Компания Cisco Systems провела в конце марта в Москве традиционно масштабный форум Cisco Connect 2019. Лейтмотивом докладов и дискуссий в этом году стала цифровая трансформация предприятий.

«Еще три года назад мы говорили о цифровизации как о тенденции, а теперь видим, что волна цифровизации открывает такие возможности, которые мы тогда не могли даже представить», — заявил Джонатан Спарроу, вице-президент Cisco в России и СНГ.

В Cisco рассматривают цифровую трансформацию как применение технологий для создания предприятиями инновационных бизнес-моделей, процессов, программного обеспечения и систем, позволяющих повышать удовлетворенность клиентов, внедрять новые бизнес-процессы, стимулировать рост производительности труда сотрудников, совершенствуя в том числе средства их совместной и мобильной работы.

Все последние годы, отмечают эксперты, компания занимается собственными преобразованиями, стремится сменить имидж сетевого вендора и стать поставщиком гораздо более широкого спектра ИТ-продуктов и услуг. Тем не менее стратегическим направлением бизнеса Cisco остается современная сетевая инфраструктура.

О текущих приоритетах компании недавно рассказал Чак Роббинс, генеральный директор Cisco Systems, комментируя результаты завершившегся в январе второго квартала 2018 финансового года. В частности, он сообщил о существенном вкладе в рост бизнеса решений для сетей, управляемых на основе бизнес-намерений (Intent-Based Networking, IBN). Кроме того, он подчеркнул значимость программно-ориентированного подхода к сетевой инфраструктуре, позволяющего автоматизировать ее конфигурирование, масштабирование и другие процессы сетевого управления. Еще одной областью роста Роббинс назвал кибербезопасность, которую обеспечивают продукты и технологии Cisco, сокращающие в том числе время обнаружения угроз в сетевой и облачной инфраструктуре.

Кибербезопасность — залог успеха проектов цифровой трансформации предприятий, поскольку конфиденциальность критически важных для бизнеса данных и их защищенность тесно связаны между собой, считает выступивший на московском форуме Эдвин Паалваст, старший вице-президента Cisco по архитектурным решениям.

Среди факторов, препятствующих успешной цифровизации отечественных организаций, участники состоявшейся во время пленарной сессии дискуссии назвали недостаточный уровень готовности к ее проведению «айтишников» и «неайтишников» и неумение полностью использовать конечные результаты.

Устранению подобных проблем должно способствовать сотрудничество Cisco c Российским обществом «Знание» и Тюменским государственным университетом, соответствующие протоколы о намерениях совместной работы с которыми подписаны в первый день работы форума 26 марта.

«В рамках соглашений, рассчитанных на три года, будут развиваться образовательные программы и инициативы, направленные на подготовку квалифицированных специалистов для высокотехнологичной экономики и цифровизацию учебных процессов», — пояснил Андрей Кузьмич, директор по технологиям Cisco в России и СНГ.

Вместе с обществом «Знание» в Cisco намерены организовать подготовку квалифицированных специалистов в области ИТ, популяризировать современные образовательные технологии, повышать и ИТ-грамотность наших соотечественников, распространять через «Сетевые академии Cisco» учебные и просветительские материалы «Знания».

Сотрудничество «Сетевой академии Cisco» и «Знания» станет основой для обучения в соответствии с профессиональным стандартом «Консультант в области развития цифровой грамотности населения (цифровой куратор)». Пройти учебный курс в рамках новой специализации можно будет в «Сетевых академиях Cisco». Их инструкторы и слушатели получат материалы, разработанные обществом «Знание».

По словам Любови Духаниной, председателя Российского общества «Знание», цифровые консультанты-кураторы станут лекторами общества, повышающими уровень знаний российских граждан в области ИТ. В настоящее время их около 40; в течение четырех лет планируется увеличить это число до 10 тыс.

Соглашение с ТюмГУ предусматривает стажировку студентов и выпускников вуза в Cisco, организацию совместных семинаров и конференций, создание учебно-методической документации и проведение образовательных исследований, а также разработку бизнес-проектов. Валерий Фальков, ректор университета, сообщивший, что к настоящему времени более 2 тыс. студентов прошли обучение в «Сетевой академии Cisco» в ТюмГУ, выразил уверенность, что новый этап развития отношений с компанией должен содействовать развитию ИТ-образования в вузе.

Всего, по данным Cisco, программа «Академий», число которых в нашей стране превысило четыре сотни, охватила более 110 тыс. слушателей в России и СНГ (в мире их около 2 млн).

Компания Naumen провела пресс-конференцию, которая была в основном посвящена опыту реализованных в прошлом году проектов цифровой трансформации на предприятиях. В мероприятии участвовали и представители заказчиков из нефтегазовой отрасли, энергетики и ретейла.

Как указал Игорь Кириченко, член совета директоров Naumen, отмечается устойчиво растущий интерес к технологиям и решениям, помогающим трансформировать процессы и оптимизировать затраты по целому ряду направлений. Об этом свидетельствует тот факт, что в 2018 году доля интеллектуальных решений в обороте Naumen увеличилась до 57%, а выручка по отдельным направлениям «умных» технологий выросла на 300%. Во многом с наблюдающимися изменениями связано создание подразделения Naumen Research, призванного заниматься анализом рынка в наиболее интересных для компании направлениях и изучением ключевых тенденций.

Алексей Харьков: «Мы пытаемся применить полученный опыт вне ИТ – найти инструмент, который поможет внедрить сервисный подход в рамках всей компании и начать работать по-новому»

«Проблема в том, что многие компании, приступившие к цифровой трансформации, нечетко определили для себя ее цель и теперь испытывают затруднения», — заявил Кириченко. Во многих случаях компаниям требуется «пересобрать» себя, иногда с чистого листа, и необходимый объем изменений может обеспечить только первое лицо. К пониманию, что трансформация – это задача генерального директора, постепенно приходят и в России.

В Naumen отмечают несколько ключевых тенденций. Главной является миграция сервисного подхода из ИТ в бизнес, а также роботизация рутинных процессов. Кроме того, предприятия сталкиваются с необходимостью импортозамещения, растет потребность в цифровой трансформации, а процессы и данные переносятся в облачные сервисы.

Типичным с этой точки зрения можно считать проект миграции системы поддержки ИТ-процессов, реализованный в СО ЕЭС. Как рассказал Алексей Харьков, начальник отдела организации оперативной эксплуатации СО ЕЭС, используя иностранное решение для автоматизации процессов ИТ, постоянно приходилось сталкиваться с техническими ограничениями и слабой реакцией вендора. В итоге компания просто перестала получать результат, на который рассчитывала. Гибкость и возможность быстро реализовывать задачи — вот основные требования, которые предъявлялись к новой системе. Попутно с миграцией на Naumen Service Desk удалось внедрить новые процессы учета ИТ-активов. Кроме того, СО ЕЭС полностью перешел на внутреннюю разработку при развитии системы, и благодаря этому удалось сэкономить массу времени и ресурсов.

«Сейчас полученный опыт мы пытаемся применить вне ИТ – найти инструмент, который поможет внедрить сервисный подход в масштабе всей компании и начать работать по-новому», — поделился Харьков.

В компании «Газпром нефть» с февраля по ноябрь 2018 года совместно с Naumen был реализован проект «Система когнитивного поиска». (Этот проект стал одним из номинантов премии CDO Award 2019 , см. также «Когнитивная система в 'Газпром нефти': эксперт для экспертов» , CIO.RU, 5 марта 2019). Фактически «Газпром нефть» была первой компанией в отрасли, где задумались о создании современной системы управления знаниями и информационно-аналитической поддержке сотрудников.

Евгений Кирьянов: «Создание поисково-аналитической платформы стало огромным шагом к повышению эффективности компании»

«Мы сталкиваемся с огромными объемами данных, сотрудники тратят не менее 30 минут на поиск необходимой информации и сведений об опыте коллег. Создание поисково-аналитической платформы стало огромным шагом к повышению эффективности компании», — уверен Евгений Кирьянов, руководитель проекта в НТЦ «Газпром нефти». Новая система стала фактически «единым окном» для поиска информации о технологических проектах, научном опыте и практике, хранящейся в виде 100 тыс. документов на различных ресурсах. В настоящее время формируется план развития решения и его тиражирования на остальные структуры.

Елена Майер, директор контакт-центра торгового дома «Петрович», рассказала о своем опыте организации омниканального обслуживания клиентов.

«Мы всегда старались делать общение быстрым и удобным, поэтому омниканальность стала естественным вариантом для нас. При этом речь идет не только о консультациях, но и об оформлении заказов», — подчеркнула Майер.

Если в 2007 году у компании было только три канала коммуникаций, а клиентами были профессионалы, предпочитавшие телефон, то в 2019 году аудитория стала массовой, а число каналов взаимодействия возросло до восьми, включая соцсети, SMS и чаты. Поэтому потребовалась омниканальная платформа для коммуникаций с клиентами, и создана она была на основе решений Naumen. В 2018 году с ее помощью удалось обработать на 22% больше контактов, чем годом ранее, а доля продаж контакт-центра в обороте компании превысила 35%. По словам Майер, «Петрович» не ставит цель перевести клиентов из голосового канала в более дешевые. Тем не менее, благодаря внедрению цифровых каналов взаимодействия удалось снизить средние затраты на обработку одного контакта.

Эксперты также поделились своим видением перспектив развития экспорта для российской ИТ-отрасли. По мнению Кириченко, сегодня ИТ-компания не может рассчитывать на значимый рост без глобального присутствия, поэтому российский бизнес планомерно увеличивает свои рынки сбыта за рубежом: за 2012-2017 годы доля компаний, в обороте которых появились экспортные деньги, выросла с 39% до 51%. Для Naumen выход на глобальные рынки является одной из приоритетных задач, и для ее решения компания планирует использовать свое участие в государственных программах развития экспорта.

