологии Agile находятся главным образом процессы, то DevOps основной упор делает на автоматизированную сборку, автоматизированное тестирование, непрерывную интеграцию и непрерывную поставку технологий.

В 2018 году мы сможем наблюдать переход на методологию Agile и практики DevOps в области разработки программного обеспечения, при этом их применение распространится в масштабе всего предприятия. Мы знаем, что ключевые идеи цифровой трансформации компании – это, во-первых, максимальнакя финансовая эффективность и, во-вторых, взаимодействие между бизнесом и ИТ, способствующее созданию новых моделей управления компанией, выходу на более широкие рынки и поиску путей взаимодействия с клиентами.

ИТ-подразделение Hitachi Vantara применяло методологию Agile в течение последних двух лет, чтобы стимулировать цифровую трансформацию внутри компании. И результаты оказались весьма впечатляющими.

В подобных условиях переход к методологии Agile – стратегически верный шаг, поскольку множество ИТ-организаций работают по унаследованной разрозненной эксплуатационной схеме, когда администраторы, отвечающие за серверы, сеть, системы хранения данных, базы данных и облачные решения, передают друг другу данные о любых изменениях. Даже когда в ЦОД внедрялись технологии для создания совместных хранилищ данных и устранения этой разрозненности, различные функциональные подразделения по-прежнему фокусировались на своих собственных задачах, а не на задачах бизнеса компании в целом.

Методология Agile предполагает, что в состав межфункциональных групп наряду с представителями ИТ входят также представители бизнес-подразделений. Все они совместно работают над оперативным выпуском решений (каждые две-четыре недели), а ИТ-подразделения в свою очередь могут сосредоточить усилия на значимых для бизнеса результатах и эффективнее обеспечивать их достижение.

ИТ-подразделение Hitachi Vantara под руководством ИТ-директора Рене Маккасл применяло методологию Agile в течение последних двух лет, чтобы стимулировать цифровую трансформацию внутри компании. И результаты оказались весьма впечатляющими. Только за 2017 год наше ИТ-подразделение смогло перейти на новую CRM-систему, которая объединяет данные всех подразделений компании, а также перенести центр обработки данных из Индианаполиса на совместную площадку в Колорадо, откуда мы оказываем услуги дочерним компаниям Hitachi в Северной и Южной Америке. Кроме того, были обновлены веб-службы и благодаря этому налажено нормальное функционирование наших приложений на мобильных устройствах, нам также удалось объединить три компании – Hitachi Data Systems, Hitachi Insight Group и Pentaho – в единый проект Hitachi Vantara, при этом ребрендинг в наших электронных системах и службах поддержки клиентов по всему миру был проведен менее чем за 30 часов!

Во всех этих процессах ИТ-подразделение являлось частью более крупной схемы применения методологии Agile: наш директор по коммуникациям Мэри Энн Галло смогла объединить все заинтересованные в преобразованиях стороны – от отдела продаж до отдела кадров. Вместе они завершили процесс ребрендинга менее чем за 6 месяцев, тогда как по обычной схеме на него ушло бы более года. Таким образом, применение методологии Agile в Hitachi Vantara вышло за рамки разработки программного обеспечения и охватило всю организацию.

Уже к 2020 году четверть всей мировой экономики будет цифровой, что во многом станет возможным благодаря инструментам и методологиям, формирующим, по словам Алексея Рыжова, управляющего директора компании Dassault Systemes, фабрики будущего. Кроме средств цифровой разработки продукта и формирования единого информационного пространства с помощью платформы 3DExperience, централизующей данные по изделию или проекту на протяжении всего жизненного цикла, для построения таких фабрик Dassault Systemes предлагает инструменты поддержки эффективной реализации изделий, предусматривающей ранние продажи, учет мнения потребителей, обеспечение поставок точно в срок и производство заказных конфигураций.

Цифровизация стала и в России одной из наиболее обсуждаемых тем прошлого года. Практически все крупные компании местного рынка объявили о своих программах цифровой трансформации бизнеса. Однако, как признал Рыжов, пока основная доля цифровой экономики в России – это торговля и потребительский рынок, хотя наибольший потенциал роста лежит в умном производстве и умных городах. Со своей стороны компания Dassault Systemes предлагает инструменты поддержки интеллектуального производства, немыслимого без «умных» советчиков и средств поддержки межмашинного взаимодействия.

