Конференция «Роботизация бизнес-процессов — 2022», организованная издательством «Открытые системы», уже в четвертый раз собрала на одной площадке экспертов-практиков, пользователей и разработчиков средств интеллектуальной автоматизации. У компаний появляется все больше опыта и возможностей обмениваться лучшими практиками.

Технологии RPA не являются благом по умолчанию, хотя и обещают компаниям преимущества, важные для работы в условиях неопределенности. Как известно, любое лекарство при неправильном применении может нанести вред, поэтому необходимо четко понимать, что и зачем нужно делать. Не все RPA-проекты заканчиваются успешно.

«Важно определить допустимое место роботизации в ИТ-ландшафте компании», — подчеркнул Сергей Степанов, директор департамента корпоративной архитектуры РСХБ, поделившийся взглядами на RPA с позиции корпоративного архитектора.

Когда идут обсуждения преимуществ этой технологии, то подразумевается присутствие третьей стороны — сторонников традиционной автоматизации, которые спорят с энтузиастами RPA. По словам Степанова, автоматизация и RPA решают одну и ту же задачу, но с разных сторон. При автоматизации для работы с процессами применяется подход «анализ — оптимизация — цифровизация — исполнение», а в случае RPA — «цифровизация — исполнение — анализ — оптимизация».

Очевидно, что каждый из подходов несет собственные риски. Так, автоматизация часто не устраивает компании по срокам, поскольку в самом начале требуются длительные стадии анализа и оптимизации. При роботизации, наоборот, до стадий анализа процессов и их оптимизации могут просто не доходить руки. Как отметил Степанов, скорость изменений сейчас критически важна и поэтому технология RPA в нынешних условиях более интересна для бизнеса: она помогает переиспользовать существующие инструменты и довольно быстро получать результат.

При традиционной автоматизации больше акцентируются на управлении корпоративными рисками. Вероятно, именно поэтому принято считать, что RPA не подходит для решения крупных корпоративных задач. Однако такие подходы можно успешно сочетать: например, если считать роботизацию инструментом не ИТ-специалистов, а владельцев процессов. Она позволяет быстро повысить эффективность процессов, снизить потери от ошибок и уменьшить потребность в ресурсах для рутинных операций.

Похожих взглядов придерживаются и в ТВЭЛ. «Мы вместе с бизнесом продумали и выделили возможные зоны использования роботов, — рассказала Дарья Тюльпа, ведущий эксперт по цифровым технологиям ТВЭЛ. — Например, в продажах это могут быть создание, подтверждение и корректировка заказов, а в закупках — формирование запроса коммерческого предложения, разбор ответов и мониторинг цен».

Подход «Зарубежнефти» в каком-то смысле еще серьезнее. Проанализировав предстоящий объем работ, компания создала центр компетенций по RPA, который определяет приоритеты и очередность реализуемых проектов, координирует работу центров внедрений и осуществляет общий контроль создания роботов, в том числе оценивая их эффективность. Как рассказал Рамиль Яубатыров, руководитель проекта по роботизации «Зарубежнефти», уже первоначальный скрининг процессов дал около 100 кандидатов на роботизацию общей трудоемкостью более 1,8 тыс. человеко-часов в месяц. Первый из реализованных проектов заключался в сборе данных по добыче с 600 скважин, а второй — в проверке контрагентов на благонадежность. На данный момент на платформе Robin роботизировано 15 процессов.

Процесс с точностью до клика

Как найти процессы для RPA? Можно использовать как классические инструменты, включая работу аналитиков и «сарафанное радио», так и цифровые, дающие гораздо более точные и полные результаты.

Алексей Голубинцев: «Инструменты Process Mining в целях определения процессов — кандидатов для роботизации не работают. В них не хватает важного кусочка — технологии Task Mining»

Однако, как полагает Алексей Голубинцев, заместитель начальника департамента банковских процессов «Газпромбанка», для определения процессов — кандидатов для роботизации инструменты Process Mining применить не получится. В них не хватает важного кусочка — технологии Task Mining, позволяющей не просто отслеживать операции пользователей в информационных системах, а фиксировать все их действия — вплоть до каждого клика и нажатия клавиши.

На деле оказывается, что компании далеко не всё знают о своих сотрудниках и выполняемых ими операциях. Как рассказала Елизавета Поваляева, начальник центра роботизации процессов «Газпромбанка» и лидер направления Task Mining, у них возникли подобные подозрения после того, как команды Process Mining и RPA, работая в едином открытом офисном пространстве, не смогли роботизировать ни одного процесса. С данными о кликах пользователей на их рабочих станциях практически никто не умеет работать, а ведь именно эти сведения нужны для RPA. Использование Task Mining помогло переломить ситуацию, и сейчас в «Газпромбанке» запущено 180 роботов, в том числе в достаточно крупных процессах.

Алексей Пятов, директор по продажам бизнес-консалтинга в компании IBS, также подчеркнул важность связки Process Mining и Task Mining, поскольку именно она демонстрирует точки неэффективности процессов. Эти инструменты показывают, от чего можно избавиться, не поставив под угрозу работу компании, и дают возможность обосновать возможные эффекты.

Елизавета Поваляева: «Компании далеко не всё знают о своих сотрудниках и выполняемых ими операциях. С данными о кликах пользователей на их рабочих станциях практически никто не умеет работать, а ведь именно такие сведения нужны для RPA»

Александр Бочкин, генеральный директор компании «Инфомаксимум», привел несколько примеров применения Process Mining и Task Mining при поиске процессов для использования RPA в крупных компаниях. Например, в ходе обследования в одном из банков выяснилось, что сотрудники тратят 102 тыс. часов в год на поиск и копирование данных о клиентах из государственных реестров, а в одной из телеком-компаний HR-сотрудники тратили 12,7 тыс. часов в год на перенос анкет с сайтов по поиску работы в кадровую систему. Разумеется, такие операции — отличные кандидаты на роботизацию.

Копировать, но не только

Зарубежные компании покинули рынок, спрос на российские решения кратно вырос. Из-за этого большинство отечественных разработчиков RPA сейчас заняты копированием функционала ушедших лидеров. Однако копирование переносит не только достоинства, но и недостатки.

«В подражании нет ничего плохого, но и отстраиваться от конкурентов тоже важно», — отметил Павел Борченко, генеральный директор Robin. Например, в Robin переводят все модули в веб-интерфейс для обеспечения независимости от рабочего места и унификации под любую операционную систему, развивают элементы цифровых сотрудников и расширяют функционал распознавания документов.

Алексей Иванов, генеральный директор «СДЛ-Софт», представил платформу роботизации для оцифровки телеком-данных, которую компания создала для себя и своих клиентов, а теперь выпускает в виде кросс-платформного low-code-решения. В частности, оно может помочь при обработке типовых документов, получении и проверке данных в интернете, а также при контроле состояния оборудования и автоматизации разрешения инцидентов.

Как заявила Анна Шавалеева, руководитель группы автоматизации процессов ICL Services, рынок RPA уверенно растет, причем это происходит именно за счет интеллектуальной роботизации — реализации решений с элементами искусственного интеллекта: распознавания речи, образов, систем машинного обучения. Инвестиции компаний в «обычные» RPA не только не растут, но, скорее, даже снижаются. Шавалеева в ходе выступления рассказала о нескольких проектах, сочетающих технологии RPA и искусственного интеллекта.

Анна Шавалеева: «Рынок RPA уверенно растет, однако это происходит именно за счет интеллектуальной роботизации»

Андрей Михеев, генеральный директор компании «Процессные технологии», представил проект RUNA WFE, который довольно долго развивался как платформа open source для управления бизнес-процессами, но в последнее время получил функционал RPA и превратился в коммерческий продукт. В ходе мастер-класса Михеев продемонстрировал настройку и функционирование роботов, работающих в среде low-code.

Импортозамещение и ломка шаблонов

«Внедрение RPA способно стать драйвером развития культуры компании, способным сломать шаблоны», — уверена Светлана Митченко, ведущий бизнес-аналитик холдинга «Акрихин». Получив этот инструмент, пользователи начинают массово предлагать свои идеи по роботизации, которые на деле становятся «лакмусовой бумажкой», показывающей неоптимальные точки в процессах. Запросы пользователей не всегда заканчиваются внедрением роботов, можно успешно решить проблему, изменив процессы или начав использовать другие инструменты.

В «Акрихине» применяли западную платформу UiPath, и к 2022 году силами двух штатных специалистов и двух подрядчиков было запущено 33 робота, а еще 17 заявок стояли в очереди. Использование RPA охватило процессы бухгалтерии, логистики, мониторинга информационных ресурсов. В нынешнем году платформу за 4 месяца импортозаместили: ей на смену пришла PIX Robotics. После вынужденного простоя интерес пользователей к роботизации вырос еще сильнее.

Олег Тихомиров: «Конечно, переход от красивых вылизанных инструментов к более простым не нравится разработчикам. Но свою задачу с помощью новых инструментов они успешно решают»

Олег Тихомиров, руководитель направления RPA в ВТБ, также рассказал об импортозамещении платформы UiPath. В 2018 году для банка естественным решением стал выбор лидировавшего на рынке продукта, на базе которого сейчас работают 220 «цифровых сотрудников». Однако еще в 2020 году начались мероприятия по его постепенной замене — это был осознанный, стратегический выбор. При этом требовалось найти платформу, минимально уступающую по функциональности. По интегральной оценке с большим отрывом победило решение Primo.

«Сейчас мы имеем наработанную экспертизу по отечественной платформе, и до конца года большинство роботов будут переведены на нее. Исключение составят роботы, чей жизненный цикл подходит к концу», — сообщил Тихомиров. Он признал, что переход от «красивых вылизанных инструментов» к более простым не нравится разработчикам. Однако они успешно решают свои задачи с помощью новых инструментов.

В «Черкизово» реализовано 40 роботизированных процессов, треть из которых находится в рамках ОЦО, а еще треть — в ИТ и финансах. В частности, роботы массово используются в трудоемких процессах по сверке различных показателей внутри предприятий группы, для чего требуется работа с несколькими системами «1C» и SAP. Другие показательные примеры — формирование справок 2-НДФЛ и синхронное обновление цен в информационных системах.

«Важно настроить поддержку роботизированных систем. Она может охватить нештатное поведение роботов и их зависание, незапуск роботов, недоступность поддерживающей их инфраструктуры», — пояснил Кирилл Букин, руководитель отдела разработки департамента ERP «Черкизово». В дальнейшем компания планирует заменить отечественным решением и зарубежную платформу Blue Prism. Параллельно будет внедрен функционал распознавания текста для работы с отсканированными документами, а роботов начнут встраивать в интеграционные процессы.

Как согласились участники конференции, достичь всех эффектов, декларируемых вендорами RPA, вполне реально. Но для этого нужно правильно выбрать инструмент, обеспечить максимальное взаимодействие с владельцами процессов и — главное — добиться разумного аналитического подхода от сотрудников-роботизаторов.

На какие ИТ-решения сейчас есть спрос, какие меры предпринимают компании для сохранения работоспособности, какие тренды способны оказать сильное влияние на отечественный ИТ-рынок? В конце августа в компании «Крок» поделились наблюдениями за ИТ-рынком и проинформировали о промежуточных итогах импортозамещения в 2022 году.

«В марте произошел реактивный ответ рынка на изменение ситуации. Сначала мы создали для своих заказчиков ситуационный портфель решений для сохранения работоспособности. Вопрос стоял очень остро: требовалось закрывать бреши в течение считанных дней. Затем в апреле-мае был создан основной портфель решений, ориентированных на реальные потребности компаний, — рассказала Наталия Софронова, директор по решениям комплексного импортозамещения «Крока». — Большинство заказчиков уже тогда поняли, что ситуация к прежнему состоянию не вернется и следует планировать дальнейшие действия исходя из этого». Сейчас у «Крока» более 200 российских партнеров, совместно с которыми ведется работа по проектам и выстраиванию импортонезависимой экосистемы ИТ-продуктов.

Происходит быстрая трансформация ИТ-рынка: западные поставщики уходят, а российские — активизируются. Наиболее остро обозначилась проблема в сегменте «железа», и это связано не только с соотношением сил на рынке, но и с тем, что в целом рынок инфраструктурных решений отреагировал на изменения быстрее остальных.