Как утверждают аналитики KPMG, 95% руководителей считает, что время экспериментов позади и цифровая трансформация становится реальностью. У 63% отечественных предприятий имеются соответствующие проработанные программы и выполнены пилотные проекты освоения новых технологий; среди финансовых организаций этот показатель еще выше – 86%. Однако остаются конкретные вопросы, например, как, не увеличивая штат сотрудников, ускорить обработку банковских транзакций, обслуживать больше клиентов и повысить доходность бизнеса?

Марианна Данилина, заместитель директора практики повышения операционной эффективности KPMG, познакомила участников конференции с результатами исследования «Цифровые технологии в российских компаниях», основу которого составил проведенный в 2018 году опроса представителей сотни крупнейших предприятий ключевых отраслей экономики. Как показывает иссследование, предприятия активно инвестируют в программы цифровой трансформации, причем лидируют по инвестициям телеком, металлургия и банки. Главную озабоченность у банков вызывает снижение издержек и повышение операционной эффективности. Чтобы решить эту задачу, применяются, в частности, технологии роботизации бизнес-процессов (Robotic Process Automation). Темпы проникновения RPA в банки впечатляют: если в 2017 году программные роботы применяли 22% банков, то в 2018-м — уже 61%. Наиболее активно роботизируются функции операционного блока, финансовых подразделений, бухгалтерии и обслуживание клиентов. По оценкам, один робот заменяет примерно 10 сотрудников в телекоме, до четырех — в банках и одного — в металлургии. Цифровизации мешают отсутствие компетенций (этот фактор назвали 65% опрошенных) и незрелые процессы (59% респондентов). Прежде чем внедрять искусственный интеллект (72% опрошенных планируют развивать подобные решения в ближайшие два года), большие данные и прознозную аналитику (61%), роботизацию (56%), часто требуется осуществить реинжиниринг бизнес-процессов.

Банки укрупняются, им требуется обрабатывать больше транзакций, причем не увеличивая штат сотрудников, а это невозможно без новых технологий. Однако Ольга Морозова, директор по работе с финансовым сектором ABBYY Россия, предостерегла участников конференции от завышенных ожиданий. Несмотря на то что у 80% российских банков от 50% до 90% данных содержится в неструктурированном виде, а такие наиболее распространенные сценарии работы с ними, как анализ клиентских документов и управление рисками, неплохо автоматизируются, ошибочно рассчитывать на получение готового решения для анализа данных. Вряд ли удастся, поучившись на чужом примере, вообще исключить сотрудников из процесса и отдать системам машинного обучения работу с любыми документами. Действительно, задействуя средства обработки естественного языка (NLP), можно довести уровень автоматизации процесса до 88%, а «живому» сотруднику оставить лишь исключительные ситуации. Однако, как отметила Морозова, не всегда целевые показатели на старте проекта отвечают реальным потребностям банка, технологии необходимо адаптировать под конкретные требования, а системы RPA эффективны, только когда в процессе есть строгие бизнес-правила, причем сами бизнес-процессы не статичны. Например, может оказаться, что пока осуществлялось внедрение системы обработки бумажных анкет, банк уже научился собирать соответствующую информацию в цифровом виде.

Наталья Роменская, директор по цифровой трансформации Департамента ИТ ВТБ, в своем выступлении также продемонстрировала, что для создания безбумажного банка, в котором все рутинные операции выполняют роботы, требуются не только технологии. Часто оказывается, что соседние подразделения даже одного банка несогласованно используют одни и те же источники информации, расходуя на это разные ресурсы. Ситуация усугубляется, когда происходит объединение банков. Чтобы выстроить сквозные централизованные бизнес-процессы, требуется согласовать запросы различных подразделений, самостоятельно развивающих технологии OCR, классифицировать документы, договориться о едином понимании сути процедур верификации документов, установить владельца сервиса и пр. Для выполнения такой работы в ВТБ создано несколько центров компетенций по цифровым технологиям. Такие подразделения осуществляют методологические функции, а также оказывают технологическую поддержку и управляют проектами развертывания цифровых решений в бизнес-подразделениях.

Наибольший экономический эффект, по данным KPMG, в 2018 году предприятиям принесла роботизация бизнес-процессов: мировой рынок решений RPA ежегодно растет примерно на 30% и в 2019 году его объем достигнет 2,3 млрд долл. Такие прогнозы подтвердила и Светлана Архипкина, региональный менеджер по развитию бизнеса и партнерской сети компании UIPath, поставляющей одноименную RPA-плафторму. Год назад компания открыла представительство в России и на сегодняшний день вместе с партнерами обслуживает почти 50 заказчиков, в числе которых «Уралхим», ММК, Qiwi, НЛМК, Ростбанк и «Ростелеком».

Развитие технологий стимулирует их комплексное использование и взаимопроникновение. Роботизация будет развиваться от простой имитации действий людей средствами таких платформ, как UiPath и BluePrism, к продвинутой, дополняющей человеческий интеллект посредством слияния OCR и RPA, после чего последует переход к умной роботизации бизнес-процессов (Intelligent Process Automation, IPA), а затем и к когнитивной автоматизации, имитирующей человеческий интеллект и обеспечивающей адаптивную настройку в соответствии с динамикой бизнеса. Примечательно, что несмотря на беспокойство, вызванное угрозой безработицы вследствие появления «цифровых» сотрудников, почти 50% российских руководителей и 64% их коллег за рубежом полагают, что в ближайшие пять лет число рабочих мест не уменьшится, а, наоборот, возрастет, так как благодаря цифровым технологиям появляются новые профессии. Например, сейчас остро не хватает бизнес-аналитиков, исследователей данных и специалистов по машинному обучению.

Во второй половине 2018 года компания Softline, аналитическая группа OSP Data и портал CIO.ru провели исследование, посвященное отношению отечественных предпринимателей к цифровой трансформации.

Первое исследование OSP Data на эту тему (см. «Цифровая трансформация по-российски», Computerworld Россия, 13 февраля 2017), носило в большей степени упреждающий характер и охватывало в основном крупные компании. В этот раз мы выясняли, как на практике обстоит состояние дел в региональных компаниях. Еще один изученный нами и обычно упускаемый аналогичными исследованиями аспект отношения к цифровой трансформации — ее восприятие со стороны среднего и нижнего управленческих звеньев.

«Мы увидели неподдельный интерес к этому исследованию со стороны респондентов. Компании вступают в цифровую гонку, которая в той или иной степени затронет абсолютно всех. Участников гонки ожидает множество граблей, о существовании которых можно узнать, лишь наступив на них. Обмен опытом и выявление лучших практик, происходящие в ходе таких исследований, должны сильно помочь региональным предприятиям совершить меньше ошибок», — отметил Николай Смирнов, главный редактор CIO.ru.

«Цифровизация бизнеса стала одной из самых обсуждаемых тем 2018 года. В копилке нашей компании уже есть ряд проектов в этой области. Проводя исследование, мы хотели вовлечь наших заказчиков в обсуждение практических аспектов цифровой трансформации – как они ее понимаю, к каким вызовам готовы, какие изменения уже стартовали, каковы основные драйверы и, наоборот, проблемы существуют на пути преобразований. Исследование подтвердило технологическую и инфраструктурную готовность к цифровой трансформации среди организаций в российских регионах. Его итоги также указывают на растущий интерес к сервисной модели потребления продуктов и услуг, важной составляющей перехода к диджитализации» — прокомментировал итоги исследования Алексей Бутаков, директор Softline по работе с региональными корпоративными клиентами.

База опроса

Было опрошено более полутора сотен респондентов из 70 городов, при этом суммарная доля столиц (Москва и Санкт-Петербург) составила всего 13%. Доля респондентов, занимающих топ-позиции в своих компаниях, составила почти две трети (62%). Кроме анкетирования был проведен ряд глубинных интервью, в которых мы попытались детально раскрыть определенные аспекты цифровой трансформации.

ИТ- системы предприятий наших собеседников в более чем 80% случаев базируются или на виртуализованном дата-центре, или на гибридной архитектуре (виртуализованный ЦОД плюс облако). В планах 30% — перейти в частные или публичные облака. Немногим менее 20% собираются остаться на чисто физической инфраструктуре, этот процент, как видно из дальнейшего опроса, близок к доле тех, кто считает, что цифровая трансформация его компании не нужна.

80% респондентов тратят на инновации свыше 20% ИТ-бюджета, а 87% — более 10% на информационную безопасность, при этом спектр решаемых задач весьма широк — от борьбы с утечками до реализации положений закона 187-ФЗ «О безопасности критической информационной инфраструктуры Российской Федерации». Эти цифры говорят о том, что в компаниях респондентов достаточно серьезно относятся к своим информационным системам и их роли в бизнесе.

Трансформация в теории

В ходе анкетирования и интервью мы попросили респондентов рассказать, в чем, по их мнению, заключается цифровая трансформация, каких эффектов можно от нее ждать «сразу» и в долгосрочной перспективе, какие технологии и производственные процессы кажутся им наиболее тесно связанными с трансформацией.

Пока большинство опрошенных полагает, что трансформация позволит усовершенствовать текущие бизнес-процессы, однако уже треть готова к изменениям бизнес-модели.

