В Финансовом университете при Правительстве РФ прошел четвертый конгресс Smart Russia. Как и мероприятия 2014-2016 годов, он был посвящен созданию умного общества, государства и системы образования. В этом году на программу конгресса существенно повлияло принятие правительством страны программы «Цифровая экономика», последняя стала темой обсуждения, причем с необычной стороны — девизом конференции стало «Цифровая экономика – вместо или для человека?», а тема первого дня была сформулирована еще более радикально — «Цифровизация экономики: деградация или интеллектуализация нации».
В соответствии с этими слоганами и велось обсуждение цифровой трансформации и ее возможных последствий для ноосферы — «сферы взаимодействия общества и природы, в границах которой разумная человеческая деятельность становится определяющим фактором развития». О том, насколько актуальны «гуманитарные» аспекты трансформации и какое значение они имеют для практиков в области информационных технологий Computerworld Россия поговорил с автором программы конференции Борисом Славиным, научным руководителем факультета прикладной математики и ИТ Финансового университета при Правительстве РФ, соучредителем и членом правления Союза ИТ-директоров России.
— Цифровую трансформацию обсуждают сейчас повсюду, но тот угол зрения, под которым она рассматривается на Smart Russia весьма необычен...
Темы наших конгрессов всегда были связаны с интеллектуальными технологиями, их взаимоотношениями с технологиями информационными. В этом году мы увязали тематику с цифровизацией просто потому, что в этом году термин «цифровая экономика» стал хитом.
— Что подразумевается под интеллектуальными технологиями?
Под ними имеются в виду технологии, позволяющие эффективно использовать интеллектуальные способности человека, его мыслительную и творческую деятельность, его возможность работать в коллективе, что особенно важно в условиях наступления эпохи «умной» экономики, экономики знаний. Конечно, эта эпоха еще не наступила. Даже развитые страны еще далеки от построения общества знаний. Но правильные ориентиры позволяют понять, что надо делать сегодня, и на нашем конгрессе мы пытаемся определить, куда и как двигаться.
— Судя по выступлениям, мы никуда не движемся и куда двигаться не знаем...
Конечно, есть разные точки зрения на процесс интеллектуализации, и пессимистичные, и оптимистичные. Недаром в теме первого дня конгресса говорится о возможности деградации в цифровую эпоху. Причем это касается не только нашей страны, а и мира в целом. Сознательно и целенаправленно строят «умное» общество и «умную» экономику немногие страны, такие, например, как Сингапур. А в большинстве государств о построении общества знаний пока даже не говорят, только в научном дискуссиях. Поэтому нет ничего удивительного, что в этом направлении достижений пока немного, и не только у нас — их немного у всех.
Но нужно хотя бы сформулировать цели и задачи, чтобы понять те же риски цифровизации. Сегодня одна из проблем обсуждения технологий вокруг цифровой экономики связана с тем, что обсуждаются технологии, а не их назначение. Мы обсуждаем блокчейн, большие данные, нейросети, но не говорим о том, для чего они нужны. А если мы об этом не говорим, то и эффективно это внедрять мы не можем.
— С одной стороны, это правильно, с другой стороны, все, что говорилось о целях, было еще более расплывчато, чем термин «цифровая экономика». Грубо говоря, если сначала сделать инструменты, то потом можно понять, для чего их использовать, а если сразу говорить о возвышенных вещах, типа ноосферы, то можно не дойти даже до создания палки-копалки...
К сожалению, мы вообще разучились ставить долгосрочные цели, перестали понимать глобальные процессы. Именно поэтому первое пленарное заседание нашего конгресса мы традиционно посвящаем обсуждению глобальных трендов и перспектив. В такого рода дискуссиях часто звучат термины, которые кажутся отвлеченными, поскольку в ней представлены взгляды с самых разных сторон. Так, например, Георгий Клейнер, член-корреспондент РАН, показал точку зрения экономиста. Он говорил, что экономика знаний во многом будет построена на экономике моделей, на экономике идей. Это, с одной стороны, может казаться утопией, с другой — это обозначение того, где больше всего будет востребован человек, не просто во внедрении технологий, а в моделировании.
Владимир Лепский, главный научный сотрудник Института философии РАН, говорил о необходимости создания так называемых субъектно или человеко-ориентированных платформ. Это означает, что эти все технологии должны быть направлены на человека, они должны создавать среду, которая позволяет людям продуктивно работать.
Субъектно-ориентированные информационные системы придут на смену процессным и контентным. Современные ИТ-инструменты позволяют автоматизировать деятельность и процессы, но они не позволяют сделать так, чтобы люди, которые вовлечены в эти процессы, работали более эффективно. Субъектно ориентированный подход будет востребован, когда основным ресурсом предприятия станет человек, и от умения организовывать этот ресурс будет зависеть эффективность бизнеса. Кстати, уже сегодня становится все больше востребовано субъектно ориентированное управление бизнес-процессами, когда не человек подстраивается под бизнес-процессы, а бизнес-процессы подстраиваются под человека.
Поэтому, когда мы говорим о ноосфере, мы говорим о том, что именно интеллектуальная часть человеческого должна быть главной, мы должны создать условия, чтобы человек мог эффективно использовать свои интеллектуальные способности.
— Вы представляете Союз ИТ-директоров. Казалось бы, все эти возвышенные размышления от них еще достаточно далеки. Или не так уж далеки?