Как отметил Александр Сысоев, руководитель направления инфраструктурных решений «Крока», становится все больше «реестрового» оборудования, которое активно используют, когда предприятию необходимо выполнять план по импортозамещению. Обычно это стандартные серверы и небольшое количество систем хранения данных. Однако если требуется решать серьезные задачи (например, связанные с высокопроизводительными вычислениями), то чаще всего приходится прибегать к нереестровому оборудованию, список которого также расширяется: помимо существовавших ранее, появляются такие новые вендоры, как NERPA, GAGAR>N или Delta Solutions. Другой очевидный выход — параллельный импорт, однако он до сих пор не стал массовым: заказчики понимают свои риски, связанные с техобслуживанием, обновлением и поддержкой таких систем. Азиатские поставщики тоже активно проникают на наш рынок, но их доля пока невелика.

Александр Сысоев: «Параллельный импорт до сих пор не стал массовым: заказчики понимают свои риски, связанные с техобслуживанием, обновлением и поддержкой таких систем»

С инфраструктурным ПО ситуация гораздо лучше: российских решений много, и они уже довольно распространены. Тем не менее заказчикам нужна экспертная помощь, им важно оперативно узнавать о массово появляющихся новых игроках. Особенно это актуально для обладателей критической инфраструктуры, которые до 2025 года должны перейти на отечественные системы.

Кроме того, компаниям приходится помнить о поддержке ранее внедренных систем. В результате ухода с рынка западных игроков многие остались со своими проблемами один на один. Число запросов на поддержку таких решений растет, однако частой проблемой становится то, что компаниям требуется разорвать ранее заключенные контракты и получить компенсацию по ним, а на это требуется время. Особенно тяжелым является положение обладателей сложных инфраструктурных решений — например, суперкомпьютеров. Для их поддержки необходима помощь вендоров, поскольку требуется очень глубокая экспертиза в рамках узкой специализации. Это длительные проекты, рассчитанные на несколько лет, и многим приходится вносить в них изменения.

Импортозамещение сетевых решений — отдельное направление, требующее огромных капитальных вложений и инвестиций в команду. Несмотря на наличие китайских производителей, которые выглядят весьма надежно и способны нас поддержать, «Крок» рекомендует ориентироваться на отечественные решения. Во многих случаях возможностей, предоставляемых российскими телеком-производителями, вполне достаточно.

«Зарубежные решения пока превосходят наши — это очевидно. Тем не менее импортозамещению — быть. Независимо от того, как будет в дальнейшем развиваться ситуация, этот путь российскому рынку предстоит пройти», — уверен Александр Бледных, эксперт по сетевым решениям компании «Крок».

Роль облаков и «пиратский VMware»

Отдельно можно выделить всплеск числа проектов, связанных с частными облаками. В России стандартом облачных платформ для большинства компаний были решения VMware, ушедшей с рынка (кстати, ни в одной другой стране этой платформе не удалось добиться столь доминирующего положения). По словам Сысоева, в результате сейчас большинство компаний работают фактически на пиратском ПО, без поддержки и обновлений.

Миграция с VMware весьма сложна и затратна. Многих интересует, как изменится инфраструктура, какой новый функционал будет получен, а какие возможности окажутся потерянными. В целом запросы делятся на две группы: обеспечение поддержки работы существующего ландшафта и создание принципиально новых виртуальных инфраструктур. Но в целом, конечно, очевиден тренд на импортозамещение.

К публичным облакам также отмечается естественный рост интереса. Среди новых заказчиков отдельно следует выделить российские подразделения международных компаний, получившие независимость и находящиеся в процессе локализации. За уходом большинства западных компаний с российского рынка стоят вполне определенные действия: мало кто реально закрывает свой бизнес, гораздо чаще речь идет о его продаже и смене названия. После продажи российское подразделение компании с точки зрения ИТ-инфраструктуры оказывается практически на пустом месте, нередко у него нет даже полноценного ИТ-отдела. Сразу же после «обретения независимости» ему требуется очень оперативно — в течение 6–8 недель — полностью перенести ИТ-системы на новую площадку. При этом многие даже не имеют полного списка использовавшихся ранее сервисов.

Максим Березин: «После продажи российское подразделение компании с точки зрения ИТ-инфраструктуры оказывается практически на пустом месте, и у него часто нет даже полноценного ИТ-отдела. Сразу же после 'обретения независимости' ему требуется очень оперативно — в течение 6–8 недель — полностью перенести ИТ-системы на новую площадку»

«Миссия практически невыполнима и имеет хардкорный уровень сложности: за 8 недель надо понять, что переносить, где локализовать и как импортозаместить», — подчеркнул Максим Березин, руководитель подразделения «Крок Облачные сервисы». Во-первых, с «железом» сейчас действительно огромные проблемы. Крупные бренды, с которыми компании всегда работали, доступны лишь в рамках параллельного импорта. Как рассказал Березин, в «Кроке» пытались проводить эксперименты и заказывали серверы у разных поставщиков. Получается рулетка: один сервер приехал без необходимых документов, другой на два месяца застрял на таможне, третий успешно прибыл. Чуть лучше дела обстоят с оборудованием white label, однако оно доставляется гораздо дольше чем за 6–8 недель, выделяемых на проекты локализации. Совсем нет проблем лишь с китайскими вендорами, о многих из которых на нашем рынке даже не слышали, и российским оборудованием из реестра, которое не всех устраивает и стоит дороже.

Во-вторых, неменьшие проблемы приходится решать с платформами виртуализации и операционными системами.

Чуть ли не единственным вариантом становится переход в облако, поскольку все остальные подходы не укладываются в требуемые сроки. Однако проблема «пиратского VMware» связана не только с частными облаками — с ней сталкиваются 80% российских облачных провайдеров. Растут риски в том числе и с точки зрения информационной безопасности. Преимущества получает тот, кто работает на платформах open source либо заранее озаботился созданием облачных платформ собственной разработки.

Еще одна важная задача, требующая огромной экспертизы, — создание законченного решения по локализации бизнеса: интеграция бизнес-приложений, почты и офисных приложений, средств связи, файловых хранилищ, систем информационной безопасности. Только очень хороший системный интегратор сможет собрать эту мозаику за полтора-два месяца и выдать коммерческое предложение заказчику. Реальное поведение систем и их возможности интеграции могут отличаться от обещанных вендором, поэтому для создания подобных комплексных решений в режиме конструктора приходится организовывать стенды, позволяющие понять, как системы работают и сочетаются друг с другом. Лишь такой подход дает возможность отвечать за конечный результат перед заказчиком. Наконец, требуется не только спроектировать импортозамещенное решение, но и обеспечить его поддержку для работы сотрудников, число которых может достигать нескольких тысяч.

Рынок ПО: ситуация рабочая

Кристина Проскурина: «Наблюдается огромная нехватка квалифицированных специалистов по '1С'. Клиенты часто приходят к интеграторам за зарекомендовавшей себя командой, вплоть до указания в контрактах имен конкретных специалистов»

«Как и все интеграторы, мы традиционно больше работали с западными вендорами — лидерами рынка. Однако еще с 2013 года у нас сформирована практика отечественных систем, они интересовали клиентов уже тогда», — рассказала Кристина Проскурина, руководитель направления BI и Big Data в «Кроке». Сейчас ситуация рабочая: например, на рынке есть вполне достойная платформа для работы с большими данными Arenadata, уже заработавшая хорошую репутацию, есть BI-платформы Visiology и «Форсайт» — тоже зрелые решения. Если пять лет назад они были сыроваты, то сейчас отвечают требованиям клиентов.

Что касается ERP, то основные надежды связаны с «1С»: она вполне способна импортозаместить SAP и сейчас активно развивает свою линейку. Однако, по признанию Проскуриной, наблюдается огромная нехватка ресурсов. Клиенты часто приходят к интеграторам за зарекомендовавшей себя командой, вплоть до указания в контрактах имен конкретных специалистов. Весной многие приценивались и заморозили запланированные проекты, однако сейчас по ним уже ведется активная работа.

Проскурина ожидает, что основная активность на рынке бизнес-приложений начнется в следующем году. Можно констатировать, что этот рынок уходит от комплексных систем и в большей степени ориентирован на решение точечных задач в режиме конструктора. Сейчас в компаниях массово запускаются пилотные проекты и осуществляется выбор целевых платформ, а к основному этапу миграции там приступят в 2023–2024 годах.

В конце мая состоялся круглый стол «Поддержка изобретателей и развитие изобретательства в России», организованный Ассоциацией менеджеров России на площадке Общественной палаты РФ. В его рамках эксперты обсудили, что препятствует внедрению инноваций, какие меры поддержки изобретателей будут наиболее релевантными, а также выделили основные направления кооперации науки, бизнеса и государства для создания и продвижения отечественных инновационных технологий.

Одной из немногих компаний, всерьез поддерживающих направление инноваций на федеральном уровне, является «Норникель». Игорь Сухотин, директор департамента социальной политики «Норникеля» представил проект IN’HUB, направленный на продвижение изобретений и развитие инноваций. Этот проект был начат еще в прошлом году, и сейчас его актуальность только выросла: импортозамещение и поиск новых технологических решений приобрели новое звучание.

Некоторое время назад в «Норникеле» была запущена корпоративная программа поддержки изменений «Кому не все равно». В ее рамках несколько команд сотрудников по разным направлениям искали пути повышения эффективности деятельности предприятия. Не все проекты «выстрелили», но от успешных ожидается эффект 2,6 млрд руб. Более глобальной целью стало создание кросс-функционального устойчивого сообщества лояльных и инициативных сотрудников.

Однако неправильно ориентироваться лишь на решение сиюминутных задач. Важна и молодежь, от которой во многом зависит будущее страны, ее место на рынке изобретений и инноваций. Так был создан проект IMAKE – система научно-образовательных мероприятий в регионах присутствия «Норникеля», направленных на развитие мотивации школьников к проектной деятельности, изобретательству и в конечном счете устойчивого интереса к инженерным профессиям.

«Эти активисты уже участвовали в международных форумах, откуда привозили призы. У нас есть очень хороший потенциал из молодых людей, вполне конкурентоспособных на международной арене», — подчеркнул Сухотин.

Опыт работы с собственными сотрудниками и детьми, а также участия в международных проектах натолкнул на мысль о том, что в России до сих пор нет большого события, позволяющего встретиться изобретателям и их потенциальным клиентам.

«Проблема известна: изобретать мы умеем, а вот внедрить в производство, и тем более коммерциализировать, – с этим огромные проблемы», — констатировал Сухотин.

В результате в ноябре 2021 года был запущен форум инноваторов IN’HUB, ставший платформой взаимодействия изобретателей, промышленных компаний и инвесторов. Он призван инициировать реакцию изобретателей на вызовы современной России и создает условия для взаимодействия изобретателей и опытных рационализаторов. В апреле начат прием заявок на конкурс изобретений, до августа состоится их экспертиза, а итогом станет формирование 3D-выставки и каталога изобретений финалистов. Организаторы ожидают не менее 1 тыс. участников.

Пока без господдержки

«Даже во времена железного занавеса наши изобретатели присутствовали на всех основных мировых салонах изобретений – естественно, при помощи государства, – и выглядели очень солидно», — напомнил Вадим Гусев, директор Научно-технической ассоциации «Технопол-Москва», уже 20 лет продвигающей российские разработки на международные рынки. После развала СССР скоординированная государственная поддержка неуклонно сокращалась и к 2010 году практически прекратилась.

Появление подобных инициатив сейчас, причем с поддержкой таких крупных компаний, как «Норникель», не может не радовать. Изобретателю нужна поддержка, пока его идея не превратится в выгодный бизнес, без этого невозможна ни коммерциализация, ни обмен международным опытом. А международных площадок становится все больше, особенно в Азии.

«Россия по своему инновационному потенциалу должна быть среди ведущих мировых площадок. На все международные выставки участники приезжают с мощной государственной поддержкой, потому что это имидж страны», — заявил Гусев и выразил признательность Минпромторгу, который начал оказывать хотя бы организационную поддержку.

Поддержка молодежного направления, по словам Гусева, действительно крайне важна. Во-первых, в мире резко снизился средний возраст изобретателей. Многие идеи исходят от школьников, причем не самых старших классов. Во-вторых, детям, как никому другому, нужна помощь: запатентовать, дать организационный и финансовый толчок для дальнейшего развития.