Главные стимулы к трансформации — желание поменять методики управления (46% ответов), ликвидация технологического отставания (44%) и возможность работать по-новому (создание цифровых рабочих сред — 43%). Среди главных ожидаемых «быстрых» эффектов — интегральный показатель «повышение эффективности работы» (78%) и сохранение конкурентоспособности (67%).

В долгосрочной перспективе главный эффект ожидается от того, что менеджмент будет руководить, опираясь на данные, а не на интуицию. От этого повысится, в частности, качество обслуживания клиентов, а сам этот фактор воспринимается как все более важный — с учетом того, что в цифровом мире многие компании находятся на расстоянии одного клика от конкурентов.

Среди технологических тем, связанных с цифровой трансформацией, чаще всего упоминали промышленную автоматизацию (64%). Это интегральное понятие (в современных системах промавтоматизации используются и датчики Интернета вещей, и анализ Больших Данных облачными системами и т. д.). Модернизация производства — наболевшая тема, так что особое внимание к промавтоматизации неудивительно. Из отдельных технологий также чаще всего упоминали анализ Больших Данных (59%), Интернет вещей (41%), искусственный интеллект (35%).

Трансформация на практике

Большинство опрошенных нами предприятий трансформируется «прямо сейчас». Где-то перемены сведены в единую программу действий, где-то ведутся проекты, меняющие отдельные аспекты деятельности. На вопрос «Нужна ли вашему предприятию трансформация?» утвердительно ответили 85% респондентов, но лишь у 41% идут проекты с соответствующим статусом, у остальных — проекты, которые, как считают наши собеседники, можно «приравнять к трансформационным».

Более половины ответивших «Да» только начинают трансформационные процессы. Однако у трех четвертей трансформация уже вышла из стадии планирования и реализуются пилотные проекты.

Среди проектов наших респондентов, как выяснилось в ходе интервью, есть и формально обычные работы по созданию дата-центров или единой системы справочников. Тем не менее они рассматриваются как трансформационные, поскольку должны качественно изменить бизнес-процессы.

Что касается главных ожидаемых результатов трансформационных усилий, то усиление позиций на нынешнем рынке респонденты видят несколько более реальной целью, чем выход в новые сферы деятельности.

Кто руководит переменами?

В идеале трансформацию должно курировать первое лицо предприятия, которому потом предстоит работать с новой бизнес-моделью. Разумеется, обычно ему не до того, поэтому чаще всего за трансформацию отвечает ИТ-директор, а тому может не хватить полномочий для инициирования тех или иных изменений.

Зачастую у проектов трансформации два куратора — от бизнеса и от ИТ, а всего бизнес-руководители (включая первых лиц) участвуют в трансформации приблизительно в трети компаний. Еще в четверти случаев процессами руководит специально назначенный менеджер, Chief Digital Officer: у него полномочий, по идее, должно хватать, раз уж его нанимают специально на проект такого рода.

При этом в сферу ответственности руководителя проекта цифровой трансформации зачастую попадают не только разработка и реализация ее стратегии (58%), но и формирование нового портфеля цифровых продуктов и услуг (33%). А это явно не уровень ИТ-директора, тут ему помощник из бизнеса нужен.

Проблемы трансформации

Среди ответов на вопрос относительно основных барьеров на пути цифровой трансформации доминируют связанные с экономической составляющей (недостаточное финансирование и неочевидность выгодности проекта). На втором месте технологические причины (дефицит компетенций и технологическая неготовность), на третьем — причины, обусловленные отсутствием интереса у руководства (отсутствие четких целей тоже свидетельствует о том, что топ-менеджмент всерьез трансформацией пока не озаботился).

Еще одна проблема, которой был посвящен отдельный вопрос, — отношение к цифровой трансформации различных уровней управленческой пирамиды. Проведенная в исследовании оценка менеджерами верхнего уровня отношения их подчиненных к цифровой трансформации показывает, что по мере спуска по служебной лестнице энтузиазм резко падает, растет равнодушие и даже сопротивление. Так, если степень поддержки на своем, верхнем уровне управления наши респонденты оценивали в 80%, то на среднем он составлял уже 53%, а на нижнем и вовсе лишь 14%. Уровень сопротивления переменам по мере движения «вниз», напротив, стремительно рос — 14, 21 и 44% соответственно.

Это неудивительно, рядовые сотрудники, как правило, настороженно встречают любые новации. Разъяснение их сути, переподготовка под новые требования могут существенно снизить сопротивление переменам.

«Наверху», впрочем, как можно предположить, в некоторых компаниях тоже могут возникнуть проблемы. Например, CDO должен иметь выход на топ-менеджмент или даже на владельцев, ведь он меняет саму бизнес-модель. Появление нового управленца с подчинением напрямую акционерам вряд ли порадует ИТ-директора, да и некоторых бизнес-руководителей — тоже. Зато в компаниях, в которых всерьез взялись за трансформацию, появлению людей, которые будут отвечать за преобразования, только рады.

***

Судя по результатам опроса и интервью, большинство компаний не просто ведут ИТ-проекты, но надеются с их помощью в той или иной степени трансформировать свой бизнес, хотя, как правило, в них еще не готовы менять «все и сразу», кардинально преобразовывая модель работающего бизнеса.

По мере накопления коллективного опыта — портфеля трансформационных кейсов, как успешных, так и провальных, появится представление о том, во что трансформация компании обойдется и что принесет. Появятся и кадры, способные провести трансформацию. Возможно, консалтинговые компании будут активно предлагать «трансформацию как сервис», предоставляя на время активной фазы проекта не только технических специалистов, но и «внешнего» CDO, ответственного за результат в целом, но не претендующего на постоянную топ-позицию в трансформируемой компании.

ПАО «Газпром» ведет ряд крупных международных инвестиционных проектов, специфика которых состоит в оценке прибыли и затрат с учетом распределения рисков между всеми его участниками. Такие проекты характеризуются повышенным уровнем неопределенности, а их эффективность зависит от учета всех многообразных подходов и межкультурных барьеров. Для того чтобы полностью контролировать ход такого проекта, его руководитель должен иметь исчерпывающую информацию о происходящем, в частности — о всех о возможных угрозах. Средства для этого дают технологии искусственного интеллекта, Интернета вещей и RPA.

О том, как автоматизировать учет рисков на конференции «Роботизация бизнес-процессов 2019», которую издательство «Открытые системы» проведет 23 апреля, расскажет Яна Крухмалева, руководитель проекта внедрения системы управления проектами и рисками «Газпрома».

— В чем заключается особенность подхода «Газпрома» к учету рисков?

Наше подразделение автоматизирует процессы управления проектами и рисками в рамках реализации международных инвестиционных проектов, таких как «Турецкий поток», «Северный поток — 2», «Сила Сибири». Эти проекты основаны на принципах проектного финансирования. Управление рисками в таких проектах начинается уже на этапе рассмотрения акционерного соглашения. А это требует создания комплексной автоматизированной системы управления проектами, включающей в себя систему управления рисками в соответствии с международными стандартами.

— Насколько важна такая система?

Все без исключения мегапроекты, выполненные с использованием самых современных методов и лучших практик проектного менеджмента, не уложились в сроки и бюджет. В 10% случаев это можно объяснить несовершенством планирования. А в 90% случаев причиной является неспособность принятия решения и невладение ситуацией в условиях неопределенности, неполноты и неточности информации, неэффективное управление рисками.

— Как давно в «Газпроме» занимаются автоматизацией управления рисками? В каком направлении она развивается, какие есть трудности?

Внедрение инструментов для анализа рисков ведется уже более десяти лет, и мы продолжаем развивать и совершенствовать решения в этой области.

Среди последних тенденций в сфере международного риск-менеджмента — применение количественных методов оценки рисков. Однако при внедрении элементов системы для управления проектами, основанных на международных подходах и программных продуктах, мы столкнулись с рядом проблем — они дороги, их внедрение занимает много времени, есть сложности интеграции с существующими бизнес-процессами «Газпрома».

При этом от производителей зарубежного ПО невозможно получить численные статистические данные об эффективности применения имитационного моделирования с использованием конкретных программных продуктов в крупных корпоративных системах.

И наконец, отсутствие статистических баз данных по многим категориям рисков приводит к необходимости применения экспертных оценок, что влечет за собой высокий уровень субъективности.

А субъективность экспертных оценок искажает результат количественного анализа. Существует масса работ, посвященных тому, как субъективные факторы влияют на оценку события. Консерватизм, проявление эффекта Даннинга-Крюгера, в силу которого люди, знающие мало, считают себя экспертами, а те, кто по-настоящему разбирается в теме, вечно в себе сомневаются, оправдательное мышление, иллюзия контроля, конформизм, профессиональная деформация наконец.

И еще одно распространенное заблуждение: «Если риск очевиден, то им уже кто-то где-то управляет и нет смысла с ним работать», и часто принимаются решения, которые снижают текущие риски и усугубляют будущие. Поэтому более эффективно рассматривать риски не оторванными от реальности, а в контексте, в привязке к графику с учетом их совокупного влияния.

— Как вы решили проблему?

После длительных поисков аналогов импортного программного продукта для анализа рисков было найдено российское программное решение, которое включает в себя все необходимые элементы для проведения качественного анализа рисков. Оно значительно дешевле и быстрее внедряется, его алгоритмы адаптированы под российские реалии, его легко интегрировать в бизнес-процессы компании.

Так же важно, что разработчик готов под требования заказчика развивать продукт. Первую дополнительную функцию, которую предполагается включить, – это средство выявления степени согласованности мнений экспертов. Кроме того, рассматривается вариант включения функционального элемента – периодическое проведение психологического тестирования экспертов на уровень критического мышления.