Владимир Пирожков: «От умения работать с современными инструментами будет зависеть, кто станет оператором цифровизации»

«Пока только 3% всех возможных данных реально снимается с промышленного оборудования, хотя на многих отечественных производствах давно эксплуатируется современное оборудование», — отметил Рыжов, обсуждая особенности гибкого производства, способного поддерживать большое количество конфигураций изделий.

Как уже сегодня работают отдельные элементы фабрики будущего, продемонстрировал Владимир Пирожков, руководитель развернутого на базе НИТУ «МИСиС» инжинирингово центра прототипирования «Кинетика», стратегического партнера Dassault Systemes, выступающего, в том числе, и роли шоурума ее решений. Цифровые макеты таких изделий, как факел Олимпийских игр или предметы экипировки солдата будущего, исследование технологий применения новых материалов, системный инжиниринг, аддитивные технологии – неполный перечень направлений работ этого центра.

«Кто станет оператором цифровизации? Цифровой экономике нужны инженеры-мечтатели, а не подражатели. Умение работать с передовыми программными инструментами позволяет поставить российских специалистов в один ряд с остальным миром», — предупредил Пирожков.

Среди конкретных результатов прошедшего года Рыжов отметил запуск проекта внедрения Новолипецким металлургическим комбинатом Quintiq, решения по оптимизации логистических цепочек и бизнес-процессов, а также проекты с компанией «Норникель» по использованию системы Geovia для автоматизации горно-геологических работ. Интересен также проект SkyWay, предусматривающий использование струнных технологий для развертывания транспортных артерий нового поколения. Пилот, реализуемый в «ЭкоТехноПарке» под Минском (Республика Беларусь), нацелен на создание безопасной инфраструктуры скоростной перевозки пассажиров и грузов.

Среди организационных изменений ушедшего года Рыжов отметил перестройку канала продаж системы автоматизированного проектирования Solidworks: количество партнеров увеличилось в 20 раз, а дистрибьюторская сеть поддержки клиентов компании была расширена до 70 городов России и стран СНГ.

В Финансовом университете при Правительстве РФ прошел четвертый конгресс Smart Russia. Как и мероприятия 2014-2016 годов, он был посвящен созданию умного общества, государства и системы образования. В этом году на программу конгресса существенно повлияло принятие правительством страны программы «Цифровая экономика», последняя стала темой обсуждения, причем с необычной стороны — девизом конференции стало «Цифровая экономика – вместо или для человека?», а тема первого дня была сформулирована еще более радикально — «Цифровизация экономики: деградация или интеллектуализация нации».

В соответствии с этими слоганами и велось обсуждение цифровой трансформации и ее возможных последствий для ноосферы — «сферы взаимодействия общества и природы, в границах которой разумная человеческая деятельность становится определяющим фактором развития». О том, насколько актуальны «гуманитарные» аспекты трансформации и какое значение они имеют для практиков в области информационных технологий Computerworld Россия поговорил с автором программы конференции Борисом Славиным, научным руководителем факультета прикладной математики и ИТ Финансового университета при Правительстве РФ, соучредителем и членом правления Союза ИТ-директоров России.

— Цифровую трансформацию обсуждают сейчас повсюду, но тот угол зрения, под которым она рассматривается на Smart Russia весьма необычен...

Темы наших конгрессов всегда были связаны с интеллектуальными технологиями, их взаимоотношениями с технологиями информационными. В этом году мы увязали тематику с цифровизацией просто потому, что в этом году термин «цифровая экономика» стал хитом.

— Что подразумевается под интеллектуальными технологиями?

Под ними имеются в виду технологии, позволяющие эффективно использовать интеллектуальные способности человека, его мыслительную и творческую деятельность, его возможность работать в коллективе, что особенно важно в условиях наступления эпохи «умной» экономики, экономики знаний. Конечно, эта эпоха еще не наступила. Даже развитые страны еще далеки от построения общества знаний. Но правильные ориентиры позволяют понять, что надо делать сегодня, и на нашем конгрессе мы пытаемся определить, куда и как двигаться.