Предпринимательство в студенческой среде

«Университеты должны повернуться лицом к бизнесу, государству и обществу – только тогда они будут востребованными», — уверен Константин Беляков, советник ректора Томского государственного университета. Именно универститеты являются идеальной средой для инноваций, потому что там есть и наука, и ум, и молодость – среда, рождающая новые идеи. Задача университета – создать и поддерживать эту среду, нужно воспитывать в студентах дух предприимчивости.

Финансирование проектов – отдельный больной вопрос. Почти все институты развития требуют софинансирования, обычно на уровне 50%. В результате имеется огромный вал идей, рождающихся в университете, но нет поддержки на первой стадии. Все инвесторы готовы подключаться лишь на последнем этапе, когда проект близок к получению прибыли.

«Ситуация 2022 года требует перенастройки отношения к поддержке инноваций. Крайне важна поддержка развития суверенности России, обеспечение технологической независимости», — признал Вадим Медведев, генеральный директор Фонда НТИ. Прежде всего речь идет о людях с квалификацией, позволяющей развивать современные технологии. Нужны кадры с инженерным мышлением, их роль будет постоянно возрастать.

В 2022 году Фонд НТИ изменит свой подход: будет не просто содействовать компаниям и заинтересованным командам, проводя акселерацию. Помимо традиционных форм финансовой поддержки, будут предоставляться нефинансовые меры поддержки, вплоть до доведения проектов до стадии готового продукта.

Медведев также подчеркнул важность поддержки предпринимательской инициативы в студенческой среде. По его словам, есть большие надежды, про уже в студенческой среде будут появляться идеи, способные «пополнить национальную копилку проб пера, готовых превратиться в современные компании».

Начать со школы

«Если студенты – будущие кадры для компаний, то школьники – будущие кадры для вузов, и с ними тоже надо активно работать», — отметила Виктория Рыжова, руководитель проектов Фонда социальных инвестиций. Она уверена, что школьное предпринимательство сильно недооценено в обществе. За прошедшие два года работы программы «Технолидеры будущего» стало ясно, что даже со школьниками 12-17 лет можно много чего сделать, есть даже примеры коммерциализации созданных ими решений.

«Многим детям важно 'пощупать' изобретательство изнутри. Ведь большинство стартапов прекращают работу просто из-за того, что люди не готовы к реалиям рынка», — считает Мария Захарова, руководитель молодежного направления технопарка «Сколково». Проектная работа с детьми через мастер-классы, курсы и лагерный интенсив. У родителей «Сколково» ассоциируется с молодежным изобретательством, и они охотно приводят туда своих детей. Многие становятся участниками федерального конкурса детских технологических инициатив Sk Kids Challenge.

«Мы объединяем талантливых детей и стараемся их провести по своей экосистеме. Посмотреть есть на что: у нас резидируются амбициозные инновационные компании», — сказала Захарова. Оказалось, что призеры конкурсов вполне могут быть полезны стартапам. Дети проходят «полевую работу», решая реальные задачи.

Участники дискуссии согласились, что в период санкционного давления деятельность разработчиков, исследователей и изобретателей, которые должны обеспечить стабильный рост экономики и технологическое развитие страны, выходит на первый план. Понимая это, государство, институты развития и частный бизнес инвестируют в НИОКР. Но только финансовой поддержки недостаточно. Для прорыва необходим продуманный, последовательный комплекс мер, созданный усилиями всех заинтересованных сторон.

19 мая состоялась церемония награждения лауреатов конкурса на соискание премии Data Award 2022, организованного издательством «Открытые системы» и порталом «Директор информационной службы». Награды (ранее премия была известна как CDO Award) нашли своих героев уже в четвертый раз. В этом году победителей определяли в восьми номинациях, а кроме того, партнеры церемонии специальными призами отметили номинантов, которые немного не дотянули до победы.

Важно сказать, что награды Data Award практически во всех номинациях стали корпоративными, то есть присуждались не конкретным персонам, а компаниям. Вместе с тем на конкурсе впервые появились групповые заявки. Извлечение ценности из данных было признано «командным видом спорта», что и сместило фокус премии на работу с данными, а также отразилось в изменении названия.

В нынешнем году произошел трехкратный рост числа участников: в оргкомитет поступило почти 90 заявок, и организаторы были вынуждены серьезно повысить планку — ужесточить требования к проектам. В итоге к участию было допущено 60 заявок, а до финиша добрались 49 претендентов. Как и в прошлые годы, участников оценивал экспертный совет, состоящий из хорошо известных специалистов, которые вносят большой вклад в развитие отрасли данных в России.

В появившейся лишь в нынешнем году номинации «За создание цифровой экосистемы» заслуженную награду получила компания «Орлан», создающая единую экосистему российского строительного рынка. Решение призвано сделать строительный рынок полностью прозрачным, что в том числе позволит избавиться от нечистоплотных игроков и посредников. Систему начали внедрять в столичном регионе, а затем она была масштабирована и сейчас охватывает Северо-Западный регион и Татарстан. Кроме того, система используется в проекте «Новый город — 2025», который реализуется под Владивостоком. К 2025 году планируется оцифровать весь российский строительный рынок: охватить всех участников и создать полный функционал по заказу строительных материалов и реализации товаров и услуг, реализуемый через личный кабинет.

В номинации «За создание новой бизнес-модели, основанной на данных» лауреатом стала компания «К-Скай», трансформировавшая монетизацию медицинского проекта Webiomed. Компания отказалась от предоставления своих решений медицинским учреждениям и органам здравоохранения по модели подписки, взамен получив право использовать в научных целях данные, появляющиеся в системе. Теперь основной бизнес компании заключается в проведении исследований на основе накопленных данных. В 2021 году выручка проекта увеличилась в пять раз.

Победа в номинации «За обеспечение качества данных» присуждена компании Tele2 за создание полноценной экосистемы работы с данными. В качестве отмеченных заслуг Tele2 можно назвать не только выстраивание процессов управления данными, внедрение системы управления их качеством и построение каталога данных, но и «демократизацию» данных. Массовый перевод сотрудников на BI-инструменты самообслуживания, ставший возможным в результате наведения порядка в данных, позволил ускорить решение бизнес-задач.

В номинации «За достижения в подготовке специалистов по управлению данными» победила компания DIS Group с программой евангелизации подходов к управлению данными. В 2021 году обучение в тренинг-центре компании прошли более 500 человек (из них свыше половины — по направлению Data Governance), более 3 тыс. человек приняли участие в форумах и вебинарах. DIS Group в течение нескольких лет предпринимает большие усилия в области подготовки кадров для работы с данными и популяризации подходов data-driven в бизнес-сообществе, что и было отмечено экспертами.

Номинация «За повышение эффективности бизнеса» традиционно является самой массовой в рамках конкурса Data Award. За победу в ней сражаются многие «тяжеловесы» рынка, и наибольшие шансы имеют те, кто готов озвучить конкретные бизнес-эффекты от внедрения. В нынешнем году на присуждение премии в этой номинации подали заявки 14 участников, а лауреатом с огромным перевесом стала «Северсталь», представившая проект оптимизации работы листопрокатного стана 5000 с помощью машинного обучения. Фактически речь идет о создании «цифрового цеха» путем использования научных принципов и подходов для реализации полностью автоматизированного управления промышленными агрегатами. Достигнутый результат превзошел ожидания: производство выросло на 5%. За три квартала 2021 года было выпущено более 20 тыс. тонн дополнительной готовой продукции на сумму около 1 млрд руб.

В номинации «За реализацию инновационной идеи» экспертный совет премии отметил самарскую компанию «Смартс», разработавшую систему акустического мониторинга автодорог. Система на базе распределенного акустического сенсора позволяет контролировать ситуацию на участках дороги протяженностью до 100 км без подключения к энергетической инфраструктуре и с высокой точностью позиционирования событий на карте. Решение способно распознавать дорожные события и визуализировать на картах обстановку, выявляя превышение и внеплановое снижение скорости, съезд автомобиля на обочину, движение пешеходов и тяжелой техники, а также проведение дорожных работ. На данный момент в режиме реального времени стали «слышны» 240 км автомобильных дорог Самарской области.

В номинации «За реализацию социально значимых инициатив на основе данных» победила АНО «Цифровой регион» из Рязани с проектом оптимизации размещения экипажей скорой помощи, позволившим заметно повысить скорость реагирования медиков на вызовы. Каждая сэкономленная минута может спасти чью-то жизнь, и поэтому этот несложный с технической точки зрения проект нашел большой отклик у экспертного совета.

С самого первого сезона учредители премии присуждают приз «За вклад в популяризацию профессии», которым отмечают персональный вклад человека или усилия компании по продвижению подходов по управлению данными в бизнес-сообщество. В этом году лауреатов было двое: Яна Коваленко, директор проектов Центра цифрового развития АСИ, и Борис Рабинович, CDO «Сбера».

Партнер церемонии компания «Технологии Доверия» (российская команда PricewaterhouseCoopers) учредила специальную номинацию «За применение данных для повышения производительности труда». Приз получила компания «Полюс» за внедрение технологии Process Mining, позволившей оптимизировать бухгалтерские процессы. Лауреаты премии Data Award получили подарки от компании «АктивБизнесКонсалт», а участников церемонии поприветствовал генеральный директор АБК Дмитрий Теплицкий. Компания «Юнидата» подарила всем участникам книгу «Ценность ваших данных», авторами которой стали ее специалисты. Кроме того, компания Naumen своим призом отметила «Россельхозбанк» с экосистемой «Своё село», Ассоциация больших данных — проект «Велогород.online», а Агентство стратегических инициатив — Администрацию Нижнего Новгорода, представившую платформу управления городом «Лобачевский».

В рамках традиционного форума BIG DATA&AI 2022, проведенного издательством «Открытые системы», большое внимание участников вызвала сессия «Большая практика. Новый отсчет». Докладчики поделились опытом работы в новых условиях и рассказали об используемых инструментах. (Также о форуме см. статьи «BIG DATA&AI 2022: лучше вместе» и «BIG DATA&AI 2022: подходы и инструменты», «Компьютерный мир», 27 апреля 2022.)

«Обстоятельства сильно меняются, перед нами стоят серьезные вызовы. Data science в период кризисов перестает работать, включаются принципы ручного управления», — признал Тигран Саркисов, директор по работе с данными X5 Group, рассказавший об управлении данными в условиях меняющейся реальности. В X5 много интеллектуальных сервисов, охватывающих практически все направления: транспорт, логистику, маркетинг, чековую аналитику, цепочки поставок, ценообразование и т. п. Над ними работают более 50 продуктовых команд.

В начале года в X5 планировали совершенствовать дата-продукты, в том числе сокращать время их вывода на рынок, а также развивать культуру, основанную на данных, тиражировать self-service-аналитику, повышать стабильность платформы и снижать стоимость работы с данными. Однако проекты, связанные с клиентским путем, с конца февраля потеряли актуальность: гораздо важнее стала скорость принятия решений. «Если раньше приходилось тратить ресурсы на продвижение BI-инструментов, проводя демодни и обучая пользователей, то сейчас мы видим ажиотажный интерес к современной аналитике и резкий рост запросов на работу с ней — наблюдается кратный рост пользователей», — отметил Саркисов. Это направление очень эффективно, особенно сейчас. И вдвойне актуальными стали обеспечение непрерывности бизнеса и оптимизация затрат.

Александр Гусев, директор по развитию Webiomed и эксперт ЦНИИОИЗ Минздрава РФ по искусственному интеллекту, рассказал о том, что происходит с искусственным интеллектом в сфере здравоохранения. По его словам, несмотря на то что Указ Президента РФ № 490 «О развитии искусственного интеллекта в России», выпущенный еще в 2019 году, ставит целью ускоренное развитие искусственного интеллекта и определяет здравоохранение как одно из приоритетных направлений, реальность не соответствует ожиданиям. Во многом это связано с тем, что львиная доля финансирования проектов идет от государства, а частные инвесторы в эту область почти не заходят. К применению искусственного интеллекта в медицине отношение очень настороженное: высокие риски, непонятные бизнес-модели, неочевидный возврат инвестиций.