Но, безусловно, никакие средства не дают гарантированной защиты от всех возможных потерь. И от субъективности экспертной аналитики полностью не избавиться. Но это не значит, что управлением рисками заниматься нет смысла.

— А что надо делать?

Надо готовиться к неопределенности. Необходимо распределять все неопределенные события, которые могут принести существенный ущерб, по зонам ответственности среди акционеров, участников реализации проектов, функциональных блоков, ответственных владельцев рисков. Каждый владелец риска должен предусмотреть мероприятия по нейтрализации ущерба от неопределенного события. А руководитель проекта должен контролировать исполнение всех поручений и принимать решения исходя из общей, наиболее полной информации о возможных угрозах, которые могут существенно отклонить проект от достижения ключевых целевых показателей. До появления технологий искусственного интеллекта, Интернета вещей, RPA и блокчейна не было инструментов, позволяющих собрать исчерпывающую информацию о всех нюансах проекта, учесть все его возможные угрозы. Конечно, никакая технология в отдельности не позволит решить весь спектр возникающих в ходе мегапроектов сложных задач с динамически меняющимися условиями, но есть надежда на то, что благодаря комплексному применению этих технологий задача станет проще.

— О чем вы собираетесь рассказать на конференции, о чем хотели бы услышать сами?

Я расскажу об особенностях применения отечественной системы автоматизированной поддержки процессов управления рисками в рамках комплексной системы управления инвестиционными проектами. Особое внимание уделено обсуждению вопросов интеграции с существующими бизнес-процессами компании, а также проблем построения глобальной информационной системы в ходе ведения международных проектов.

Услышать я бы хотела о средствах роботизации работы с рисками, позволяющих упростить ее и сделать более эффективной. «Газпром» рассматривает возможность применение таких технологий, поэтому нам важно получить из первых рук информацию об имеющихся платформах и практических примерах применения технологии.

«Почему цифровая трансформация дается компаниям так тяжело? Проблема в том, что процессы разработки ПО организованы кое-как», — заявил Олег Скрынник, управляющий партнер Cleverics, в рамках практической конференции CleverDAY. Дело в том, что именно программные решения находятся в основе всех современных тенденций. Более того, сейчас компании дифференцируются с помощью ПО, пытаются строить с их помощью конкурентные преимущества – именно там фиксируются процессы, взаимодействия с партнерами и клиентами. И сейчас все существующие недостатки разработке систем начинают очень сильно отражаться на возможностях развития компаний.

Типичные проблемы, которые наблюдаются в банках, страховании, ретейле и других областях, замедляют любые попытки превратить традиционное ИТ-подразделение в современное и скоростное производство продуктов для бизнеса. Однако эти проблемы не так уж сложны, и для них существуют «лекарства».

«Надо наводить порядок – все будут этому рады. Хотя и не сразу покажут это», — отметил Скрынник.

В первую очередь, следует ломать административные барьеры – организовывать кросс-функциональные команды и сажать их вместе. Это реально работает, и многие уже наблюдали это на практике: люди, взаимодействующие в едином физическом пространстве, магическим образом превращаются в коллектив. Для начала приходится пресекать формализм и переписку вместо разговора, учить людей общаться друг с другом.

Следующая проблема – неоднородность технических практик. Необходимо провести их ревизию, выявить лидеров и отстающих, а также очаги современных подходов. Учить и разъяснять, искать примеры внутри. Так устраняется неоднородность, и подразделение начинает двигаться вперед.

Отдельный вопрос, актуальный для многих, — где брать наставников? Agile-команды сами собой не заработают, а коучей в компаниях нет. Самоорганизация возможна и должна поощряться, но на нее не стоит рассчитывать на ранних стадиях формирования команд. Рынок внешнего труда тоже не поможет – он перегрет и пуст, надо искать перспективных кандидатов внутри, создавать свои школы. Большая иллюзия, что на каждую команду удастся выделить по скрам-мастеру, — это дорого и нереально. Им придется совмещать работу в нескольких командах.

Еще один бич большинства компаний – отсутствие измерений. Как правило, в разработке ПО объективно никто ничего не знает: есть одни ощущения, планы и сорванные сроки. В лучшем случае для отчетности используются стандартные диаграммы из Jira. Здесь можно посоветовать использовать визуализацию: рисовать поток создания ценности, ставить отметки по времени, и не бояться сравнивать команды между собой.

Наконец, многих губит чрезмерная увлеченность проектным управлением. «Мы слишком любим проекты. Придется определиться: либо управлять проектом, либо управлять продуктом», — подчеркнул Скрынник. Ограниченные временными и функциональными рамками проекты – это вовсе не то, что нужно большинству компаний в нынешних условиях, когда речь идет о поддержке жизненного цикла бизнес-решений. Кроме того, когда нужна скорость, рекомендации PMBoK и PRINCE2 не помогут.

Цифровая трансформация дается тяжело, потому что ей не на что опереться. Надо учиться разрабатывать ПО быстро и с очевидной ценностью для бизнеса.

В 2008 году, вскоре после начала мирового экономического кризиса, с малоизвестных веб-форумов началось распространение идеи биткоина — полностью децентрализованной денежной системы, независимой от правительств и банков. За прошедшее с тех пор время криптовалюта не опрокинула традиционные экономические структуры, как кто-то, возможно, надеялся, но определенно оказала серьезное влияние на мир.

Сегодня цифровые деньги не только применяются для совершения анонимных трансграничных платежей без комиссий, но и, разумеется, стали инструментом нелегальной экономики.

Но основной интерес участников многих отраслей вызывает технология, лежащая в основе криптовалюты, блокчейн. Его главные преимущества — трудность взлома в сочетании с прозрачностью и возможностью коллективного аудита всех транзакций, регистрируемых в системе.

Степень децентрализации блокчейн-систем варьируется в зависимости от их открытости. Многие сторонники блокчейна и других децентрализованных приложений выступают за полностью открытые распределенные реестры, однако для крупного бизнеса больший интерес представляют частные и полузакрытые блокчейны.

Банки и криптовалюта

Банковская отрасль обратила внимание на блокчейн одной из самых первых.

Вот уже несколько лет банки экспериментируют с блокчейном как с системой, позволяющей удешевить и облегчить проведение финансовых транзакций. И хотя одной из главных особенностей биткоина изначально считалась децентрализованность, банки, само собой, интересуются другими возможностями блокчейн-подобных систем.

Например, в 2012 году начала работу криптовалютная платформа компании Ripple, которой сегодня пользуются некоторые крупные банки. Один из продуктов Ripple, xCurrent, который применяется целым рядом финансовых компаний, сильно ускоряет процедуру проверки сведений, необходимых для совершения транзакций.

В 2018 году Ripple также запустила решение xRapid, адресуемое компаниям, которые работают на развивающихся рынках, где для совершения платежей, как правило, требуется счет в локальной валюте с определенной суммой, в связи с чем увеличивается и время, и стоимость совершения транзакций.

XRapid оперативно конвертирует традиционные деньги в криптовалюту XRP, совершает необходимые проводки, а затем преобразует в валюту, которая нужна на выходе.

Объявляя о запуске сервиса, глава Ripple Брэд Гарлингхаус выразил надежду на то, что уже в 2019 году большинство крупных банков начнут пользоваться им в качестве инструмента повышения ликвидности. Однако этого не произошло — сейчас xRapid лишь тестируют ряд компаний, в том числе Western Union и Moneygram. По мнению Гарлингхауса, основной причиной малого числа клиентов являются нормативные ограничения, касающиеся блокчейна. Возможно теперь, когда появились легальные биржи цифровых валют в Гибралтаре и на Мальте, ситуация изменится.

В Goldman Sachs выражали заинтересованность в организации биржи криптовалютных торгов, однако конкретных планов в этом отношении не объявляли. В Business Insider было сообщение, что когда начался обвал котировок криптовалют, от этой идеи в Goldman Sachs отказались, однако в самой компании эту публикацию назвали «фейковыми новостями».

«В 2019 году многое будет зависеть от того, одобрит ли американская Комиссия по ценным бумагам и биржам создание хотя бы одного биржевого инвестиционного фонда, — полагает Ручир Далмиа, консультант Deloitte в сфере блокчейн-платформ. — Если подобное произойдет, это станет катализатором дальнейших инвестиций в крипторынки со стороны финансовых учреждений и роста спроса на криптовалюты в целом. Заявки о создании таких фондов подали уже несколько крупных организаций, однако в 2018 году был получен ряд отказов или рассмотрения откладывались, так что неясно, готовы ли в комиссии вообще разрешить учреждение подобного предприятия в краткосрочной перспективе».

Вместе с тем глава Международного валютного фонда Кристин Лагард не так давно высказывалась о том, что банкам стоило бы активнее заняться криптовалютами. По ее словам, банки могли бы начать эксперименты с запуском собственных криптовалют, чтобы помешать превращению существующих в орудие мошенников. Кроме того, похоже, Лагард убеждена, что рано или поздно сегодняшнее относительно ограниченное хождение криптовалют сменится массовым применением.

Эта вероятность может беспокоить участников централизованных банковских систем в связи с угрозой пошатнуть их гегемонию. Но возможно, Лагард как раз и хочет предотвратить это, подталкивая банки к тому, чтобы они создали простые в использовании криптовалюты раньше, чем это сделают другие, — ведь широкое применение цифровых денег может начаться только при условии, что они станут гораздо проще в обращении для рядовых граждан.

С одной стороны, криптовалюты изначально задумывались именно как альтернатива централизованным системам, с другой, ничто не мешает создавать цифровые деньги с централизованными системами контроля их запасов. То есть банки вполне могут предлагать собственные криптовалюты, которые не опираются на децентрализованные системы.