— Судя по выступлениям, мы никуда не движемся и куда двигаться не знаем...

Конечно, есть разные точки зрения на процесс интеллектуализации, и пессимистичные, и оптимистичные. Недаром в теме первого дня конгресса говорится о возможности деградации в цифровую эпоху. Причем это касается не только нашей страны, а и мира в целом. Сознательно и целенаправленно строят «умное» общество и «умную» экономику немногие страны, такие, например, как Сингапур. А в большинстве государств о построении общества знаний пока даже не говорят, только в научном дискуссиях. Поэтому нет ничего удивительного, что в этом направлении достижений пока немного, и не только у нас — их немного у всех.

Но нужно хотя бы сформулировать цели и задачи, чтобы понять те же риски цифровизации. Сегодня одна из проблем обсуждения технологий вокруг цифровой экономики связана с тем, что обсуждаются технологии, а не их назначение. Мы обсуждаем блокчейн, большие данные, нейросети, но не говорим о том, для чего они нужны. А если мы об этом не говорим, то и эффективно это внедрять мы не можем.

— С одной стороны, это правильно, с другой стороны, все, что говорилось о целях, было еще более расплывчато, чем термин «цифровая экономика». Грубо говоря, если сначала сделать инструменты, то потом можно понять, для чего их использовать, а если сразу говорить о возвышенных вещах, типа ноосферы, то можно не дойти даже до создания палки-копалки...

К сожалению, мы вообще разучились ставить долгосрочные цели, перестали понимать глобальные процессы. Именно поэтому первое пленарное заседание нашего конгресса мы традиционно посвящаем обсуждению глобальных трендов и перспектив. В такого рода дискуссиях часто звучат термины, которые кажутся отвлеченными, поскольку в ней представлены взгляды с самых разных сторон. Так, например, Георгий Клейнер, член-корреспондент РАН, показал точку зрения экономиста. Он говорил, что экономика знаний во многом будет построена на экономике моделей, на экономике идей. Это, с одной стороны, может казаться утопией, с другой — это обозначение того, где больше всего будет востребован человек, не просто во внедрении технологий, а в моделировании.

Владимир Лепский, главный научный сотрудник Института философии РАН, говорил о необходимости создания так называемых субъектно или человеко-ориентированных платформ. Это означает, что эти все технологии должны быть направлены на человека, они должны создавать среду, которая позволяет людям продуктивно работать.

Субъектно-ориентированные информационные системы придут на смену процессным и контентным. Современные ИТ-инструменты позволяют автоматизировать деятельность и процессы, но они не позволяют сделать так, чтобы люди, которые вовлечены в эти процессы, работали более эффективно. Субъектно ориентированный подход будет востребован, когда основным ресурсом предприятия станет человек, и от умения организовывать этот ресурс будет зависеть эффективность бизнеса. Кстати, уже сегодня становится все больше востребовано субъектно ориентированное управление бизнес-процессами, когда не человек подстраивается под бизнес-процессы, а бизнес-процессы подстраиваются под человека.

Поэтому, когда мы говорим о ноосфере, мы говорим о том, что именно интеллектуальная часть человеческого должна быть главной, мы должны создать условия, чтобы человек мог эффективно использовать свои интеллектуальные способности.

— Вы представляете Союз ИТ-директоров. Казалось бы, все эти возвышенные размышления от них еще достаточно далеки. Или не так уж далеки?

Далеки. Поэтому и конференция эта пока не для ИТ-директоров. Впрочем, когда мы проводим конференции для последних, то с ними мы тоже обсуждаем темы будущего, но больше в практической плоскости и в краткосрочной перспективе. Например, субъектная ориентированность информационных систем все равно внедряется на предприятии, хотя и помимо воли ИТ-директоров: сегодня пользователи информационных систем часто имеют гаджеты и пользуются в своей работе информационными ресурсами, которые находятся далеко за границей корпоративной информационной системы. И директорам приходится предоставлять возможность сотрудникам работать с чужими информационными ресурсами наряду с корпоративными – потребности сотрудников оказываются важнее требований построения информационных систем. Так что поневоле ИТ-директора уже начинают заниматься человекоориентированным подходом, но еще этого не понимают.