«Многие направления медицины полностью цифровизованы: данные есть, и их много. Мы сидим на огромных объемах данных. Однако вытащить их из организаций с целью проведения исследований или создания ML-продуктов практически невозможно», — констатировал Гусев.

Главная проблема для разработчиков интеллектуальных решений в медицине — именно раздобыть данные. И это при том, что государство с 2011 года инвестировало в ИТ в здравоохранении достаточно крупные средства — более 130 млрд руб., а по уровню внедрения информационных систем отечественная медицина сейчас уступает разве что американской. Еще одна огромная проблема заключается в том, что, несмотря на кажущийся огромным размер рынка, денег на нем практически нет.

Александр Гусев: «Многие направления медицины полностью цифровизованы: данные есть и их много. Мы сидим на огромных объемах данных. Однако вытащить их из организаций с целью проведения исследований или создания ML-продуктов практически невозможно»

«Мы выживаем на грантах и не учимся зарабатывать на продуктах — это формирует нехорошую внутреннюю ситуацию: вряд ли в такой обстановке можно принести много пользы», — считает Гусев.

По наблюдению Ивана Кровякова, менеджера по развитию бизнеса Data Platform Yandex.Cloud, большинство компаний, начинающих путь в мир машинного обучения, концентрируются именно на технических вопросах: где взять «правильную» инфраструктуру, какие выбрать технологии, где взять данные и компетенции. Однако по мере их созревания становится понятно, что бизнес-ценность в значительной степени находится в процессной составляющей: как готовить данные, как разрабатывать модели, внедрять и переобучать их. Это имеет не меньшее значение, чем сами технологии. Поэтому важно сделать так, чтобы специалисты фокусировались не на вопросах «Что?» и «Где?», а на вопросе «Как?». Кровяков проиллюстрировал этот подход на примере проекта, реализованного в УБРиР.

Как известно, от 70% до 90% данных, с которыми приходится работать компаниям, являются неструктурированными. Это документация, внутренняя переписка, обращения от клиентов, взаимодействие с партнерами, отзывы в соцсетях, записи контакт-центров. Такие сведения необходимо анализировать. Дмитрий Гольцов, заместитель директора по коммерческой деятельности компании «Мегапьютер Интеллидженс», рассказал о возможностях платформы PolyAnalyst — системы «три в одном». Она включает инструменты, которые компании обычно приобретают по отдельности, а затем тратят значительные усилия на их интеграцию: систему ETL для извлечения, трансформации и загрузки данных, систему интеллектуального анализа данных и средства BI. По словам Гольцова, с использованием платформы точность извлечения фактической информации из неструктурированного текста в отдельных проектах превышает 90%.

«Газпром нефть» на протяжении последних трех лет активно вкладывается как в инструменты управления данными, так и в разработку решений на основе искусственного интеллекта. Эти направления действительно позволили повысить качество управления компанией, что уже доказано на практике.

«Самое главное, что на основе данных можно управлять компанией гораздо эффективнее, чем при традиционных подходах», — подчеркнул Анджей Аршавский, руководитель центра монетизации данных «Газпром нефти». По его словам, главной задачей было внедрение решений на основе ИИ по всей цепочке создания добавленной стоимости. Добыча и переработка нефти — очень технологичный процесс, и использование математических моделей при разведке и планировании разработки месторождений способно давать огромный эффект. В ходе своего выступления Аршавский уделил особое внимание решениям на основе искусственного интеллекта, использующимся в промышленном контуре.

Дмитрий Шведов: «Перед нами стоит цель — стать data-driven-компанией, то есть принимать решения не с помощью интуиции, а на основе данных»

«Перед нами стоит цель — стать data-driven-компанией, то есть принимать решения не с помощью интуиции, а на основе данных», — заявил Дмитрий Шведов, CDO «Уралхима». В компании изначально понимали, что ресурсов ИТ-департамента всегда будет недостаточно, поэтому сразу начали двигаться в сторону использования инструментов самообслуживания: бизнес должен сам готовить себе данные и затем визуализировать их.

За 2021 год компания сделала большой скачок: ей многое дала платформа данных. Как отмечает Шведов, сейчас бизнес уже прекрасно понимает, что такое «корпоративное хранилище данных», и уверенно произносит аббревиатуру КХД.

За год в «Уралхиме» начали работать шесть продуктовых команд, две из них действуют полностью самостоятельно, разрабатывая для себя отчетность. Однако важно эти команды развивать, внедряя институты владения данными и сервисами. Для этого в нынешнем году планируется создать центр компетенций, основной задачей которого станет управление продуктовыми командами и выставление им целей по развитию сервисов.

Каковы новые веяния в построении цифровой инфраструктуры? Как выбирать провайдеров облачных решений? Как минимизировать риски, выбирая тот или иной подход к построению корпоративных ИТ-платформ? Ответить на эти вопросы постарались участники конференции «Инфраструктура цифрового предприятия — 2021», организованной издательством «Открытые системы». Она собрала почти три сотни профессионалов в управлении ИТ-инфраструктурой и их бизнес-партнеров, представляющих разные отрасли и сферы деятельности.

«Облака создавать научились, теперь было бы неплохо научиться их эффективно применять на предприятиях», — заявил Антон Салов, руководитель по стратегии IoT/IIoT МТС. По его словам, сейчас наблюдается заметное смещение спроса на периферийные вычисления (edge computing). Эта ИТ-архитектура приходит на смену публичным облакам с появлением современных сценариев их использования — бизнес-критичных систем на базе Интернета вещей и приложений виртуальной и дополненной реальности. Такая концепция предполагает расширение существующего облака и вынос его более мелких компонентов на границы сети, что облегчает управление конечными устройствами.

Роман Гоц: «Мы хотим не просто рассчитывать стоимость серверов с заданными характеристиками, а получать от заказчика бизнес-задачу, понимать, какие проблемы должны быть решены»

У всех крупных игроков облачного рынка есть идеи (и даже готовые продукты) по реализации переноса ряда сервисов ближе к заказчику — по созданию так называемых облачков-клаудлетов (cloudlet), использование которых позволяет выполнять недоступные ранее сценарии. Особый интерес к такому подходу проявляют гиперскейлеры: для них это возможность усилить позиции на крупных рынках вроде российского.

Как отметил Роман Гоц, директор департамента больших данных и безопасности Atos, мы находимся только в начале информационной революции, но последствия уже заметны. Компаниям важно мгновенно реагировать на возникающие перемены, и это требует внесения изменений в их инфраструктуру. Например, переход от видеонаблюдения к персонализированной видеоаналитике обеспечивает рост рынка систем периферийных вычислений на 32% в год. А по данным Gartner, к 2025 году 90% данных уже будут анализироваться вне ЦОДов. Именно такая тенденция заставляет Atos обращать пристальное внимание на решения для периферийных вычислений.

«Мы хотим не просто рассчитывать стоимость серверов с заданными характеристиками, а получать от заказчика бизнес-задачу, понимать, какие проблемы должны быть решены. Более широкое видение позволит нам сформировать оптимальное решение, подготовить спецификации под конкретные задачи, проработать варианты миграции, сделать систему отказоустойчивой», — подчеркнул Гоц. При этом важно идти навстречу заказчикам и предоставлять оборудование в аренду. В России все больше инноваторов, но денег у них, как правило, нет. Между тем построение озер данных и видеоаналитика зачастую актуальны именно для этой аудитории.

Не по SLA, а «по понятиям»

Самостоятельно выбрать облачного провайдера для крупного проекта практически невозможно. Тяжело не только предусмотреть все ситуации, но и предсказать поведение провайдера в случае возникновения проблем. Как следствие, часто приходится выбирать по данным «сарафанного радио» — с учетом отзывов заказчиков, уже столкнувшихся с сервисами той или иной компании.

Максим Березин: «Партнерам часто приходится работать «по понятиям», за гранью SLA, и нередко смена провайдера связана именно с тем, что заказчику не помогли в трудную минуту»

Как подчеркнул Максим Березин, директор по развитию бизнеса компании «Крок Облачные сервисы», в любом серьезном проекте должны быть партнерские отношения: ведь заказчикам нужны не столько сами облачные сервисы, сколько бизнес-партнер, технический эксперт и советник. Важна работа не только в рамках SLA, который покрывает лишь 10% требований, но и с учетом бизнес-контекста. А контекст заключается в том, что сервис должен работать без сбоев.

«Партнерам часто приходится работать «по понятиям», за гранью SLA, и нередко смена провайдера связана именно с тем, что заказчику не помогли в трудную минуту», — рассказал Березин. По его словам, облачные провайдеры реально подтянулись к лидерам и по качеству, и по ценам. Однако облако — это лишь инструмент, важно собрать из него готовое решение, и именно здесь возникают основные проблемы. Можно даже сказать, что облако часто идет «прицепом», а сам запрос заключается в решении бизнес-задач — например, в увеличении скорости вывода продуктов на рынок или в повышении надежности сервисов.

Минимизировать риски

«Классический подход к построению инфраструктуры схож с водопадной моделью реализации проектов, а облачная инфраструктура имеет все признаки популярного в последнее время Agile», — провел аналогию с методами разработки Станислав Дружинин, руководитель управления эксплуатации ГСК «Югория». Однако при грамотном подходе использование облаков обходится несколько дешевле.

Станислав Дружинин: «При выборе провайдера не поленитесь посетить площадки: теорию разбитых окон никто не отменял, и пыль на стойках в ЦОДе тоже может рассказать о многом»

Дружинин поделился четырехлетним опытом работы в облачной инфраструктуре и рассказал о совершенных ошибках (сейчас компания находится в процессе перехода к новому провайдеру). К типичным «грехам» провайдеров он относит неописанные критерии нарушения SLA и низкие штрафы, что не способствует высокому качеству услуг, а также невозможность выявления корневых проблем при сбоях. Кроме того, зачастую выполнение требований информационной безопасности и законодательных норм происходит лишь на бумаге.

«При выборе провайдера не поленитесь посетить площадки: теорию разбитых окон никто не отменял, и пыль на стойках в ЦОДе тоже может рассказать о многом. Проведите тестирование и открытый конкурс, подумайте о том, как будете выявлять излишки потребления», — порекомендовал Дружинин. Однако еще важнее собрать обратную связь от клиентов: какие возникали проблемы, насколько быстро они решались, какую роль играл провайдер в решении проблем.

Сейчас в «Югории» минимизируют облачные риски: компания строит геораспределенный кластер и мультиоблако со вторым независимым провайдером. В перспективе планируется полный отказ от собственной инфраструктуры.

«В ходе цифровой трансформации периметр компании размывается, появляется потребность круглосуточного доступа к системам и данным. Как результат, бизнес уходит в облака — без них обойтись уже не получается», — констатировал Иван Дмитриев, директор по ИТ и безопасности холдинга TalentTech, входящего в «СеверГрупп». Полностью безопасных систем не существует, и облака — это способ разделить риски информационной безопасности, к которым можно отнести уровень устойчивости, соответствие законодательству, стоимость простоя, репутационные риски. В любом случае ИТ должны быть драйвером цифровой трансформации, а не ее тормозом.

Алексей Шарапов: «Главное — понимать, зачем вам нужен Kubernetes, потому что необходимая перестройка работы повышает нагрузку на все подразделения, и, как следствие, возрастает стоимость сервисов»

Алексей Шарапов, глава DevOps компании «Ак Барс Цифровые Технологии», рассказал о проблемах миграции на Kubernetes. Он разделил их на три группы в зависимости от вызывающих их причин: монолитные системы, неправильный инструментарий и неправильная архитектура.

Использование монолитных решений приводит к замедлению процессов разработки. Подходы остаются прежними, что не позволяет реализовать все преимущества Kubernetes, и из-за этого невозможно достичь необходимого уровня быстроты. Применение старых, привычных инструментов ломает новые процессы. Командам приходится работать, сталкиваясь с трудностями. Например, к архитектурным рискам относится выбор для старта работ платформы, не отражающей реалий «боевых» проектов. Ясно, что это неизбежно приведет к проблемам.

«Главное — понимать, зачем вам нужен Kubernetes, потому что необходимая перестройка работы повышает нагрузку на все подразделения, и, как следствие, возрастает стоимость сервисов», — признал Шарапов.