Кроме того, существует растущий рынок так называемых «стейблкоинов» (stablecoin) — криптовалют, чей курс привязан к курсу какой-либо официальной валюты, например, доллара. Первоначально стейблкоины были предложены как средство нейтрализации резких колебаний биткоина и т. п., но сегодня их рассматривают как инструмент, позволяющий предложить преимущества криптовалют без создания угрозы традиционным экономическим системам, что может быть весьма заманчивым для центральных банков.

Стоит отметить, что при нынешней нормативной неопределенности частные компании тоже имеют возможность выпускать собственные криптовалюты. Учитывая что технологические гиганты вроде Google и Facebook способны гораздо быстрее, чем госструктуры, создавать и внедрять новые технологии, есть вероятность, что они тоже начнут выпускать собственные криптовалюты и даже пытаться отбирать экономическое господство у центральных банков.

Можно предвидеть, что некий вид криптовалюты в конечном счете укоренится в мире, учитывая высокую привлекательность цифровых денег с точки зрения простоты и дешевизны совершения платежей, однако вряд ли это будет по-настоящему децентрализованная финансовая система, по крайней мере, если говорить о ближайшем будущем.

ICO и распределенные приложения

В 2018 году произошел резкий рост количества ICO (первичных предложений коинов) по сравнению с 2017-м. Это метод финансирования, при котором стартап, строящий бизнес на основе блокчейна, привлекает средства в обмен на выпущенную им криптовалюту или токены (так могут называть как сами цифровые деньги, так и цифровой аналог ценных бумаг). В наступившем году бум ICO может пойти на спад.

Количество ICO росло вместе с ажиотажем вокруг блокчейна — в токены вкладывались как идейные приверженцы децентрализованных систем, так и предприимчивые инвесторы, расчитывавшие быстро разбогатеть. Учитывая распространение практики накачки и сброса, когда мошенники искусственно раздували цену токенов до обращения в наличные, можно предсказать, что вседозволенности в мире ICO скоро будет положен конец.

Как показывают рыночные исследования, достаточный объем финансирования с помощью ICO становится получить все сложнее. В числе громких провалов можно упомянуть Civil — основанную на блокчейне платформу публикации новостей. Несмотря на широкое освещение в СМИ, в том числе в Financial Times, New York Times и других изданиях, Civil не удалось собрать достаточно средств, чтобы обеспечить требуемый уровень рыночной капитализации.

Трудно сказать, что вообще останется от данной практики, когда сойдет на нет волна первопроходцев. Уйдут ли ICO в прошлое, или попытки будут продолжаться? Если да, то удастся ли поддерживать интерес к ICO достаточно долго, чтобы первичные предложения цифровых монет стали нормой?

«Что касается распределенных приложений, похоже, что после спада первичного ажиотажа вокруг очередного новшества ни у одного из них не остается достаточной пользовательской базы, — отмечают в Everledger, британском стартапе, в котором разработали масштабируемое коммерческое приложение на базе блокчейна для алмазодобывающей отрасли, индустрии драгоценных камней, а также художественной индустрии и виноделии. — Большинству труднее разобраться с концепцией распределенных приложений в сравнении с популярными легкими в использовании веб-сервисами вроде Facebook, Instagram и Twitter. К тому же они бесплатны, если не учитывать тотальный сбор и эксплуатацию личных данных».

Росту популярности криптовалют мешает ряд препятствий, например, необходимость потратиться на «холодный кошелек» (cold wallet, устройство для хранения цифрового кошелька, которое для повышения защищенности соединяется с Интернетом только для выполнения транзакций) и иногда потребность проходить сложную процедуру регистрации. Например, такая регистрация нужна на платформе продажи токенов Token Foundry, где по соображениям соответствия законодательным нормам личность участников устанавливают более тщательно.

По сведениям Deloitte, за год оборот криптоактивов снизился более чем на 80% ввиду отсутствия прибыли и отмены проектов.

«Осведомленность инвесторов и регуляторов растет, и от проектов, связанных с токенами, требуют соответствия более высоким стандартам, появляются целевые регламенты, заставляющие криптобизнес переходить на более совершенные процессы, нанимать более квалифицированный персонал и осваивать лучшие технологии, — отмечает Далмиа. — Но все это обходится недешево. Вместе с большими затратами на разработку блокчейн-продуктов практика распродажи полученных с помощью ICO ресурсов для финансирования деятельности создает сложные рыночные условия, поэтому мы считаем, что активность на рынке ICO в 2019 году будет умеренной».

Руководствуясь исследованием Digital Catapul, в котором приняли участие более 260 компаний, использующих распределенный реестр, в Deloitte разделили их на четыре основные категории: разработчики распределенного реестра (13%), разработчики децентрализованных приложений (13%), поставщики услуг (37%) и операторы централизованных систем (15%).

Большинство из них работают на отрасль финансовых услуг и технологий, но есть также ориентирующиеся на промышленность и сектор интеллектуального труда. Более того, в 38% опрошенных компаний уверены, что разрабатываемые ими технологии применимы не только в мире финтеха, но и вообще в любых вертикалях.

Предметом наибольшего беспокойства 74% назвали нормативно-правовую неопределенность, указав в качестве самых острых проблем несогласованность европейского Общего регламента по защите данных GDPR с общедоступными блокчейнами и отсутствие четких норм, касающихся ICO.

В 45% компаний в процессе становления бизнеса прибегали к услугам юристов, специализирующихся в соответствующей сфере, но выразили неуверенность в том, что полученные рекомендации были грамотными ввиду новизны и высокого уровня сложности данной проблемной области.

Токенизация

Токены бывают разных типов в зависимости от блокчейн-экосистемы, в которой они используются.

Альткоины (altcoin) — криптовалюта, созданная в качестве альтернативы биткоину.

Утилитарные токены (utility token) или аппкоины (appcoin) — токены, используемые внутри экосистемы, сформировавшейся вокруг некоторой платформы на основе блокчейна. Такие токены имеют ценность в рамках этой экосистемы, но их также можно обменивать на различные валюты на биржах. Они могут выполнять роль «акций» на блокчейн-платформах.

В свою очередь инвестиционные токены (security token) обеспечиваются ценностью реальных активов, например, недвижимости.

«Мы считаем, что утилитарные токены станут катализатором создания принципиально новых концепций и построения совершенно новых систем, — подчеркнула Саная Мирпури, руководитель по маркетингу Token Foundry. — Мы верим в проекты по созданию экосистем на основе токенов. Речь идет не о платежных токенах или токенах для накачки и сброса, а о формировании экосистем, в рамках которых токены могут быть инструментом, используемым людьми».

Децентрализованные компании, являющиеся сторонниками экономики на основе токенов, опираются на принципиально новые модели предпринимательства, в рамках которых слово «монетизация» может быть запретным.

«Мы не любим слово 'монетизация', поскольку считаем, что оно относится к способам заработка, применяемым централизованными платформами, — Periscope, Instagram, YouTube и т. д., — поясняет Кевин Юнг, глава компании FanX, которая строит децентрализованную стрим-платформу. — Они 'монетизируют' своих пользователей и создаваемый ими контент».

В связи с этим сложно представить, как предприятия нового типа впишутся в общепринятую схему ведения коммерческой деятельности. Вместе с тем, экономика на основе токенов может быть привлекательной и для традиционных компаний.

Вот что, к примеру, говорит Мелани Мор, руководитель компании YEAY, создавшей децентрализованную платформу социальных сетей: «Если говорить о других приложениях, с которыми можно было бы использовать наш токен WOM, то пожалуй это могли бы быть даже Snapchat или Bitmoji».

Однако уверенности в том, что децентрализованные экосистемы когда-либо получат массовое применение, нет. Больше потенциала в этом отношении у инвестиционных токенов — они могут упростить проведение торгов и участие в них благодаря отсутствию барьеров между различными валютами и странами.

В то время как ICO происходят все реже, растет число STO (Security Token Offering, предложений инвестиционных токенов), в большей степени соответствующих законодательным нормам. Можно отметить, что, в отличие от утилитарных токенов, инвестиционные полностью отвечают требованиям Комиссии по ценным бумагам и биржам, прежде всего благодаря тому, что ценность таких токенов привязана к реальным активам с измеримой стоимостью, например, недвижимости, акциям т. п. Многие из осуществляемых на сегодня STO можно рассматривать как разновидность инвестиционных фондов.

Блокчейн и крупные отрасли

Один из крупнейших блокчейн-стартапов — консорциум R3, в который входит более 200 компаний, в том числе таких как Barclays, Accenture и AWS. В 2016 году они создали платформу с открытым кодом Corda, рассчитанную на использование всеми желающими, а также платформу Corda Enterprise, которую компании разных типов могут адаптировать для различных применений.

Еще одно начинание — Hyperledger Fabric, проект IBM по созданию блокчейн-фреймворка с открытым кодом, на базе которого можно разрабатывать распределенные реестры для предприятий. На его основе также доступны платные решения.

В компаниях вне финансовой отрасли особенно заинтересованы в использовании возможностей отслеживания, обеспечиваемых блокчейн-технологиями. Например, IBM, Nestle и Unilever разработали блокчейн-систему, позволяющую уточнять происхождение некондиционных пищевых продуктов.

Ожидается, что блокчейн получит растущее применение в здравоохранении и фармацевтической отрасли. IBM в сотрудничестве с US Food и Управлением по пищевым продуктам и медикаментам строят масштабируемую платформу обмена медицинской информацией на основе блокчейна, рассчитывая решить проблемы доступа к сведениям о здоровье и защиты личной тайны пациентов.