Немногие директора пока понимают, что их роль меняется. Надо сказать, это уже не первая трансформация такого рода. В конце 90-х годов от руководителей ИТ-служб начали требовать сделать информационные системы средством решения бизнес-задач, для чего было необходимо не просто устанавливать в технику и программное обеспечение «по запросу», но сделать так, чтобы ИТ обеспечивали совместную работу бизнес-процессов всех подразделений компании. Многие директора не понимали, почему их увольняют, а на их место приходит молодежь, которая смотрит на ИТ как на инструмент бизнеса, а не обслуживания.

Эта метаморфоза была очень сложной, те, кто не осознал необходимость перемен, рано или поздно переставал быть ИТ-директором. Примерно то же самое происходит сейчас.

— А что нужно осознать?

Прежде всего то, что основным ресурсом в наступающей эпохе становится человек. То есть нужны системы управления уже не продуктами, не товарами, не логистикой, не даже информацией, а системы управления людьми и их интеллектуальными ресурсами — знаниями и умениями.

Об этих системах уже сейчас говорят, но пока их пробуют внедрять только в виде пилотов. Однако нужно понимать, что за такими системами будет будущее и, если ИТ-директор в это будущее не шагнет, то завтра в него «шагнет» кто-то другой вместо него, директор по персоналу, по развитию или по инновациям, или еще кто-то.

Сегодня с этим столкнулись банки и телекоммуникационные компании, поскольку эти отрасли оказались ближе всего к цифровой трансформации. Вдруг, и это реально было неожиданно, выяснилось, что предприятиям этих отраслей приходится менять информационную систему непрерывно. Раньше информационная система создавалась «на века», точнее, лет на 15-20. А сегодня она должна существенно обновляться, обретать новые возможности буквально ежемесячно.

Это возможно только если люди, которые создают инновации, будут основным ресурсом. Банки это уже понимают, создают различного рода внутренние стартапные площадки. И если эта работа не станет задачей ИТ-директора, он просто потеряет часть своих функций. Другие отрасли это касается пока в меньшей степени, но к ним цифровая трансформация тоже придет, и если не сегодня, то точно завтра.

Но, к сожалению многие ИТ-директора еще этого не понимают, точнее рассчитывают, что еще продержатся чуть-чуть в нынешнем состоянии.

— Или они считают, что в их «менее цифровых» компаниях есть много гораздо более важных «старых» задач...

Новое поначалу всегда выглядит незначительным. Когда появлялись первые финтеховские компании, то банки и телеком их всерьез не восприняли как угрозу. Сегодня это уже не так. Сегодня финтеховские компании иногда по объему сервисов могут превосходить банки.

Рассмотрим торговлю. Казалось бы, розничная торговля – вполне классическая отрасль и это не совсем цифровая сфера. Раньше предполагалось, что розничной торговле грозят интернет-магазины. Но это не так, интернет-торговля взяла свое, но не все. Розничной торговле серьезно грозят новые технологические инновационные компании, которые будут придумывать совершенно новые способы продвижения товаров. Например — кулинарные сервисы, которые доставляют ингредиенты блюд для самостоятельной готовки.

Интернет-магазин дублирует торговлю, и он никогда не будет лучше ее: он удобен, он займет нишу, где не нужно товар «щупать-трогать», но там, где его нужно потрогать, он никогда его не заменит. А технологические стартапы, которые создают совершенно новые сервисы, могут существенно потеснить традиционную торговлю.

А что нас ждет с точки зрения индустрии, мы в России просто еще этого не понимаем. На Западе это уже поняли – последний Давос был посвящен Индустрии 4.0, в которой различного рода датчики будут стоять везде, фактически делая завод большим компьютером, который производит продукцию.

— Конференция проходит в университете, в вузах задумываются о трансформации, о том, чему учить в связи с ней?