Скорость и непрерывность

Главное требование к серверу, предъявляемое бизнесом, — «чтобы он работал». Но это зависит от множества факторов, в связи с чем особую важность приобретает автоматизация процессов внутри ЦОДа. Настройки сервера, управление им, устранение уязвимостей — все эти задачи можно автоматизировать. Александр Светлаков, менеджер по продуктам Hewlett Packard Enterprise в России, рассказал о решениях, которые могут повысить прозрачность управления как на уровне отдельного севера, так и на уровне всего ЦОДа. По его словам, компания отметила сильно выросший спрос на системы удаленного управления, связанный с дистанционной работой.

Такая работа существенно повлияла и на востребованность тонких клиентов, особенно с учетом резкого роста кибератак на удаленных сотрудников. «Безопасники — это наш локомотив, айтишники любят простоту поддержки, а бухгалтеры — низкую стоимость», — заявил Михаил Ушаков, генеральный директор компании «TOНK». По его мнению, сейчас важно не столько ускорять бизнес-процессы, сколько обеспечивать их безопасность. Повсеместно наблюдается рост использования виртуализации, поэтому тонкие клиенты становятся все более востребованными. Отдельную категорию пользователей тонких клиентов представляют стартапы: доступность облачных сервисов позволяет им использовать не ПК или ноутбуки, а тонкие клиенты, подключенные к виртуальным рабочим столам и необходимым сервисам.

Индустрия операционных баз данных за последнее время существенно эволюционировала. Появились новые критические требования к ним: для отказоустойчивости — возможность продолжать работу при выходе из строя сервера или даже всего ЦОДа; для масштабируемости — способность расширяться или сужаться в зависимости от нагрузки. Как отметил Олег Бондарь, руководитель технических проектов Yandex Database, в «Яндексе» разрабатывали базу данных именно в соответствии с этими критериями. Она ориентирована на использование стандартного оборудования, в ней разделяются хранение и вычисление для обеспечения масштабирования. Кроме того, это мультиарендное решение: в рамках одного кластера могут работать множество пользователей. Наконец, Yandex Database предоставляет возможность работать в режиме бессерверных вычислений.

Тарас Левчук, менеджер по развитию бизнеса VK, поделился опытом использования и планами развития in-memory-платформы Tarantool. Она применяется в высоконагруженных системах — например, используется в 80% продуктов группы VK. Показательным кейсом, демонстрирующим эффективность этой платформы, стал проект в «Газпром банке», в рамках которого требовалось ускорить работу всех внутренних систем без их перевнедрения. В результате на Tarantool был реализован «умный горячий кэш», обеспечивающий актуальность данных. Работа систем ускорилась в 50 раз, что превысило все ожидания, при этом каких-либо изменений в бизнес-системы вносить не пришлось. Обновление АБС обошлось бы гораздо дороже и длилось дольше. Кроме того, в ряде компаний Tarantool использовали в качестве платформы для комплексной обработки событий. Например, такое решение незаменимо в целевом маркетинге, где скорость реакции для формирования релевантных предложений критически важна.

***

Конференция «Инфраструктура цифрового предприятия — 2021» завершила цикл мероприятий издательства «Открытые системы» нынешнего года и прошла весьма успешно. Возможностью обменяться мнениями с коллегами и задать накопившиеся вопросы экспертам по проблемам построения, модернизации и эксплуатации инфраструктуры воспользовались как офлайн-, так и онлайн-участники мероприятия.

«Low-code — безальтернативный путь к цифровой экономике, без него обойтись не получится. Никаких программистов не хватит, чтобы отобразить изменяющийся мир в мире виртуальном, поэтому интенсивность использования платформ low-code будет только нарастать», — c таким мнением выступил Ринат Гимранов, начальник управления ИТ ПАО «Сургутнефтегаз» в рамках конференции LOW-CODE 2021, организованной издательством «Открытые системы». На самом деле low-code и no-code уже давно окружают нас в повседневной жизни, но мы просто не замечаем этого. Скажем, когда мы заводим друзей в соцсетях, ни один программист не принимает участия в этом процессе: все изменения происходят автоматически.

По словам Гимранова, айтишники своими процессами сковали бизнес-пользователей: они вынуждены писать технические требования, ждать разработку, проводить тестирование. С этими стандартными процедурами приходится мириться для получения необходимого бизнес-приложения. «Настоящий» же low-code от всего этого пользователей освобождает.

«Скорость создания бизнес-приложений в нашей компании изменилась радикально: на сегодняшний день бизнес создает новые приложения ровно со скоростью своей способности описать процессы. Больше его ничто не сдерживает», — подчеркнул Гимранов. Например, простое бизнес-приложение, собирающее сводку или обрабатывающее заявку, создается за неделю с учетом обдумывания. Традиционным способом, даже при условии максимального приоритета, это бы заняло минимум три месяца. Получается ускорение в десятки раз: главное — правильно применять этот подход.

Ольга Падучева, руководитель проекта self-service analytics в компании «ЕВРАЗ», считает, что «металлурга легче обучить инструментам BI-самообслуживания, чем дата-сайентиста — металлургии». В «ЕВРАЗе» стремятся развивать компетенции технологов, делая из них «гражданских» дата-сайентистов, потому что именно они способны лучше увидеть направления для приложения усилий и применения различных инструментов. Технологи способны создать более качественный продукт и эффективно эксплуатировать его. Применение средств low-code в сфере BI позволяет ускорить проверку гипотез, повысить компетенции технологов и во многих случаях обойтись без привлечения ИТ-специалистов, что экономит их ресурсы.

Ольга Падучева: «Металлурга легче обучить инструментам BI-самообслуживания, чем дата-сайентиста — металлургии»

Николай Комраков, эксперт по исследованиям и RPA управления разработки «Гринатома», поделился опытом использования платформы low-code собственной разработки для создания роботов. «Гринатом» — общий центр обслуживания  «Росатома», и было бы удивительно, если бы тема RPA не стала в нем популярной. Работы были начаты в 2017 году на зарубежной RPA-платформе, затем создавались решения на Python и отечественных разработках. Позже родилась идея использовать low-code при соблюдении соответствующих критериев импортонезависимости, однако большинство платформ в дивизионах «Росатома» невозможно использовать из соображений безопасности. Выходом стало создание платформы «АТОМ.РИТА» (роботизированный интеллектуальный технологический ассистент). За несколько лет в компании успели реализовать более 250 роботизированных процессов. Большинство роботов до сих пор работают и показывают экономическую эффективность.

Несмотря на то что в «Сбере» существует множество профессиональных команд разработчиков, даже эти команды сейчас все чаще используют инструменты low-code. В частности, их применяют при обучении чат-ботов и «воспитании» виртуальных ассистентов. Популярность таких средств постоянно растет, а аудитория их активных пользователей уже измеряется тысячами человек. Сергей Кобец, руководитель управления разработки платформы SmartMarket, рассказал о возможностях SmartApp Graph — весьма востребованного инструмента, ориентированного на создание приложений для семейства виртуальных ассистентов «Салют».

Гонка цифровой трансформации: делать больше меньшими средствами

«Компании из различных отраслей идут к цифровой трансформации. Именно подходы low-code позволяют сделать это быстрее и адаптировать процессы к новой реальности», — отметил Денис Бахаев, руководитель по развитию направления «Цифровые решения» в компании Siemens Digital Industries Software. Например, инструменты low-code — хороший вариант для кастомизации приложений. Ведь часто от бизнеса приходится слышать: «Нам нужно это прямо сейчас», а возможности ИТ-команд сильно ограничены.

Денис Бахаев: «Компании из различных отраслей идут к цифровой трансформации. Именно подходы low-code позволяют сделать это быстрее и адаптировать свои процессы к новой реальности»

«Когда у компании недостаточно ресурсов, она не может поддерживать необходимые темпы развития и быть инновационной, начинает отставать от рынка», — согласился Мохамед Зуин, региональный директор по продажам компании HCL Software, участвовавшей в конференции совместно с IPC. Например, часто требуется разработать мобильное приложение сразу для двух платформ, но все, что есть у компании, — разработчики Javascript. Потребности бизнеса растут, очередь задач увеличивается — и ИТ-департаменту становится все сложнее работать. Не случайно в Gartner прогнозируют, что к 2024 году более 65% проектов создания приложений будут реализовываться на платформах low-code. В ходе своего выступления Зуин представил возможности платформы Volt MX, предназначенной для разработчиков и архитекторов приложений.

«Low-code — это решение ряда проблем, с которыми сталкиваются компании. Согласно опросам, проведенным среди клиентов, очередь к собственным командам разработки составляет 11 месяцев», — привел собственную статистику Константин Артемьев, генеральный директор компании Sherpa RPA. При этом, по его мнению, это скорее оптимистичная оценка: есть подразделения, которые находятся не в приоритете с точки зрения ИТ-обслуживания, и у них ситуация гораздо хуже.

«Многие компании, встающие на путь цифровой трансформации, сфокусированы на наращивании числа ИТ-специалистов, которые, однако, далеко не всегда способны разбираться в бизнесе. Поэтому управление многими ИТ-процессами имеет смысл передавать пользователям», — уверен Андрей Зюзин, вице-президент по управлению продуктами компании ABBYY. Гораздо важнее добиться демократизации интеллектуальной обработки информации. Это подразумевает, что соответствующие инструменты сможет использовать даже неподготовленный человек. Большая часть информации находится в документах, и ее извлечение уже давно является актуальной задачей. Решения ABBYY дают пользователю возможность самостоятельно формировать «навыки» систем распознавания документов.

«Конструирование из типовых элементов — базовый навык человека, он владеет им с детства: систематизирует, собирает новое из того, что есть», — подчеркнула Елена Александрова, руководитель отделения собственных платформ IBS. Поэтому, по ее мнению, платформы low-code никуда не денутся и будут лишь эволюционировать. При этом надо понимать, что выбор платформы — это не выбор «коробочного» продукта, он должен проходить по другим критериям. Следует обращать большее внимание не на соответствие задачам и функционал, а на выбор производителя, способного развивать платформу долго и надежно.

Low-code — не панацея

В чем заключаются ключевые ограничения, удерживающие компании от повсеместного использования low-code?

«Многие говорят, что платформы low-code являются полноценной заменой услуг профессиональных разработчиков. Но на самом деле это не так, и даже совсем не так», — признал Максим Яцкевич, ментор и наставник инновационного центра «Сколково». Low-code — это всего лишь другой способ взаимодействия с программной средой. Но когда компания дает упрощенный интерфейс пользователям, то лишает их возможности развиваться. Очень спорно, что таким образом можно прийти к светлому будущему: сотрудникам нужно постоянно обучаться. Может, лучше направить их на полноценное обучение, дать хотя бы основы программирования?

Максим Яцкевич: «Многие говорят, что платформы low-code являются полноценной заменой услуг профессиональных разработчиков. Но на самом деле это не так, и даже совсем не так»

«Low-code — это почти всегда попытка поразить несколько целей одной стрелой. Вопрос, в каком виде в каждом случае удастся собрать этот рецепт: есть набор подходов и инструментов, и их необходимо правильно комбинировать. Пока все компании идут к общей цели по своим собственным траекториям», — отметил Виктор Фадеев, директор по развитию платформы Jmix компании Haulmont. Он высказал критические замечания в отношении обещаний и реалий low-code. Перспектива многократного ускорения разработки, гибкости и масштабируемости выглядит привлекательно, но как встроить разработку low-code в организацию? Насколько компания готова к передаче ответственности за ПО бизнесу? Ведь подход low-code подразумевает выдачу большой автономии кросс-командам. Во многом из-за отсутствия ответов на эти вопросы заказчики относятся с определенной долей скепсиса к такому подходу.

Александр Бондарик, руководитель интеграционной платформы Platformeco компании «Леруа Мерлен», уверен в том, что low-code хорошо применим там, где бизнес-пользователям можно дать автономию в процессах разработки. «Если в компании есть, например, централизованные отделы ИБ, контроля и архитектуры с их жесткими политиками и длительными циклами согласования, вся скорость разработки теряет свою ценность», — считает он. В «Леруа Мерлен» удалось создать необходимую культуру: компания использует low-code около четырех лет. За это время в эксплуатацию введено около 70 продуктов, в том числе бизнес-критичных: электронная торговля, финансы, бэк-офис, обработка чеков и т. д. Как констатировал Бондарик, результат позитивный, но везде разный — это сильно зависит от множества факторов, в том числе от команды и начальных условий.