DHL и Accenture строят систему отслеживания фармацевтических товаров по серийным номерам на основе блокчейна, имеющую узлы в ряде географических регионов.

С относительно недавнего времени появились предложения «блокчейна в виде сервиса», благодаря которым растет доступность соответствующих технологий. В числе компаний, имеющих решения такого рода, — Oracle, IBM и Microsoft.

Среди участников опроса, проведенного Deloitte в 2018 году, 84% считают, что блокчейн-системы защищены лучше, чем системы на базе традиционных технологий.

В Deloitte отмечают рост применения блокчейн-платформ в бизнесе и появление крупномасштабных платформ.

«Многие заказчики начинают переходить от экспериментов к реальному применению, появляются организации, объединяющие ресурсы и опыт для совместного создания платформ общего пользования. Инвестиции в проекты таких консорциумов стали нормой в большинстве секторов экономики. В пример можно привести VAKT, организацию, финансируемую крупнейшими энергетическими корпорациями, которая в декабре запустила платформу для повышения эффективности торговли энергоресурсами. В 2019 году мы ожидаем запуска еще ряда крупномасштабных решений для бизнеса».

За последние пару лет было опубликовано сразу несколько исследований, описывающих прецеденты, когда искусственный интеллект превосходит врача в точности диагностики. Прежде всего это касается случаев, когда для постановки диагноза требуется провести тщательный анализ медицинских изображений.

В столице все «тяжелое» медицинское оборудование поликлиник, предназначенное для лучевой диагностики, связано в общий цифровой контур Единым радиологическим информационным сервисом. Полученные снимки и сделанные по ним медицинские заключения могут анализироваться с помощью технологий машинного обучения. В пилотном проекте скрининга рака легкого, охватывающем 10 городских поликлиник, когнитивную систему обработки естественного языка IBM Watson Explorer обучили искать расхождения в протоколах между описаниями и заключениями, а также проверять, как врачи следуют методическим рекомендациям о тактике ведения пациентов после скрининговой низкодозной компьютерной томографии. Система принимает соответствующие решения с точностью 95%.

На ежегодном форуме BIG DATA 2019 издательства «Открытые системы» Виктор Гомболевский, руководитель отдела развития качества радиологии Научно-практического клинического центра диагностики и телемедицинских технологий Департамента здравоохранения Москвы, расскажет о том, какую роль играет искусственный интеллект в онкологическом скрининге. А сейчас он ответил на несколько вопросов.

- В чем основная проблематика больших данных в медицине?

Мир больших данных представляет благодатную почву для различных ИТ-продуктов, растущих как грибы после дождя. При этом сведения многих медицинских информационных ресурсов остаются незащищенными. Сегодня на основе агрегирования данных соцсетей можно предсказать дату рождения ребенка, чтобы вовремя предоставить маме рекламу коляски; медицинская информация сулит акулам бизнеса миллиарды. Поэтому, хотим мы того или нет, медицинские данные будут использоваться как во благо человека, так и во зло. Под благом можно понимать ИТ-решения, способные привести к продлению жизни конкретного человека и повышению качества его жизни, а под злом — те, что могут нанести ущерб, либо не окажут положительного воздействия на жизнь и ее качество (например, продажа информации о болезни пациента с целью увеличить его страховые взносы в связи с повышенным риском инфаркта).

- Что сулит применение искусственного интеллекта для анализа медицинских данных?

Для диагностики важен целый пул информации, окружающей пациента (его покупки, диагнозы, риски каких-либо состояний и т. д.). Ее анализ ведет к новой медицине — персонализированной и превентивной. Так, по результатам анализа больших данных можно предсказать риск психического заболевания у конкретного человека, в том числе депрессивных состояний, сопровождающихся суицидальными наклонностями.

Превентивная медицина представляется сверхэкономичной, так как фокусирует усилия точечно. Например, лекарственный препарат может не помогать 96% пациентов, но конкретному человеку нужно рекомендовать именно его, а другому, напротив, от данного назначения следует воздержаться, поскольку высок риск аллергической реакции.

Еще один пример — проведение исследований не всем подряд раз в год, а для каждого пациента по персональному графику, составленному в зависимости от его рисков.

Значительную часть рутины в работе врача можно автоматизировать за счет предварительного сбора и первичного анализа данных. Врач должен принимать решения, «переварив» вводную информацию, но зачастую ее так много, что пациент отсекает эпизоды, которые могут иметь решающее значение. Например, для того чтобы дифференцировать отдаленное распространение онкологического процесса на кости, важна информация о травмах, а пациент уверяет, что никаких травм не было. Но если его переспросить, «когда был перелом», то в ответ можно услышать «это же был перелом, а не травма».

Есть разные сценарии использования искусственного интеллекта в диагностике — от формирования «умного расписания» до агрегирования данных с целью построения предсказательной модели, позволяющей добиться повышения качества на каждом шаге.

Активный поиск новых сфер применения искусственного интеллекта в медицине, в том числе в скрининге, продолжается. Ведутся исследования по обнаружению очагов в легких по результатам низкодозной компьютерной томографии для скрининга рака легкого: на одном из открытых конкурсов было разработано более 18 тыс. алгоритмов искусственного интеллекта с различными результатами по одной задаче.

- Если результаты различаются даже на обучающих выборках, не обесценивает ли это работу алгоритмов в глазах врачей?

Именно поэтому обучающие и тестовые выборки должны быть максимально близки к реальным условиям применения. Иначе можно трактовать эти результаты совершенно по-разному. Например, в некоторых странах флюорографию выполняют в одежде. Обученный на отечественных кейсах искусственный интеллект не подойдет для них, так как в каждом пациенте он будет видеть неизвестную для себя ситуацию, которую вполне может признать патологией.

- Как решается проблема доверия к искусственному интеллекту?

Ответ состоит из двух частей. Во-первых, человек должен признать, что он не поймет, как работает искусственный интеллект: мы действительно не понимаем, как он приходит к тому или иному выводу. Но понимаем ли мы, как работает мобильный телефон, электронная почта или калькулятор? Разве это меняет наше доверие к ним? Во-вторых, алгоритмы искусственного интеллекта являются не целью, а еще одним инструментом в руках врача, увеличивающим его возможности.

- О чем вы расскажете участникам форума?

О результатах уже завершенного проекта по применению искусственного интеллекта, о выводах, которые мы сделали, и текущих задачах, где мы пытаемся расширить «компетенцию» искусственного интеллекта в диагностике. А также о том, каким образом мы добились высокой точности обработки естественного языка и какими должны быть обучающие выборки для алгоритмов поиска патологий на медицинских изображениях.

«Почта России», в силу характера своей деятельности обладая уникальной информацией о домохозяйствах, превращается, пусть и с некоторой задержкой, в серьезного игрока на рынке больших данных и сервисов, предлагаемых на их основе. Сергей Черкасов уже три года возглавляет департамент директ-маркетинга ФГУП «Почта России». Он отвечал за формирование «с нуля» этого направления бизнеса и за создание продуктовой линейки, в основу которой лег анализ больших данных. В рамках форума BIG DATA 2019, который издательство «Открытые системы» проведет 27 марта, Сергей Черкасов расскажет о построении системы почтового таргетинга, основанного на знаниях о домохозяйствах.

- «Почта России» – огромная офлайновая структура. Откуда у нее взялись большие данные и зачем они нужны?

Мы начали заниматься систематизацией наших данных около пяти лет назад. Но с появлением направления таргетированной рекламы возникла принципиально новая потребность: не просто использовать данные для решения традиционных задач – улучшения логистики, расчета сроков доставки и контроля посылок и т.п., – а посмотреть на них другими глазами.

Во-первых, в силу своего главного предназначения мы знаем и обслуживаем все без исключения домохозяйства России. Нам знакомы многие аспекты жизни обычного домохозяйства. Например, мы видим большой блок финансовых операций: от коммунальных платежей до денежных переводов, от приобретения билетов на транспорт до покупки лотерейных билетов. Второй блок знаний обусловлен доставкой посылок, особенно с учетом взрывного роста этого направления в последние несколько лет. Мы знаем, что и откуда доставляется, как часто, средний чек посылок. Есть активные интернет-шоперы, делающие в месяц несколько мелких заказов в китайских магазинах. Есть домохозяйства, которые заказывают один раз в несколько месяцев, но гораздо более серьезные и крупные вещи. Это очень важные параметры, определяющие предрасположенность к покупкам.

Третий немалый блок данных связан с подписками на печатные издания. В последние пару лет мы наблюдаем замедление падения подписки, она больше не падает прежними темпами: тот, кто хочет читать газеты и журналы на бумаге, продолжает это делать. Возможно, через некоторое время произойдет даже небольшой откат, что сейчас наблюдается на западных рынках. Подписки четко показывают увлечения людей. Наконец, через нас проходят государственные коммуникации – мы доставляем штрафы, социальные выплаты, знаем многих пенсионеров, поскольку являемся вторым по величине оператором доставки пенсий.

- С чем пришлось столкнуться, выстраивая работу департамента?

Самой большой проблемой, с которой пришлось иметь дело вначале, стало качество источников данных. И его поддержание на приемлемом уровне требует от нас кропотливой ежедневной работы. Когда я пришел в «Почту России», у нас уже очень хорошо обстояли дела с аналитикой, но никто не мог сказать, как выстроить источники данных, чтобы сделать их качественными, поднять их с уровня чуть ли не рукописных журналов.

Пришлось перестраивать процессы сбора данных. Еще три с половиной года назад данные о подписках собирались в рукописном виде, и мы знали только число подписчиков изданий в каждом отделении, а кому конкретно осуществляется доставка – нет. Мы выстроили новые требования к инфраструктуре и процессам сбора данных. И сейчас уровень автоматизации по основным источникам составляет 98%.