Вузы тоже находятся на переднем фронте трансформации. Раньше у них не было особой конкуренции с западными университетами, потому что там стоимость образования в разы, а в некоторых вузах в десятки раз выше, чем у нас. Но за счет использования цифровых технологий, вебинаров, онлайн-трансляций лекций сегодня получить сертификат МТИ может оказаться дешевле, чем в России. Это означает, что конкуренция начинает сильно обостряться и и становится трансграничной.

Не говоря о том, что том, что сейчас существенно растет доля дополнительного образования, также зачастую онлайнового. И совсем необязательно, что на этом рынке победят вузы, а не компании, оказывающие современные образовательные услуги.

Так что цифровая трансформация идет вовсю, и вопрос лишь в том, будут ли готовы к ней нынешние ИТ-директора. Пока, к сожалению, 90% не готовы. В практический плоскости ничего страшного — на их место придут другие, мыслящие более современно. Но хотелось бы, чтобы мои друзья и коллеги из числа ИТ-руководителей успели поменять свое мировоззрение, и остаться «у руля».

Для этого и нужен нынешний конгресс. Его задача — правильно сформулировать проблемы, попробовать нарисовать достаточно понятную картину будущего мира и потом уже эту картину мира через наши мероприятия с более приземленной повесткой, донести до ИТ-директоров.

Руководитель исследований облачных сервисов в IDC Россия/СНГ Дмитрий Гаврилов рассказал о цифровой трансформации документооборота. Он выделил несколько уровней зрелости соответствующих процессов. Первый этап — это ручные процессы. В ручных процессах используются бумажные носители и ручной ввод данных, они характеризуется высоким уровнем незащищенности. Далее идут более структурированные базовые процессы, использующие ручное извлечение информации. Следующий уровень — интеллектуальные процессы, подразумевающие интеллектуальное сканирование, более высокий уровень структурированности и улучшение контроля и безопасности. Затем — связанные процессы, в опирающиеся на так называемую третью технологическую платформу, а барьеры, препятствующие документообороту, устранены. Высший уровень — комплексные процессы с автоматизацией подразделений, максимальным использованием передовых технологий и минимальным — ручного труда. Большинство компаний пока находятся в начале пути: 34,0% используют ручные процессы и 31,1% — базовые; интеллектуальные процессы идут в 15,4% компаний, связанные — в 12% и комплексные — только в 7,4%.

Российский рынок ПО управления контентом (ECM) Гаврилов подразделил на следующие сегменты: промышленность (25%), государство (23%), финансовые услуги (16%) и др. (36%). В промышленности используется внутренний документооборот, для которого характерны расширение функционала СЭД и интеграция СЭД с транзакционными системами. Последняя включает в себя информационную систему управления предприятием, автоматизированные системы проектирования и складской учет. Государство во внешнем и внутреннем документооборотах развивает межведомственный документооборот, расширяет сети МФЦ, добавляет дополнительные госуслуги и информационную систему судов. В сегменте финансовых услуг во внешнем документообороте используются клиентские электронные досье, автоматизация выдачи кредитов и мобильные приложения.

Гаврилов обозначил основные тенденции развития цифрового документооборота. По его словам, к ним относятся интеллектуальный сбор данных (очистка и обогащение данных, обработка и хранение неструктурированных данных), использование третьей технологической платформы (мобильные технологии, большие данные, облачные сервисы) и сбор и обработка информации на месте (мобильные транзакции, цифровая подпись). В качестве рекомендаций для цифровой трансформации он предложил следующие поэтапные действия. Во-первых, необходимо провести подготовительные мероприятия (анализ инфраструктуры, выявление проблем и оценка зрелости документооборота). Во-вторых, следует заняться цифровыми инициативами (запланировать основополагающие проекты). В-третьих, найти области применения этих технологий в организации (оценить внедрения в масштабах предприятия и сконцентрироваться на процессах, которые обеспечат максимальный возврат инвестиций).