Александр Бондарик: «Low-code хорошо применим там, где можно дать бизнес-пользователям автономию в процессах разработки. И если в компании есть, например, централизованные отделы ИБ, контроля и архитектуры с их жесткими политиками и длительными циклами согласования, вся скорость разработки теряет свою ценность»

«Только 6% разработки средствами low-code бизнес-пользователи выполняют без помощи ИТ-специалистов. Получается, что на ИТ сваливается еще и эта проблема вместо обещанного снижения нагрузки», — предупредил Кирилл Серов, руководитель разработки компании PIX Robotics. Часто платформы low-code попадают в ИТ-ландшафт компании по инициативе сверху, и ИТ-департамент обычно бывает недоволен этим. Между тем любая платформа должна быть зоной ответственности ИТ-службы, которая обязана регламентировать правила ее использования, контролировать методологию и вовлечение бизнес-пользователей в зону своей компетенции. Отдельный вопрос — кто должен поддерживать созданные приложения. Таким образом, сложность разработки бизнес-приложений не исчезает, а лишь переходит на другой уровень — например, в техподдержку и сопровождение.

«Инструменты low-code позволяют создавать решения вчетверо быстрее и втрое дешевле. Разработка перестает быть прерогативой специалистов — это важно для тех компаний, которые только становятся на рельсы цифровой трансформации», — рассказал Алексей Новожилов, менеджер по работе с ключевыми клиентами компании Comindware. Для небольших компаний такая демократизация — спасение, а для крупных — возможность кратно увеличить мощности разработчиков за счет бизнес-подразделений. Однако у «гражданских» разработчиков есть предел, обусловленный недостатком компетенций — нехваткой профессиональных навыков программиста. Это выражается в неспособности реализовать сложные процессы или алгоритмы интеграции, в недостаточной культуре разработки. То есть low-code способен стать хорошим инструментом для создания прототипов и получения обратной связи, но он далеко не панацея.

Ольга Падучева также признала, что инструменты low-code подходят лишь для этапа разработки и проверки гипотез. Для создания «серьезных» продуктов необходим полноценный ИТ-стек. Кроме того, людей, способных работать на low-code, действительно очень мало, и эффективность их обучения невысока. Из 100 сотрудников, отобранных в «ЕВРАЗе» для поэтапного обучения, до конца дошли лишь четыре человека.

Роль low-code будет расти

Является ли «1С» low-code-платформой — тема для ожесточенных споров. Как образно выразился Никита Старичков, заместитель директора по работе с научно-исследовательскими университетами «1С», классическая разработка сродни строительству дома из кирпичей, а разработка на «1С» больше напоминает возведение многоэтажки из панелей и блоков. Как отметил Старичков, в инструментарий разработчика осознанно введена терминология из мира бизнеса: документы, справочники, бизнес-процессы. Кроме того, платформа берет на себя работу с СУБД, генерацию интерфейса, поиск, ограничение доступа и т. д.

Константин Шимановский, директор департамента управления продуктами компании «Форсайт», рассказал о направлениях использования системы «Форсайт. Аналитическая платформа 9.2». С одной стороны, она является low-code/no-code-платформой, конкурирующей с другими российскими решениями, а с другой — обладает многообразием API-функций для решения сложных и нетиповых проектных задач. Кроме того, Шимановский анонсировал выпуск библиотеки «Форсайт. Helper» — системы сервисов для облегченного программирования типовых операций для аналитической платформы.

Существенную долю трудозатрат в любом проекте составляет разбор множества побочных проблем, которые не имеют отношения к решению задачи. Проблема в том, что разработчикам приходится изобретать кучу «велосипедов» силами дорогостоящих специалистов. Использование подхода low-сode к разработке ПО позволяет быстрее и с минимальным кодированием вручную получать работающие приложения. Но, как напомнил Александр Смирнов, эксперт Yandex Serverless, важны и другие технологии, позволяющие сократить путь от идеи до работающего приложения. Одна из них — бессерверные вычисления, также снижающие требования к квалификации разработчиков и ИТ-инфраструктуре. Эти технологии способны обеспечить заметную синергию.

Александр Смирнов: «Существенную долю трудозатрат в любом проекте составляет разбор множества побочных проблем, которые не имеют отношения к решению задачи. Разработчикам приходится изобретать кучу «велосипедов» силами дорогостоящих специалистов»

В рамках конференции состоялся круглый стол «Low-code — драйвер гиперавтоматизации», посвященный обсуждению особенностей разработки ПО с помощью платформ low-code и анализу рисков минимального кодирования. В его ходе Алла Кветная, руководитель направления развития и поддержки клиентов Naumen, и приглашенные эксперты попытались найти ответ на ряд животрепещущих вопросов: действительно ли любой сотрудник может создать свое бизнес-приложение, готовы ли корпорации рассматривать для себя решения, сделанные с помощью инструментов low-code, и когда нужно переходить с них на обычную разработку.

«Цифровая трансформация набирает безумные обороты. И в условиях недостатка финансов, времени и кадров компании все чаще задумываются о том, чтобы реализовывать свои проекты на платформах low-code», — констатировал Вадим Сорокин, директор по работе с ключевыми клиентами компании «Террасофт». В ходе недавнего опроса ИТ- и бизнес-руководителей, проведенного «Террасофт», одними из ключевых факторов, сдерживающих развитие технологий внутри компаний, были названы именно нехватка ресурсов и желание бизнеса как можно быстрее и дешевле создавать приложения. Кроме того, опрос показал, что около 30% процессов компаний до сих пор не автоматизировано, а полностью автоматизировано всего лишь 10%. Все это наводит на мысль о том, что в ближайшие годы запросы от бизнеса на автоматизацию будут только расти и средства low-code станут играть в развитии компаний очень важную роль.

Платформы Low-code позиционируются как инструментарий «для всех» и при массовом использовании помогают добиться заметных результатов. Однако для этого требуется определенная цифровая зрелость компании и соблюдение некоторых важных условий, а также универсальность платформы. В рамках конференции «LOW-CODE 2021» мы поговорили с Денисом Бахаевым, руководителем по развитию направления «Цифровые решения» Siemens Digital Industries Software, об областях применения Low-code, направлениях его развития и о заблуждениях, связанных с его применением.

— Как компании приходят к использованию Low-code? Каковы традиционные сценарии этого процесса?

Есть такое понятие, как цифровая зрелость компании — у нас даже разработана определенная методология ее оценки. На определенном этапе развития у компаний появляется большое количество ИТ-решений, которые требуется поддерживать, дорабатывать, модернизировать, — и это становится определенной проблемой: даже в крупной компании ИТ-команда ограничена в ресурсах. Как результат, компании осознают, что им необходим инструмент, который позволял бы быстро реагировать на все внутренние корпоративные требования к ИТ.

Например, компания Continental всем известна как производитель шин, но сейчас она превращается и в мощного ИТ-игрока: в числе прочего там разрабатывают различные приложения, системы беспилотного транспорта. При этом раньше компания практически не занималась самостоятельной разработкой, несмотря на наличие мощного ИТ-отдела. Для разработки необходима определенная культура, внедренная внутри компании, и в Continental к этому пришли из-за дороговизны и длительности внешней разработки под ключ. Они начали искать инструмент, позволяющий ускорить процессы и поддерживать самостоятельную разработку, и выбрали подход Low-code. Он хорошо соответствует парадигме ускорения и удешевления процессов разработки.

— Расскажите о «показаниях» и стоп-факторах для применения платформ Low-code.

Разумеется, Low-code не панацея. Чтобы его правильно использовать, нужно четко представлять свои задачи: например, повышение бизнес-эффективности, интеграция существующих систем.

Если компания собирается внедрить систему ERP, то не стоит ее разрабатывать самостоятельно — гораздо правильнее приобрести готовое решение. Low-code может выручить, когда требуется разработать что-то инновационное, а на рынке просто нет подходящего продукта. Или, например, требуется создать решение на стыке нескольких систем. Хороший вариант — дополнить существующее решение новым функционалом. Это неплохая альтернатива кастомизации внедренных систем, избавляющая от проблем с их дальнейшим обновлением и поддержкой.

Неудачный пример — использование Low-code для написания интерфейсов между ПО и «железом». Между прочим, для промышленных предприятий весьма актуальна разработка ПО на стыке информационных систем с оборудованием — станками, конвейерами и т. п. Но любой инструмент нужно использовать по назначению, и поэтому для такой задачи лучше подойдут языки низкого уровня.

— RPA и BPM — уже широко известные области использования Low-code. А какие более редкие, но перспективные направления вы можете выделить?

Да, современные платформы решают многие общие задачи в финансах и ретейле. Но гораздо интереснее было бы их применять в промышленности с точки зрения разработки инновационных приложений. Я не вижу, чтобы большинство производителей платформ Low-code двигались в этом направлении. Мы пошли чуть дальше и вводим Low-code в инженерную отрасль — для промышленных предприятий с уникальным ИТ-стеком.

Кроме того, к перспективным направлениям использования можно отнести интеграцию систем ERP и платформ Промышленного интернета, решений для управления жизненным циклом изделий, их составом, инженерной документацией. Здесь Low-code в России пока не слишком распространен, но в перспективе будет востребован. Наша платформа Mendix движется в этом направлении.

— Насколько распространены платформы Low-code в производственной сфере? Какие задачи они позволяют решать наиболее эффективно?

Low-code становится актуальным в направлениях, которые сильно зависят от ИТ, — в России на данный момент это финансы и торговля. В сфере производства зависимость ниже, хотя роль ИТ и здесь будет расти. Поэтому стоит сделать поправку на особенности рынка: в США и Европе это очень актуально, а Россия пока отстает, но догоняет.

Среди задач, решаемых с помощью Low-code, можно выделить реализацию процессов согласования бюджета, организации работы проектов, взаимодействия с поставщиками. Так, сейчас особенно популярным в России становится управление поставщиками. Для работы в этом направлении крупному производителю приходится собирать сведения из различных систем: технологический состав изделий, требования, 3D-модели, финансовые данные. Это трудоемко: специалистам, занимающимся этими вопросами, требуется делать большое число кликов мышью. Решения, построенные с помощью Low-code, позволяют синхронизировать их усилия и быстро создать приложение для эффективной работы с поставщиками.

С точки зрения производственных процессов Low-code позволяет кастомизировать и дополнять функционалом MES-системы. Это направление неплохо развивается.

— В чем главные сильные стороны платформы Mendix, продвигаемой Siemens?

В России Mendix мы продвигаем чуть больше года, хотя сама платформа на глобальном рынке существует более 12 лет. В первую очередь мы обратили внимание на активность и позиционирование вендоров Low-code на российском рынке. Как правило, сильные игроки заходят к заказчикам через CRM и ERP и строят вокруг них парадигму Low-code, предоставляя инструментарий с готовыми шаблонами для работы по отечественным стандартам.

Наше решение более универсально: мы не зацикливаемся на бизнес-процессах и готовой логике для них. При таком подходе можно строить уникальные решения — например, разрабатывать мобильные приложения под Android и iOS практически любой функциональности. Любой, кто сталкивался с этим процессом, может сказать, что он серьезно отличается от классической разработки, для которой нужны большие команды, чья работа стоит дорого. А сейчас практически все компании хотят иметь собственное мобильное приложение. Платформа Mendix позволяет решить эту задачу, используя довольно небольшие ресурсы. Один из примеров — построение интернет-банка.

Еще одна сильная сторона — высокая скорость освоения платформы сотрудниками. На основании своего опыта могу сказать, что за месяц мы подготовили специалистов весьма высокого уровня, которые могут самостоятельно разрабатывать бизнес-приложения, в том числе и мобильные.

Наконец, у нас большое количество коннекторов к популярным платформам ERP, MES, PDM, а также готовых виджетов для создания инфографики. Сейчас разрабатываем коннектор для решений «1С», что должно стать еще одним весомым козырем.

— Каков «портрет» типичного заказчика платформы Mendix? На каких потребителей она ориентирована?