Далеки. Поэтому и конференция эта пока не для ИТ-директоров. Впрочем, когда мы проводим конференции для последних, то с ними мы тоже обсуждаем темы будущего, но больше в практической плоскости и в краткосрочной перспективе. Например, субъектная ориентированность информационных систем все равно внедряется на предприятии, хотя и помимо воли ИТ-директоров: сегодня пользователи информационных систем часто имеют гаджеты и пользуются в своей работе информационными ресурсами, которые находятся далеко за границей корпоративной информационной системы. И директорам приходится предоставлять возможность сотрудникам работать с чужими информационными ресурсами наряду с корпоративными – потребности сотрудников оказываются важнее требований построения информационных систем. Так что поневоле ИТ-директора уже начинают заниматься человекоориентированным подходом, но еще этого не понимают.
Немногие директора пока понимают, что их роль меняется. Надо сказать, это уже не первая трансформация такого рода. В конце 90-х годов от руководителей ИТ-служб начали требовать сделать информационные системы средством решения бизнес-задач, для чего было необходимо не просто устанавливать в технику и программное обеспечение «по запросу», но сделать так, чтобы ИТ обеспечивали совместную работу бизнес-процессов всех подразделений компании. Многие директора не понимали, почему их увольняют, а на их место приходит молодежь, которая смотрит на ИТ как на инструмент бизнеса, а не обслуживания.
Эта метаморфоза была очень сложной, те, кто не осознал необходимость перемен, рано или поздно переставал быть ИТ-директором. Примерно то же самое происходит сейчас.
— А что нужно осознать?
Прежде всего то, что основным ресурсом в наступающей эпохе становится человек. То есть нужны системы управления уже не продуктами, не товарами, не логистикой, не даже информацией, а системы управления людьми и их интеллектуальными ресурсами — знаниями и умениями.
Об этих системах уже сейчас говорят, но пока их пробуют внедрять только в виде пилотов. Однако нужно понимать, что за такими системами будет будущее и, если ИТ-директор в это будущее не шагнет, то завтра в него «шагнет» кто-то другой вместо него, директор по персоналу, по развитию или по инновациям, или еще кто-то.
Сегодня с этим столкнулись банки и телекоммуникационные компании, поскольку эти отрасли оказались ближе всего к цифровой трансформации. Вдруг, и это реально было неожиданно, выяснилось, что предприятиям этих отраслей приходится менять информационную систему непрерывно. Раньше информационная система создавалась «на века», точнее, лет на 15-20. А сегодня она должна существенно обновляться, обретать новые возможности буквально ежемесячно.
Это возможно только если люди, которые создают инновации, будут основным ресурсом. Банки это уже понимают, создают различного рода внутренние стартапные площадки. И если эта работа не станет задачей ИТ-директора, он просто потеряет часть своих функций. Другие отрасли это касается пока в меньшей степени, но к ним цифровая трансформация тоже придет, и если не сегодня, то точно завтра.
Но, к сожалению многие ИТ-директора еще этого не понимают, точнее рассчитывают, что еще продержатся чуть-чуть в нынешнем состоянии.
— Или они считают, что в их «менее цифровых» компаниях есть много гораздо более важных «старых» задач...
Новое поначалу всегда выглядит незначительным. Когда появлялись первые финтеховские компании, то банки и телеком их всерьез не восприняли как угрозу. Сегодня это уже не так. Сегодня финтеховские компании иногда по объему сервисов могут превосходить банки.
Рассмотрим торговлю. Казалось бы, розничная торговля – вполне классическая отрасль и это не совсем цифровая сфера. Раньше предполагалось, что розничной торговле грозят интернет-магазины. Но это не так, интернет-торговля взяла свое, но не все. Розничной торговле серьезно грозят новые технологические инновационные компании, которые будут придумывать совершенно новые способы продвижения товаров. Например — кулинарные сервисы, которые доставляют ингредиенты блюд для самостоятельной готовки.
Интернет-магазин дублирует торговлю, и он никогда не будет лучше ее: он удобен, он займет нишу, где не нужно товар «щупать-трогать», но там, где его нужно потрогать, он никогда его не заменит. А технологические стартапы, которые создают совершенно новые сервисы, могут существенно потеснить традиционную торговлю.
А что нас ждет с точки зрения индустрии, мы в России просто еще этого не понимаем. На Западе это уже поняли – последний Давос был посвящен Индустрии 4.0, в которой различного рода датчики будут стоять везде, фактически делая завод большим компьютером, который производит продукцию.
— Конференция проходит в университете, в вузах задумываются о трансформации, о том, чему учить в связи с ней?
Вузы тоже находятся на переднем фронте трансформации. Раньше у них не было особой конкуренции с западными университетами, потому что там стоимость образования в разы, а в некоторых вузах в десятки раз выше, чем у нас. Но за счет использования цифровых технологий, вебинаров, онлайн-трансляций лекций сегодня получить сертификат МТИ может оказаться дешевле, чем в России. Это означает, что конкуренция начинает сильно обостряться и и становится трансграничной.
Не говоря о том, что том, что сейчас существенно растет доля дополнительного образования, также зачастую онлайнового. И совсем необязательно, что на этом рынке победят вузы, а не компании, оказывающие современные образовательные услуги.
Так что цифровая трансформация идет вовсю, и вопрос лишь в том, будут ли готовы к ней нынешние ИТ-директора. Пока, к сожалению, 90% не готовы. В практический плоскости ничего страшного — на их место придут другие, мыслящие более современно. Но хотелось бы, чтобы мои друзья и коллеги из числа ИТ-руководителей успели поменять свое мировоззрение, и остаться «у руля».
Для этого и нужен нынешний конгресс. Его задача — правильно сформулировать проблемы, попробовать нарисовать достаточно понятную картину будущего мира и потом уже эту картину мира через наши мероприятия с более приземленной повесткой, донести до ИТ-директоров.