Олег Бейлезон, руководитель направления Alfresco компании «Логика бизнеса», рассказал о пятерке наиболее актуальных задач в области ECM, стоящие перед организациями в 2017 году, которые были выявлены компанией путем опроса. Ими оказались создание единого архива документов организации, договорной документооборот, перевод бумажных документов в электронный вид (сканирование и ретроконверсия), обеспечение конфиденциальности, внешний и внутренний юридически значимый электронный документооборот. Он сравнил результаты с показателями 2013 года. Тогда на первом месте был договорной документооборот, на втором — проектный, на третьем — кадровый, на четвертом и пятом — внутренний и внешний юридически значимый электронный документооборот. Таким образом, сделал вывод Бейлезон, за четыре года в компаниях вырос приоритет создания единого архива и произошла рефлексия по поводу обеспечения безопасности.

Владимир Андреев, президент компании «ДоксВижн», проанализировал тенденции в области электронного документооборота в России и Европе и пришел к выводу, что они совпадают. К таким тенденциям он отнес создание единой системы документооборота в компании, появление новых задач, которые раньше к документообороту не относились, централизация и масштабирование системы, кластеризация, использование пользовательских интерфейсов и их максимальное упрощение, импортозамещение и стремление перевести юридически значимый документооборот в электронный вид, а также запрос у бизнеса на исследования экспериментально-научного характера в области искусственного интеллекта. Андреев также отметил, что Россия может быстрее западных стран внедрять новые технологии и переходить на новые системы, потому что здесь они стали использоваться позже, чем в Европе, соответственно, европейским странам сложнее обновлять и менять то, что у них уже давно установлено.

Директор по развитию M-Files в России Светлин Савов посвятил свое выступление интеллектуальной обработке информации. По его словам, ее основными изъянами являются множество мест хранения данных, что приводит к долгому поиску нужных сведений (до 30% рабочего времени), и сложность информационных систем, из-за чего работа с ними становится неудобной. Разрешить эти трудности Савов предлагает с помощью организации информации по содержанию, а не по месту хранения, использования простого интерфейса и легкого поиска, единого доступа к базе данных и использования технологий искусственного интеллекта.

Во время круглого стола, посвященного проблемам организации эффективного юридически значимого документооборота, среди прочих обсуждаемых вопросов наиболее острым оказался вопрос использования облачной электронной подписи. Дело в том, что в компании помимо ее владельца к ней могут иметь доступ секретарь или бухгалтер, что может вести к ошибочному подписанию тех или иных документов. Если же у них нет к ней доступа, то он всегда все равно есть у администратора. Участники круглого стола пришли к выводу, что ключ к подписи должен быть у одного человека, его нельзя распространять. Другие лица могут пользоваться им по доверенности. Также для нее и простой подписи можно создать специальные правила, определяющие, кто и в каких ситуациях может их использовать.

Обсуждался вопрос и о том, какие электронные документы считать юридически значимыми. Участники дискуссии решили, что об этом с каждым контрагентом необходимо заключать юридически правильное соглашение. Вообще один из главных вывод круглого стола – это необходимость хорошей нормативно-правовой подготовки при переходе на электронный юридически значимый документооборот.

Управляющий партнер компании CryptoDNA Кирилл Шмидт рассказал о том, как, по его мнению, может пригодиться блокчейн в электронном документообороте. Спикер охарактеризовал блокчейн как сочетание технологий, которые обеспечивают неизменность данных, и экономических стимулов внедрения основанных на этих технологиях решений. Благодаря этому у него есть следующие преимущества:

• автономность;
• децентрализованность (систему невозможно взломать, и у нее нет издержек, например, не надо платить контрагенту);
• неизменность информации (документ «не помнется», никто не сможет дописать лишнего);
• прослеживаемость операций (в системе всегда можно увидеть, кто что и когда изменил;
• одна «точка правды» (в «обычной» жизни у бухгалтерии один вариант результатов продаж, у топ-менеджеров — другой и т.д.).