Это важный вопрос. Зачастую при общении с российскими компаниями мы видим у них явный интерес, но сотрудничества не получается: у них недостаточно ресурсов. Мы общаемся с бизнес-пользователями, которым требуется разработка ИТ-решения, но при этом у них практически нет ИТ-команды. Сколько ни говори о том, что разработка в Low-code/No-code проста и ею может заниматься любой желающий, на самом деле не все так просто. В любом случае нужен человек, который понимает, что такое объектно-ориентированное программирование, модель данных и интерфейс, и который сделает всю черновую работу со стороны ИТ. Только при наличии таких специалистов в команде бизнес-пользователи смогут выполнять работу своими силами.

Таким образом, типичный заказчик — компания, осознавшая, что ей нужен инструмент, позволяющий самостоятельно разрабатывать, дорабатывать и поддерживать ИТ-решения. Она понимает, что заказная разработка — это дорого и неконтролируемо, и готова вкладываться в ИТ-ресурсы. Еще один вариант – компания с накопившимся большим техническим долгом, которая ищет выход из этой ситуации с минимальными финансовыми и временными затратами.

Очень интересный пример — американская нефтяная компания ConocoPhillips, внедрившая платформу Mendix на уровне корпоративной культуры. У них эта платформа стала такой же распространенной, как Excel, а во время собеседования у кандидатов спрашивают, имеют ли они опыт использования Low-code.

— Ключевое преимущество Low-code/No-code — демократизация создания приложений и использование «гражданских» разработчиков. Однако сил одиночных бизнес-пользователей часто не хватает для решения задач. Какими могут быть более сложные сценарии организации работы?

Один в поле не воин. Важно объединить «гражданских» разработчиков, бизнес-аналитиков и профессиональных разработчиков на единой платформе в одной команде, которая будет работать по методологии Agile. Команды могут быть как большими, так и маленькими, и сложностей в организации их работы я не вижу. Весь инструментарий и преднастроенный функционал для этого у нас есть.

Главной проблемой всегда было несоответствие ожиданий заказчика и реализованного функционала из-за «испорченного телефона» при взаимодействии. Такая проблема существует во всем мире, и парадигма Low-code вкупе с объединением сотрудников в единую команду и построением коммуникаций помогает ее решить.

— Приведите несколько показательных примеров, когда предполагаемая польза от применения Low-code с первого взгляда не была очевидной, но в итоге удалось достичь хороших результатов.

Начнем с себя: мы ведь тоже используем Low-code. Работу нашей компании поддерживает SAP ERP, есть и множество других систем. Сотрудникам, связанным с командировками, приходится делать транзакции в различных системах — например, заведение командировок и оформление отчетов по ним. С помощью Mendix мы разработали приложение, которое подключается к нужным системам и упрощает этот процесс, причем действия можно проводить даже с мобильных устройств.

У крупного производителя техники CNH Industrial была задача по управлению запасами — довольно сложный процесс, о котором я упоминал ранее. Они достаточно быстро разработали приложение, позволившее радикально сократить число необходимых действий в системах и существенно снизить требуемый уровень квалификации специалистов. Ведь работа в PDM и ERP требует от пользователей довольно высокого уровня знаний, а благодаря системе удалось абстрагировать этот процесс.

— В каком направлении развивается Low-code? Каких изменений можно ожидать в обозримом будущем?

У нас «под капотом» Java. Это довольно популярный, но «дорогой» язык. С помощью Mendix удалось абстрагировать этот язык до уровня гражданских разработчиков. В перспективе такая абстракция будет расширяться и далее, а работа пользователей — упрощаться и ускоряться. С точки зрения технологий явным трендом является интеграция решений с дополненной реальностью, Промышленным интернетом и искусственным интеллектом — появляются готовые коннекторы, в том числе и у нашей платформы.

Кроме того, мы разрабатываем все больше решений, которые позволяют клиентам enterprise-уровня самостоятельно формировать экосистемы Low-code. Например, уже создан репозиторий DataHub — аналог известного портала решений с открытым исходным кодом GitHub. Это наш проприетарный продукт, позволяющий заказчикам создавать собственные репозитории готовых моделей данных для повторного использования внутри компаний.

Когда оправдан выбор платформ Low-code? Действительно ли они позволяют экономить? И в чем причина роста их популярности? Об этом, и не только, мы поговорили с Еленой Александровой, руководителем отделения собственных платформ IBS, отвечающей за развитие Low-code платформы и продуктовой линейки «Планета». Более подробно ее выступление можно будет услышать 2 декабря на конференции «LOW-CODE 2021», организуемой издательством «Открытые системы». Особое внимание будет уделено практическим аспектам подхода Low-code, оценке эффективности и целесообразности использования соответствующих «конструкторов» для решения задач разного типа.

- Считается, что без демократизации процесса разработки цифровая трансформация компаний будет практически невозможной. Есть ли с этой точки зрения у платформ Low-code/No-code какая-то альтернатива?

Альтернатива есть всегда. Демократизация процесса разработки может достигаться, например, за счет стандартизации вкупе с использованием языков высокого уровня типа Python. Но, конечно, философия Low-code/No-code выглядит в этом смысле наиболее перспективно.

- В каких направлениях Low-code сейчас наиболее актуален? Где можно ожидать роста его популярности в обозримом будущем, а куда он не доберется?

Мы видим рост популярности подхода Low-code в первую очередь в корпоративном сегменте. Но, возможно, это связано с тем, что IBS работает на рынке крупнейших российских компаний. Как бы там ни было, у роста популярности Low-code/No-code есть вполне объективные причины. Во-первых, почти все крупные холдинги имеют свой большой штат квалифицированных разработчиков и уже не боятся использовать конструкторы для создания корпоративной экосистемы. Во-вторых, скорость изменений внешних и внутренних процессов любой компании давно на порядок выше возможностей самой квалифицированной команды разработчиков. Ну и в-третьих, конечно, сказывается мучительный опыт внедрения готовых ИТ-продуктов, когда еще до ввода в промышленную эксплуатацию и заказчику, и интегратору понятно, что 40% функциональности продукта просто не нужно, а то, что действительно необходимо, вендором не предусмотрено.

- Как вы считаете, вообще Low-code – это навсегда, или это промежуточное звено в развитии ИТ-платформ?

Как было написано на кольце царя Соломона, «всё пройдет, и это тоже пройдет». Но если измерять ход времени не веками, а хотя бы десятилетиями, стоит отметить, что концепция Low-code родилась задолго до программирования и вычислительной техники. Мы с детства пытаемся складывать мир из кубиков, LEGO, паззлов, а потом строим дома, заводы и бизнесы. Сначала ребенок радуется, что из одних и тех же деталей можно построить дом и железную дорогу, а потом становится программистом и продолжает строить цифровой мир. Природное желание человека систематизировать подход к работе, ввести стандарты, в сочетании с потребностью в творчестве делает идею «конструкторов» такой привлекательной, что она кажется безальтернативной. Вопрос только в степени сложности и целевой аудитории конкретного конструктора.

Наверное, можно сказать, что идея Low-code/No-code останется навсегда, но вполне возможно, что называться она будет как-то иначе.

- Способен ли Low-code стать стандартом систем автоматизации?

Поскольку это подход, а не конкретная технология, то и о стандарте говорить сложно. Сейчас тоже есть специалисты по программированию микроконтроллеров на Ассемблере, но большинство разработчиков все-таки пишут на Java, C++, .Net с использованием огромного количества библиотек. Я думаю, что Low-сode уже сейчас во многом стал такой же естественной частью процесса разработки, как и остальная инфраструктура.

- Какова стратегия IBS на этом рынке?

Мы развиваем собственную платформу «Планета» уже несколько лет. Ее сервисы и компоненты используются как в No-сode продуктах на базе этой платформы, так и в проектах заказной разработки. Коммерциализация платформы происходит через конкретные продукты, собранные на инструментах платформы, например, «Планета. Аналитика», «Планета. НСИ», «Планета. Сервер» и т. д. Это No-code инструменты корпоративного уровня, созданные на Low-code платформе «Планета». Все действия пользователь этих продуктов делает в рамках конструктора, без необходимости программирования. Второй путь коммерциализации – в процессе разработки решения для конечного заказчика в качестве инфраструктуры используются технологические инструменты нашей платформы. Это позволяет существенно повысить качество и скорость реализации проектов.

- Позволяет ли Low-code экономить, или речь идет исключительно о гибкости и удовлетворенности бизнеса? Ведь платформы далеко не бесплатны, особенно если речь идет о массовом использовании. При каких условиях Low-code экономически выгоден?

Когда мы говорим об экономике цифровых платформ, в частности Low-code/No-code, ответ на вопрос об экономии ничем не отличается от ответа на аналогичный вопрос для классических ИТ-продуктов. Это всего лишь инструмент, и он может как принести измеримую и ощутимую экономию, так и нанести серьезный ущерб.

На мой взгляд, No-code экономически выгоден в проектах, связанных с быстро изменяющимися, но типовыми процессами в крупных и средних компаниях. Например, в каждой организации есть свой процесс мониторинга и анализа данных, свой набор источников этих данных, а ключевые показатели эффективности могут быстро меняться в зависимости от ситуации на рынке, нормативной базы и даже экологических предпочтений конкретного региона. Платформенный подход в данном случае точно позволит компании сэкономить не только за счет актуальной аналитики, но и на этапе эксплуатации системы. На практике почти в каждой компании есть BI-продукты «на полке», поскольку задачи, которые ставились перед ними на момент покупки и внедрения, давно потеряли актуальность. В этом случае гибкость Low-code/No-code приносит вполне очевидную выгоду.

- На что нужно обращать внимание при выборе конкретного инструмента? Какими могут быть стоп-факторы?

Это интересный и непростой вопрос. Классический подход к выбору ИТ-продуктов предполагает длинный список вопросов, на которые должен себе ответить покупатель. Основная часть вопросов касается функциональности продукта, его эксплуатационных характеристик, лицензионной политики и технической поддержки. Мне кажется, что в случае продуктов Low-code/No-code подход к выбору должен быть другим.

При выборе платформы, с которой организации придется жить ближайшие годы, я бы прежде всего обращала внимание на финансовую устойчивость, спектр компетенций и опыт вендора. Развитие собственной платформы – серьезный инвестиционный проект, это дорого. Надо быть уверенным хотя бы на два-три года вперед, что развитие платформы не придется сворачивать, как бы ни развивались события на рынке. То есть наличие выделенного финансирования, команды развития платформы, подразделения R&D, детализированной дорожной карты работ и видения на годы вперед являются важным позитивным сигналом для заказчика.

Второй важный блок вопросов связан с тем, что при выборе инструмента никто не может заранее сказать, как изменятся бизнес-задачи заказчика, какие компетенции и в какой области потребуются, например, через год или два. При выборе классического ИТ-продукта мы по сути выбираем инструмент решения сегодняшних задач и часто забываем, что сам этот инструмент был создан годы назад, а спроектирован еще раньше. Конечно, он не может учитывать все те изменения, которые уже произошли. Для Low-code/No-code этот вопрос решается гораздо легче благодаря максимальной гибкости инструментария. Но будущие задачи по-прежнему находятся в зоне неопределенности. Справится ли платформа с будущими вызовами? Есть ли у ее вендора достаточно компетенций в смежных с разработкой областях? Может ли вендор выступить в роли ИТ-партнера заказчика, принимая на себя ответственность за качество и эффективность работы сервисов?

- В чем особенности аналитического Low-code, которым является ваша «Планета» (по сравнению, например, с ВРМ, RPA и другими инструментами)? Какие это накладывает требования на неё?

«Планета» действительно начала свое развитие в статусе платформы, отталкиваясь от BI-инструментария. Так сложилось исторически – надо же с чего-то начать, и в нашем случае это оказался BI. Думаю, что мы совсем не уникальны в этом смысле. Все платформы Low-code/No-code начинали с решения задач какого-то одного типа и потом расширяли функциональность, постепенно стирая границы между RPA, CRM, BI, BPM. В результате получается довольно интересная картина.

Для аналитических задач характерны высокие требования к возможностям платформы по визуализации и интеграции данных. Даже решая задачи в рамках бизнес-аналитики, заказчики, тем не менее, ожидают увидеть возможности BI, BPM, MDM и веб-дизайна в рамках одной платформы.