Мы начали глубоко заниматься этим вопросом исключительно потому, что видели перспективы развития направления Direct Mail – таргетированной почтовой рассылки. У всех почтовых организаций на Западе это большая статья доходов. Главной проблемой у нас было именно отсутствие данных: имевшихся баз клиентов явно не хватало, чтобы наладить системную услугу. Около двух лет мы просто собирали данные. Лишь после этого удалось сегментировать домохозяйства по 70 признакам. Например, по 25 млн домохозяйств мы можем сказать половозрастной состав проживающих – разумеется, как того требует закон, без привязки к конкретным личностям.

Нам удалось сформировать уникальный продукт. Сначала он использовался исключительно для клиентских нужд – для проведения адресных рекламных рассылок. Однако потихоньку за прошедший год наши внутренние службы – и операционный блок, и маркетинг – стали использовать клиентскую аналитику для решения вопросов, касающихся сервиса и продвижения собственных продуктов. То есть «Почта России» тоже начала пользоваться нашими разработками, и это важно для нас.

- Вы упомянули чистоту данных. В чем основные проблемы?

Их две. Первая — государственного уровня и сильно влияет на все отрасли экономики: государство не знает, сколько на его территории находится объектов недвижимости и домохозяйств. Есть база налоговой службы, но не секрет, что в ней не видны все объекты. Все базы «шумят», и это колоссальная проблема. Проводя в начале 2018 года верификацию данных в подмосковных Мытищах, мы нашли дома, числящиеся как минимум по трем официальным адресам, а также несуществующую улицу, и это далеко не единичный пример. На юге России предприимчивые люди возводят на месте нескольких домов в частном секторе многоэтажки, создавая целые районы. В городах численностью менее 100 тыс. жителей вообще никто не знает, что в реальности происходит. Мы с этим столкнулись в процессе решения задач для крупных розничных сетей.

Вторая проблема – наша корпоративная: автоматизация процесса сбора данных, оцифровка фронт-офиса. Вовремя и правильно собрать данные, проверить их качество – кропотливый процесс с большим количеством «грабель».

- Какое место занимает группа сервисов Direct Mail среди прочих?

По выручке рекламному направлению сложно конкурировать с основной деятельностью, а также с продажей розничных товаров – но зато мы очень рентабельны и сильно влияем на прибыль.

В США рынок Direct Mail по объему больше, чем рынок цифровой рекламы. У нас противоположная ситуация – в какой-то момент этот канал, в том числе по вине самой «Почты России», полностью перестал быть актуальным. Сейчас его приходится возрождать в новом качестве.

- В самом сервисе ничего нового нет. А есть ли особенности в его российской локализации?

Да, мы подсматриваем то, что лучше всего работает за рубежом. Но у нас появляется и собственный инструмент, который будет доступен с 2019 года, — персональные омниканальные коммуникации.

Продукты Direct Mail мы разбиваем на две части: первая – работа с домохозяйствами, а вторая – персональные коммуникации через несколько каналов. В первом случае мы знаем об интересах домохозяйства и можем отправить по этому адресу обезличенное предложение, а во втором – работаем с конкретным человеком.

Продвигая персональную работу с людьми, мы развиваем программу простой электронной подписи и почтового паспорта. Многие знают, что сейчас уже необязательно приходить с паспортом в отделение связи. Достаточно прийти один раз, идентифицироваться, дать согласие на обработку персональных данных и в дальнейшем получать отправления только по предъявлению СМС – это удобно, практично и чрезвычайно популярно. Так мы генерируем большой стек знаний с персональными данными – с рукописными разрешениями, согласно законодательству. Активно мы начали развивать эту программу с лета, и сейчас уже имеем больше 7 млн согласий.

- В чем заключается омниканальность?

Взаимодействуя с гражданами, мы получаем не только их почтовый адрес, но и номер мобильного телефона, а часто и адрес их электронной почты. Так мы получаем возможность не просто сегментировать наших клиентов, но и сделать персонализированное отправление, обратившись по имени-отчеству, управляемо коммуницировать с одним и тем же человеком через несколько каналов.

Скажем, интернет-магазин может кому-то из клиентов в ноябре отправить новогодний каталог. Исследованиями установлено, что качественно составленные каталоги живут в домохозяйствах от полутора до трех месяцев – в отличие от безадресной рекламы, сразу же выбрасываемой в мусорную корзину. Отправив СМС-сообщение или позвонив по телефону, мы можем активировать определенные механизмы пуш-продаж. Например, через неделю после доставки каталога прислать СМС, что на все зеленые ценники в течение трех дней действует специальное предложение. Человек открывает каталог, видит разноцветные ценники и понимает, что это неспроста. Это самое несложное, что можно реализовать с помощью нескольких каналов коммуникаций, не говоря уже о том, что при наличии в каталоге QR-кодов любой товар можно купить нажатием одной кнопки.

У нас есть возможность реализовать такое взаимодействие. Сейчас мы занимаемся тем, что обогащаем знания о клиентах их профилями в социальных сетях. Благодаря этому появится еще один канал. Такая всесторонняя, но аккуратная работа с потребителем с целью достучаться до него и есть наша основная задача. Она подразумевает долгий путь от сбора элементарных данных о домохозяйствах до получения личных данных клиента и выбора стратегии работы с ним.

Коммуникации должны быть удобными для каждого клиента, не вызывать раздражение, а приносить ценность. Мы всегда даем обратную связь относительно отправляемых предложений. Если увидим, что предложение не несет пользы аудитории, то посоветуем отказаться от рассылки. Лучше мы недополучим прибыль, чем поставим под удар имидж канала, девальвируем его ценность, — это критично.

- Приходилось слышать, что классическим ретейлерам нужна омниканальность, а вот для цифровых компаний выход в физический мир очень затратен. Омниканальность как сервис – насколько это реально?

Абсолютно реально. Особенность наших интернет-ретейлеров заключается в том, что они пытаются все сделать цифровым и недооценивают необходимость работы в других каналах. Особенно поражают две вещи: плохое использование традиционных бумажных копий своих маркетинговых посланий и игнорирование взаимодействия через контакт-центры с целью дополнительных и перекрестных продаж.

Традиционно интернет-магазины отправляют предложения уже имеющимся клиентам, бомбардируя их электронными письмами, и в лучшем случае доходят до показа контекстной рекламы. Но после того как человек стал клиентом компании, с ним нужна более плотная работа, его нужно вовлечь. И лучше всего это получается сделать именно через физические носители информации. Просмотр электронного сообщения ограничивается секундами, время же взаимодействия с бумажной копией гораздо дольше!

Дальнейшие возможности зависят лишь от креативности службы маркетинга. Например, открытки, рекламные буклеты и каталоги можно снабжать метками дополненной реальности, закладывая внутрь целые послания. Нужно ломать шаблоны, и как только мы начинаем это делать, как только клиент видит дополнительную ценность для себя (пусть даже в развлечении), он начинает совершенно иначе относиться к попыткам контакта с ним.

- О чем вы хотите рассказать и что хотели бы услышать на форуме BIG DATA 2019?

Во-первых, буду говорить о возможности использования данных о домохозяйствах для развития бизнеса компаний. Во-вторых — об отсутствии качественной геоинформационной системы, которая позволяла бы точно знать всю информацию о домовладении. Важно выяснить, какая у компаний существует потребность в такой информации: от этого зависит, как «Почта России» будет развивать соответствующие направления.

Хочется услышать об опыте работы с источниками данных. К сожалению, ни на одной из конференций, где я присутствовал в последние три года, не рассказывалось, как люди работают с качеством первичных данных, как они их собирают и объединяют с внешними источниками. Эта информация очень ценная, возможно, для кого-то даже секретная. Но делиться ею надо — иначе сложно добиться развития рынка.

Согласно новому отчету ABI Research, популярность блокчейна, изначально подогревавшуюся значительными инвестициями в финансовые технологии, быстро растет благодаря разработке новых приложений и пилотному тестированию в целом ряде отраслей, а к 2023 году оборот этого направления превысит 10,6 млрд долл.

Ожидается, что основную часть указанной суммы составят продажи программного обеспечения и сервисов.

По словам директора по исследованиям ABI Research Микелы Ментинг, основной интерес к блокчейну проявляют транснациональные корпорации, активно экспериментирующие и реализующие проекты, которые призваны подтвердить правильность предложенных концепций. Все это укрепляет доверие к технологиям распределенного реестра и способствует дальнейшим инвестициям в эту сферу.

Технологические гиганты наподобие IBM, Microsoft, Amazon, SAP, HPE и Oracle, продвигающие в корпоративной среде идею блокчейна в качестве сервиса (Blockchain-as-as-Service, BaaS), зачастую предлагают и его интеграцию с существующим корпоративным программным обеспечением и облачными сервисами.

Наиболее известны масштабные проекты, в которых решаются общие задачи в глобальных цепочках поставок.

«Блокчейн обещает решить сложные проблемы, связанные с прозрачностью, эффективностью и стоимостью, – указала Ментинг. – Так, в рамках пилотных программ Walmart и Maersk по глобальному отслеживанию и мониторингу товаров создаются коммерческие платформы, которые уже в ближайшие несколько месяцев станут доступны участникам рынка».

«Применения блокчейн динамично развиваются; основная активность в этом направлении сосредоточена в настоящее время в Северной Америке, Европе и некоторых странах Юго-Восточной Азии, – добавила Ментинг. – Инновационные компании, подобные Blockfreight, Modum, OriginTrail, Skuchain, Sweetbridge, SyncFab и T-Mining, активно осваивают сферу, связанную с цепочками поставок».