При этом, конечно же, технология имеет и свои недостатки. Та же неизменность информации в иных случаях оборачивается минусом — нельзя записать даже действительно необходимые и всеми признанные правки. Есть проблемы и с конфиденциальностью данных, и отсутствием нормативной базы, которое не позволяет уверенно использовать технологию. Понимая влияние изъянов технологии, следует использовать тот или иной ее вариант. Это может быть публичный блокчейн (такой, например, как тот, что положен в основу биткойна), где каждый записывает блоки информации и каждый может прочитать. Приватный блокчейн, где каждый записывает, но далеко не всякий имеет доступ к чтению (можно применять в госуслугах). Наконец, корпоративной блокчейн, когда есть ограничения как на запись, так и на чтение информации. Чем более открыт блокчейн, тем он безопаснее (информацию невозможно изменить). Однако чем более он закрыт, тем он подконтрольней, меньше потребляет ресурсов, легче устанавливается. При этом теряется неизменность и с нею — безопасность. Но можно попробовать найти компромисс, считает Шмидт; один из предложенных им подходов — «фотографировать» состояние системы на корпоративном блокчейне и отправлять «снимок» в базу данных на публичном блокчейне в целях безопасности.

Аксиома рынка 2017 года: объемы данных растут. Однако данные не только растут, но и меняются. О том, какие типы данных будут востребованы в наступающем году, а также как их хранить их и как управлять ими, в своем блоге  рассказал  технический директор Hitachi Vantara Хью Йошида.

• Начало: тенденции в области виртуализации и Интернета вещей >>>
• Продолжение: тенденции в области интеллектуального хранения данных >>>

Хью Йошида: « В 2018 году системы анализа видеоконтента станут своего рода "третьим глазом" бизнеса ».

Блокчейн: от моде к зрелости

В настоящий момент развитие  технологий блокчейн  обусловлено двумя факторами. Первый – активное использование криптовалют и впечетляющий рост биткоина. В 2017 году курс биткоина вырос  со 1000 долл.  до более чем  17 тыс. долл.  на момент написания этой публикации! Всю последнюю неделю мы наблюдали лавинообразный рост этой криптовалюты: её стоимость увеличивалась на тысячу долларов  менее  чем за сутки. Одна из причин, определяющих рост популярности биткоина, – его распространение в странах, где остро стоит проблема гиперинфляции. Так, например, в Венесуэле или Зимбабве биткоин служит «стабильной» валютой, тогда как Япония и Сингапур сообщают, что намерены создать фиатные  (то есть не имеющие самостоятельной стоимости. – Прим. ред. ) криптовалюты к 2018 году.  Такие платежные системы будут управляться банками и контролироваться регулирующими органами. Конечные потребители будут использовать их для перевода средств частным лицам и электронных покупок. В свою очередь, чтобы управлять криптовалютными счетами, банки планируют нарастить информационные мощности.

Другой фактор развития блокчейна – применение этой технологии в финансовом секторе для решения  задач, не связанных с   криптовалютами . В следующем году в финансовых организациях постепенно войдет в практику использование систем блокчейн для реализации функций внутреннего регулирования, таких как KYC (информация о клиенте), CIP (программа идентификации клиентов), работа с клиентской документацией, обязательная отчетность и многое другое.

Кроме того, межбанковский перевод средств через абстрактные криптовалюты и блокчейн-журналы скоро выйдет за пределы тестовых транзакций. Так, недавний прорыв в криптографии – изобретение протокола доказательства с нулевым разглашением  (Zero-Кnowledge  Proof) – может устранить одно из самых серьезных препятствий для использования блокчейна в частном финансовом секторе, где данные о транзакциях не должны разглашаться. Прежде пользователи могли сохранять анонимность, однако верификация транзакций осуществлялась таким образом, что все участники сети могли видеть данные о транзакции. Это делало  клиентов,  и  сами банки  уязвимыми перед конкурентами, которые могли извлечь выгоду из информации о совершенной сделке. В 2017 году протокол доказательства с нулевым разглашением уже был внедрен в нескольких блокчейн-системах – например, zCash (ZEC) и Ethereum, и, по прогнозам, в 2018 году будет широко внедряться финансовыми учреждениями. Это может в корне изменить работу ИТ на предприятиях финансового сектора.

Блокчейн позволяет контролировать происхождение тех или иных данных благодаря тому, что  историю  любого материала или продукции в системе можно отследить вплоть до их первого появления. Поэтому в других отраслях, вероятно, начнут появляться прототипы систем со смарт-контрактами для сервисов контроля происхождения и подлинности различных документов. Эти технологии могут применяться в здравоохранении, государственном секторе,  ретейле,  выявлении контрафактных товаров и так  далее. Можно будет, например,  выяснить, где был создан тот или иной товар, отследить происхождение загрязненных продуктов питания или краденых денег, ценных бумаг или драгоценностей.