- Вы позиционируете свою платформу в том числе для госсектора. Но подход Low-code – это в чистом виде компромисс. Насколько такой компромисс возможен в госсекторе?

Мы действительно много работаем с государственными структурами. В последнее время и без того серьезные требования к качеству и функциональности решений возросли. Компромисс в этой части вряд ли возможен.

Если же говорить о компромиссе между заказной разработкой и готовым продуктом – то да, такой компромисс возможен. Более того, на мой взгляд, это единственный технологически корректный ответ на задачи, которые стоят в рамках цифровой экономики. Однако не стоит ожидать, что министерство или ведомство будет вести самостоятельную разработку на платформе. У этих заказчиков совсем другие задачи и нет нужного количества разработчиков. Поэтому платформа здесь скорее инструмент интегратора, который на ее базе собирает и дорабатывает готовое решение. Такой подход позволяет сохранить гибкость информационной системы для будущих трансформаций и при этом уложиться в сроки проекта. Ведь с учетом конкурсных процедур срок реализации чаще всего сжат до нескольких месяцев, а то и недель.

- По озвученной на одной из наших конференций статистике, из трех разработчиков Low-code лишь один является «настоящим» бизнес-пользователем, а двое фактически «айтишники» – то есть без ИТ-бэкграунда пока обойтись проблематично. Что необходимо делать, чтобы ситуация изменилась?

Да, такая проблема на рынке есть. Звучат мнения, что нам скоро будут нужны не программисты, а скорее сценаристы, понимающие технологию, архитектуру и бизнес-процесс. Таких людей сейчас очень мало и, как правило, они встречаются среди архитекторов и системных аналитиков.

На практике я вижу два встречных процесса: экономисты и менеджеры становятся «техногиками», а многие «техногики» учатся думать в терминах бизнес-логики. У нас в команде разработчиков есть экономисты, менеджеры и даже психологи по первому образованию! А если «хорошенько потереть» многих менеджеров, то обнаружится бывший разработчик. Если эта тенденция продолжится, то особой проблемы с кадрами для индустрии Low-code/No-code быть не должно.

Тем не менее, мы, как и все на ИТ-рынке, сталкиваемся с проблемой кадрового дефицита и решаем ее с помощью программ обучения. У нас постоянно запускаются серьезные стажерские программы для молодых специалистов, есть корпоративный университет и программы обучения для руководителей. Мне очень нравится в этом смысле подход IBS к развитию специалистов: поощряется любое развитие, не только в той области, где сотрудник работает, – было бы желание развиваться и природное любопытство.

Форум «Управление данными — 2021», организованный издательством «Открытые системы», помимо традиционно сильной бизнес-части, своей программой охватил основных игроков этого рынка. Многие выступления вызвали заметный интерес слушателей. И одной из ключевых тем, затронутой практически всеми экспертами, были изменения в потребностях заказчиков и, как следствие, модернизация предлагаемых решений. (См. также статью «'Управление данными — 2021': больше практики!», CIO.RU, 4 октября 2021).

«Мы находимся лишь в начале информационной революции. Еще шесть лет назад термин big data воспринимался чуть ли не как ругательство. Три года назад он был хайпом. Сегодня эти технологии начинают массово использоваться, принося пользу», — считает Роман Гоц, директор департамента больших данных и безопасности компании Atos. По оценкам Gartner, сейчас лишь 5% данных анализируются и имеют шанс превратиться в бизнес-идеи. В ближайшие годы эта ситуация существенно изменится. При этом наблюдается явное движение в сторону распределенной архитектуры: к 2025 году 90% данных будут обрабатываться вне ЦОДов — все усилия по централизации инфраструктуры окажутся потраченными зря.

Роман Гоц: «Компаниям важно не просто видеть, что происходит, а мгновенно реагировать на возникающие изменения»

Компаниям важно не просто видеть, что происходит, а мгновенно реагировать на возникающие изменения — именно поэтому растет популярность граничных вычислений (edge computing). Например, переход от видеонаблюдения к персонализованной видеоаналитике обеспечивает рост технологии граничных вычислений на 32% ежегодно.

Сегодня данные стали критически важны. Однако управление ими создает для компаний большие трудности: цифровая трансформация невозможна без надежной архитектуры работы с данными.

Рельсы для данных

«Мы живем в эпоху, когда меняется подход к управлению данными», — отметил Алексей Сидоров, директор по управлению данными Denodo. Он выделил явные тенденции к децентрализации корпоративных архитектур. Раньше часто приходилось слышать о «гравитации данных»: большие объемы данных «притягивали» к себе мелкие. В результате доминировал подход с созданием централизованных хранилищ и озер данных, подразумевавший физическое перемещение данных. Сейчас все мощнее работает «антигравитация», вызванная появлением гибридных архитектур. Она заставляет данные «разбегаться» из единого центра — например, по географическим и технологическим признакам, а также по принадлежности разным владельцам данных. Технология виртуализации данных, продвигаемая Denodo, призвана справиться с этой проблемой.

Роман Шемпель: «Никакие алгоритмы искусственного интеллекта не преодолеют недостатки в архитектуре данных. Если не подготовить рельсы, ваш паровоз никуда не поедет»

«Никакие алгоритмы искусственного интеллекта не преодолеют недостатки в архитектуре данных. Если не подготовить рельсы, ваш паровоз никуда не поедет», — уверен Роман Шемпель, эксперт по управлению данными IBM Russia. Выстраивание работы с данными в организации — это процесс, на разных стадиях которого решается множество задач, от методологии до формирования культуры работы с данными. В своем выступлении Шемпель уделил основное внимание выбору инструментария, включающего в себя элементы методологии DataOps, позволяющей ускорить процессы подготовки данных.

Как напомнил Михаил Александров, технический директор по продукту Polymatica ML, все компании когда-то начинали с хранилищ данных и перед ними стояла задача автоматизировать управленческую и регламентную отчетность. Тогда основной проблемой с точки зрения управления данными была их интеграция. Позже появилась задача управления качеством данных — с ростом числа источников делать это вручную стало невозможно. Затем, с развитием средств самообслуживания, стало актуально управление метаданными — создание каталогов и карт потоков данных. Сейчас все больше распространяются модели машинного обучения, которые обладают иными особенностями по сравнению с традиционными бизнес-приложениями: они расширяют требования к качеству и каталогу данных, а также обладают специфическими потребностями в подготовке данных для моделирования.

Руслан Трачук: справиться с "заболачиванием" озер данных помогает система управления метаданными

Руслан Трачук, технический директор компании «Юнидата», рассказал о системе очистки озера данных. По его словам, комплексного решения известной проблемы «заболачивания» озер данных пока нет. Помогает в этом система управления метаданными — своеобразное «озеро под озером» данных.

Представители компания Ataccama провели мастер-класс по внедрению Data Governance

Компания Ataccama провела мастер-класс по внедрению Data Governance. Кирилл Евдокимов и Алексей Ильин на практических примерах разобрали варианты использования каталога данных, способы получения ценности профилирования данных и подходы к оценке бизнес-кейсов по управлению данными.

Путь к дата-центричности

«Важно 'оживлять' данные, визуализируя их и наполняя смыслом», — подчеркнул Сергей Шестаков, генеральный директор Luxms. В крупных проектах задача аналитики больших данных, поступающих из множества внешних и внутренних источников, усложняется из-за необходимости визуализировать их в реальном времени для тысяч одновременно работающих пользователей. В результате многие масштабные системы страдают от резкого снижения быстродействия. Одним из выходов может стать многоуровневая оптимизация: во-первых, оптимизация ETL-алгоритмов и создание «горячего» слоя хранения; во-вторых, оптимизация исполнения бизнес-логики за счет дата-центрической архитектуры сервера визуализации. Шестаков рассказал о возможностях аналитической платформы для быстрой работы с большими данными, представив дата-центрическую архитектуру в качестве основы высокой производительности платформы.

В рамках дата-центрической архитектуры данные принимаются за основной актив, а бизнес-приложения выстраиваются вокруг них. Сергей Горшков, директор компании «ТриниДата», представил подход, позволяющий перейти от традиционной модели, в основе которой лежат приложения, к дата-центрической парадигме.

Большинству компаний приходится выбирать между эволюционным и революционным путями развития платформ. Эволюционный путь длиннее, но менее рискованный и позволяет извлекать пользу из данных даже в процессе трансформации. Александр Скоробогатов, архитектор решений Vertica компании Micro Focus, рассказал об унифицированном хранилище данных, сочетающем сильные стороны традиционных хранилищ и современные подходы к анализу данных.

Максим Шляпнев, директор по развитию BI-направления компании Navicon, описал построение системы Management Information System, позволяющей создать единую модель данных, частью которой являются все бизнес-методики и управленческие решения. Именно такой подход позволяет сделать данные стратегическим активом компании.

Сергей Самоукин: «Наша миссия — построить МФЦ в сфере ИТ, обеспечив получение различных услуг в одном месте»

«Наша миссия — построить МФЦ в сфере ИТ, обеспечив получение различных услуг в одном месте», — заявил Сергей Самоукин, директор по работе с корпоративными клиентами Mail.ru Cloud Solutions. Бизнес традиционно не интересуют технические вопросы, ему важна работоспособность бизнес-систем и доступность данных для принятия решений, причем все проблемы желательно решать через единое окно. Именно поэтому растет популярность облачных аналитических платформ.

Интересно и то, что на рынке платформ управления данными тоже работают общерыночные тенденции, связанные с формированием экосистем. Сергей Золотарев, генеральный директор Arenadata, рассказал о пути от собственного дистрибутива Hadoop к высокотехнологическому сообществу. «Мы стали рассматривать себя не как производителя, а как часть экосистемы, в которой предстоит жить», — сообщил он. В современном мире невозможно решать все проблемы в одиночку, и те компании, которые не понимают этого, очень быстро теряют свои позиции.

MDM становится основой цифровизации

На конференции целый блок был посвящен проблемам управления нормативно-справочной информацией (НСИ). По мнению Андрея Андриченко, советника генерального директора SDI Solution, системы класса Master Data Management (MDM) фактически выступают в качестве фундамента для цифровой трансформации бизнеса и госуправления. Без них многие цифровые инициативы просто не имеют смысла. Вместе с тем прямая польза от внедрения MDM тоже вполне осязаема. Часто в результате таких проектов выявляется около 30% неактуальных информационных объектов. Трудозатраты на ведение консолидированной отчетности сокращаются на 50%, а расходы на централизованные закупки — почти на 20%.

Андрей Андриченко: «Системы класса Master Data Management фактически выступают в качестве фундамента для трансформации бизнеса и госуправления. Без них многие цифровые инициативы просто не имеют смысла»

«Теперь мы можем делать ранее недоступные вещи. Не говоря уже о четком и правильном расчете себестоимости и оптимизации закупок, появилась возможность управлять межзаводской кооперацией и остатками на складах», — так Яна Соколова, заместитель руководителя департамента PLM и САПР «Объединенной двигателестроительной корпорации», охарактеризовала результаты почти десятилетнего опыта внедрения системы MDM. К решению на базе Semantic MDM подключено 12 заводов, входящих в ОДК, ее данные используют 26 систем. В результате проекта удалось полностью сменить инженерную парадигму: сейчас НСИ принадлежит всем сотрудникам, а не только конструкторам, технологам и отдельным бухгалтерам. Для этого потребовалось выстроить систему, одинаково удовлетворяющую потребности всех категорий пользователей.

Как считает Ольга Позднякова, директор по страховым проектам HFLabs, активно растущие компании непременно сталкиваются с проблемой достоверности данных о своих клиентах. В большой организации слишком много разнообразных источников данных, систем и сложных бизнес-процессов, и это часто приводит к ошибкам, дублированию и устареванию сведений о клиентах. В своем выступлении она ознакомила слушателей с опытом компании «Сбербанк страхование жизни» по созданию единой точки хранения клиентской информации, гарантирующей актуальность данных и отсутствие дублирования.

***

Управление предприятием на основе достоверных данных, а не субъективных мнений и эмоций — цель многих компаний. Они целенаправленно движутся к ней на протяжении уже довольно долгого времени и тратят на это внушительные средства. Практика показывает, что наведение порядка в работе с данными важнее инвестиций в любые технологии, о которых, впрочем, также нельзя забывать.