В основу отчета ABI Research положены два исследования: «Технологии блокчейна и распределенного реестра» и «Блокчейн в цепочках поставок: устранение препятствий для более быстрой и эффективной логистики».

Оптимизм Уолл-Стрит

Согласно прогнозам аналитика Bank of America Кэша Рэнгана, компании Amazon, Microsoft и Oracle смогут получить финансовую выгоду, предлагая услуги BaaS, популярность которых быстро растет в условиях, когда клиенты начинают рассматривать возможность применения технологии распределенного реестра без больших первоначальных затрат.

«Если всего 2% серверов будут использоваться в качестве узлов блокчейна, объем рынка BaaS достигнет 7 млрд долл.», – указал Рэнган.

В отчете для инвесторов он назвал девять компаний, готовых воспользоваться преимуществами BaaS. Наряду с уже предлагающими услуги BaaS Amazon, Microsoft и Oracle Рэнган выделил IBM, Salesforce.com и VMware. Сюда же следует отнести и игроков, работающих в сфере недвижимости: Redfin, Zillow и LendingTree. Сервисы блокчейна помогут перевести процедуру регистрации смены собственников в цифровой вид.

По мере перехода к использованию распределенных реестров крупнейшие ИТ-вендоры предлагают клиентам познакомиться со своими BaaS-предложениями, исключив риски, связанные с развертыванием соответствующих систем собственными силами, и избавившись от необходимости поиска квалифицированных разработчиков, которые сегодня в дефиците.

«Нужно понимать, что мы находимся в самом начале подъема волны блокчейна, – заметил директор направления IDC Worldwide Blockchain Strategies Билл Фернли. – Людей с многолетним опытом работы, обладающих глубокими знаниями в этой сфере, пока просто нет».

Быстрый рост популярности

В 2015 году корпорация Microsoft одной из первых предложила BaaS на своей облачной платформе Azure. Сервис Azure открыт для различных протоколов блокчейна и поддерживает как простые протоколы на базе Unspent Transaction Output (UTXO), в частности, Hyperledger, так и более сложные, на основе Smart Contract, например, Ethereum. По мере разработки и совершенствования других протоколов они также появляются на платформе Azure.

Azure поддерживает распределенные реестры Ethereum, Hyperledger Fabric, R3 Corda, Quorum, Chain Core и BlockApps.

«BaaS на Azure получает распространение в виде сервисов смарт-контрактов и других приложений независимых поставщиков, – сообщил Рэнган. – Все это сулит дополнительную выгоду по мере роста популярности блокчейна на платформе Azure».

В 2017 году корпорация IBM запустила собственный блокчейн-сервис, сумев охватить крупнейшие корпоративные цепочки поставок, включая Maersk и Walmart. (В конце сентября в Walmart попросили поставщиков вводить свои данные в блокчейн IBM Food Trust, уже используемый ретейлером для отслеживания прохождения 25 групп продовольственных товаров, поставляемых 10 производителями.)

Пилотный проект Walmart показал, что время, затрачиваемое на контроль за прохождением продовольственных товаров от фермы до магазина, сократилось с семи дней до 2,2 секунды. Источник: Walmart

Другие значительные результаты за последний год:

• В рамках Hyperledger Project представлен инструмент взаимодействия Fabric 1.0, предназначенный для построения бизнес-сетей на базе блокчейна.
• Компания SAP представила BaaS-решение на платформе цифровизации Leonardo.
• К поставщикам BaaS присоединилась компания Hewlett-Packard Enterprise. В HPE намерены придерживаться гибкой модели оплаты с привязкой цен к серверному узлу, процессору или ядру. В основе предложений HPE лежит платформа блокчейна Corda, разработанная банковским консорциумом R3. По словам главного аналитика Forrester Research Марты Беннет, на сегодняшний день R3 Corda является крупнейшим коммерческим консорциумом в среде банков, страховых компаний и других пользователей блокчейна из финансовой сферы.

Набирая обороты

В июле развертывание собственого BaaS-решения анонсировала корпорация Oracle. С той же инициативой выступила и Amazon в рамках предложений платформы AWS. В основе Oracle BaaS лежит Hyperledger Project.

Что касается Amazon, она выиграет как от роста спроса на облачные сервисы в процессе внедрений блокчейна, так и от совершенствования механизмов отслеживания цепочек поставок, которое поможет компании сделать свои розничной операции электронной коммерции еще более эффективными.

Хотя предложение Amazon может показаться всего лишь очередным инструментом в корзине AWS, по словам директора G2 Crowd по исследованиям Майкла Фосетте, BaaS существенно отличается от других облачных сервисов.

«Разнообразие идей относительно возможных сценариев использования блокчейна способствуют тому, что его популярность растет быстрее, чем у других технологий», – подчеркнул он.

Первоначальную известность столь модный сегодня блокчейн получил благодаря криптовалютам, предложив при этом потенциально новую парадигму надежного обмена информацией, помогающую компаниям экономить время и сокращать административные расходы.

Особую привлекательность предложениям BaaS придает открывающаяся перед корпоративными заказчиками возможность использования своих нынешних поставщиков при организации испытаний новой технологии.

«Подобно любой другой новой технологии, здесь есть кривая обучения, характеризующая вхождение корпоративных клиентов в процесс, – указал Фернли. – Преимущество поддержания партнерских отношений с BaaS-провайдером заключается в том, что пользователи могут опираться на уже усвоенные провайдером уроки, повышая тем самым безопасность своих систем».

Провайдеры BaaS-сервисов выступают также в роли консультантов.

Около 90% товаров в мировой торговле перевозятся сейчас по морю. Решение на базе блокчейна IBM и Maersk помогает управлять поставками и отслеживать десятки миллионов грузовых контейнеров, переводя процессы цепочки поставок в цифровую форму. Источник: Maersk

Реальные сценарии применения

Руководитель направления блокчейна в компании Ernst & Young Пол Броди согласен с тем, что платформы BaaS упрощают компаниям тестирование и развертывание распределенных реестров.

«Мы проверяем все предложения разработки и тестирования в различных облаках и уже запустили систему управления операциями и цепочками поставок OpsChain на облачной платформе SAP и SAP Leonardo, – сообщил он. – Мы исходим из того, что платформы BaaS/SaaS играют весьма полезную роль, заметно упрощая управление и развертывание, а также интеграцию в ERP, что помогает предприятиям в полной мере использовать все преимущества блокчейна. Поскольку компании привыкли управлять бизнес-процессами в своих системах ERP, вывод ключевых процессов за пределы этих систем может сделать развертывание блокчейна менее привлекательным».

Организация, развертывающая у себя систему закупок на базе блокчейна, к примеру, сможет воспользоваться уже настроенной системой SAP ERP, обеспечивающей закупки у проверенных поставщиков. При этом утверждение и оплата этих закупок будут осуществляться только авторизованными пользователями.

«Система EY OpsChain позволяет компаниям управлять с помощью блокчейна сложными соглашениями о закупках с несколькими участниками, учитывая все доступные скидки и отслеживая прохождения материалов через цепочку поставок, – указал Броди. – Если бы компании пришлось менять все свои правила закупок в нашей системе блокчейна, ценность решения определенно снизилась бы».

Благодаря интеграции системы OpsChain в BaaS SAP клинеты EY могут видеть, утверждать и оплачивать свои закупки в рамках уже существующих бизнес-правил и систем, получая при этом все преимущества блокчейна, включая присущую ему безопасность и распределенную природу.

Другой сферой применения блокчейна является рынок недвижимости. Благодаря блокчейну риелторы, покупатели, продавцы и арендодатели получают прозрачное представление всех данных о передаче собственности, что позволяет им экономить время и сокращать затраты на обработку платежей.

Директор Staten Island Multiple Listing Service Сэнди Крюгер интегрировала свой сайт недвижимости с блокчейном, с тем чтобы повысить прозрачность и избежать неэффективности, присущей традиционным сделкам с недвижимостью.

Блокчейн на платформе ShelterZoom позволяет продавцам, покупателям и риелторам в реальном времени видеть все предложения и операции.

«Все это делает сделку более прозрачной в том смысле, что я, как продавец, замечаю все поступающие предложения и могу оперативно обращаться с соответствующими вопросами к своему риелтору, не блуждая в темноте в ожидании того, что кто-то выйдет на меня сам», – пояснила Крюгер.

Среди других сфер применения блокчейна следует выделить взаимодействие в Интернете вещей и интеграцию данных.

Вопросы остаются

Впрочем, как бы ни был безопасен блокчейн, вопросы все равно остаются. Дело в том, что он функционирует поверх программного обеспечения, отвечающего конкретным целям, а следовательно, зависит от внешних приложений и криптографических средств.

Разработкой технологий блокчейна занимаются сегодня сотни стартапов, и в них далеко не всегда используются надежные и проверенные алгоритмы.

Годом ранее, например, сотни миллионов долларов криптовалюты Ethereum, оказались заморожены из-за уязвимости в программном обеспечении, которая позволила одному из пользователей заблокировать около 300 млн долл., принадлежащих другим людям.

«Как показывают последние новости, все это еще более повышает значимость тестирования, – подчеркнул Фернли. – Нужно понять, что произойдет после внесения в систему реальных данных и установления реальных связей. Для большинства предприятий блокчейн вряд ли станет самостоятельным проектом. Несмотря на интересные и мощные инновационные решения, предлагаемые распределенным реестром, подготовка персонала, занимающегося выстраиванием и поддержкой сети, выливается в слишком сложную задачу».