Эпоха биометрии

Проведенное в 2016 году исследование показало, что среднестатистический англоговорящий пользователь интернета имеет 27 разных учетных записей. А аналитики компании ITPro, к примеру, считают, что к 2020 году среднее количество отдельных учетных записей на одного пользователя может достичь уже 200! Если бы каждая такая учетная запись имела уникальный пароль, управление ими превратилось бы в кошмар. Подумайте о необходимости обновлять эти пароли каждые 90 дней: вам пришлось бы генерировать и отслеживать 800 паролей! В действительности большинство из нас использует одинаковые пароли для тех учетных записей, которые мы считаем не очень важными. К несчастью, хакеры осведомлены об этом, и, узнав один из паролей, они успешно используют его для взлома остальных учетных записей.

Доказано, что уже сейчас  20-символьный пароль можно с помощью искусственного интеллекта взломать за 20 минут. Даже если мы будем строго придерживаться рекомендованных практик создания и обновления паролей, их все равно можно узнать, атаковав стороннюю компанию, как это произошло с бюро кредитных историй Equifax. Таким образом, бизнес постепенно приходят к пониманию того, что объекты-посредники, используемые для нашей идентификации, – пароли, банковские карты, пин-коды – даже при использовании двухфакторной аутентификации можно взломать. Именно поэтому самый распространенный в США идентификатор гражданина – номер карты социального обеспечения – никогда не предполагалось использовать в качестве национального средства идентификации.

В различных отраслях, вероятно, начнут появляться прототипы систем со смарт-контрактами для сервисов контроля происхождения и подлинности различных документов.

Производители смартфонов и некоторые финансовые компании стараются решить эту проблему с помощью биометрических данных человека. Так, правительство Индии сейчас реализует национальную программу идентификации, предусматривающую сканирование радужной оболочки глаза и снятие отпечатков пальцев. Однако при этом очень важно выбрать оптимальный вид биометрии, ведь если ваш отпечаток пальца был «скомпрометирован», его нельзя сбросить, как пин-код или пароль. Мы оставляем отпечатки пальцев повсюду, и легко представить, что злоумышленник может снять их и использовать в своих целях. Поэтому разработчики Hitachi рекомендуют использовать для биометрии не отпечаток, а рисунок вен пальца, который можно увидеть только в инфракрасном свете – это делает его куда более устойчивым к подлогу.

Курс на видеоаналитику

В 2018 году системы анализа видеоконтента станут своего рода «третьим глазом» бизнеса: эти технологии могут предоставить компаниям более глубокие знания о клиентах и рынке, высокую продуктивность и эффективность. Они будут востребованы в целом ряде отраслей, помимо традиционной охраны общественного порядка: от розничной торговли, здравоохранения и автомобильной промышленности до сферы образования и индустрии развлечений.

В сочетании с другой информацией из систем Интернета вещей (IoT) – например, данными GPS с сотовых телефонов и лентами публикаций в соцсетях – видеоданные могут дать предприятиям возможность проводить поведенческий анализ своей аудитории и ближе общаться с рынком. Так,  розничные сети  используют видео для анализа перемещения покупателей и времени пребывания в магазине – это позволяет им  выялять закономерности поведения клиентов и, зная их,  размещать товары на полках и координировать работу консультантов так, чтобы максимально повысить продажи.

В то же время компания Daicel, производитель насосов для автомобильных подушек безопасности и один из клиентов Hitachi, применяет видеоаналитику в системе менеджмента  качества  своих товаров, чтобы снизить затраты на исправление дефектов и устранить коренные причины неисправностей.

Эффективность видеоаналитики во многом зависит от качества входных данных: в следующем году бизнес будет внимателно относиться к тому, чтобы отчищать видео от шумов, стабилизировать изображение и использовать съемку в сверхвысоком разрешении. Таким образом, у технологий видеоаналитики есть все шансы быстро завоевать рынок: они просты в использовании, демонстрируют высокую  окупаемость  инвестиций и способны генерировать ценные для бизнеса знания.