«Да, мы являемся китайской компанией, но никогда не причиняли вред ни одной стране мира», – заявил Жэнь Чжэнфэй в интервью, которое он дал на Всемирном экономическом форуме в Давосе.

Спокойно улыбаясь, основатель Huawei постарался развеять опасения, высказывавшиеся властями США в адрес Huawei в последние несколько лет.

В октябре 2012 года комитет Конгресса обвинил Huawei в связях с правительством Китая и назвал ее деятельность угрозой безопасности. Следует признать, что в определенной степени этому способствовал и Жэнь, крайне редко дающий интервью и заработавший репутацию непонятного и загадочного человека.

После этого случая он стал вести себя более открыто. В недавнем интервью он ответил на вопросы журналистов, рассказав о бизнесе компании и своем отношении к кибершпионажу.

«Huawei, сумевшая стать крупным поставщиком сетевых продуктов, только выстраивает трубы, наполняющие Интернет информацией, – заявил он. – Зачем мне чьи-то данные? Разве за это платят деньги? Со своей стороны, мы всего лишь делаем железную оболочку для труб. А какой подтекст может быть в железной оболочке? Она проста и бесхитростна. Вот так же просто и бесхитростно ведет себя и наша компания».

По словам Рена, китайские власти никогда не обращались к Huawei с просьбами или требованиями организовать шпионскую деятельность в США.

«По итогам аудита, в Великобритании, напротив, выражали недовольство нашими 'чересчур наивными' мерами безопасности, – утверждает Рен. – Там пришли к выводу, что Huawei не состоянии поддерживать какую-либо деятельность, связанную с кибершпионажем. Нам было заявлено, что мы даже не знаем о перехватах, а наши собственные сети недостаточно безопасны».

Напомнив о своей репутации загадочного основателя, Жэнь заметил: люди, считающие, что бизнес Huawei он знает, как свои пять пальцев, ждут от него слишком многого.

«Люди полагают, что я несу ответственность за все, но если вы начнете задавать мне конкретные вопросы, я вряд ли смогу на них ответить», – подчеркнул он, призвав относиться к нему как к простому пассажиру автомобиля, находящегося в постоянном движении.

Компания Hauwei, основанная в 1987 году, со временем выросла и превратилась в одно из крупнейших технологических предприятий Китая. Помимо сетевого оборудования она выпускает смартфоны и корпоративные системы.

Власти США опасаются, что в сетевом оборудовании Huawei спрятаны скрытые средства наблюдения, размещенные там по требованию китайского правительства. Не забыто и то, что до ухода в отставку в 1983 году Жэнь служил инженером в Народно-освободительной армии Китая.

Со своей стороны, в Huawei всячески отрицают наличие особых связей с китайским правительством, настаивая на том, что компания является частной и государству неподконтрольна.

Между тем, по данным бывшего сотрудника Агентства национальной безопасности США Эдварда Сноудена, власти США, обвиняя Huawei, сами занимаются в Китае секретной шпионской деятельностью. По слухам, американцы не раз проникали в продукты китайской компании через потайные лазейки и даже шпионили за сотрудниками Huawei.

Несмотря на это Жэнь заявил, что никогда не чувствовал серьезных угроз со стороны Соединенных Штатов. Он полагает также, что Huawei есть чему поучиться у США в плане стремления к большей открытости.

«Многие сегодня по-прежнему предвзято относятся к Huawei, полагая, что наш рост обусловлен помощью инсайдеров, и мы представляем угрозу для их бизнеса, – указал он. – Но компания продолжает упорно работать, и наши истинные намерения получают все больше подтверждений».

В этих условиях имеет смысл сосредоточиться на повышении эффективности бизнеса, используя для этого самые разные инструменты, в том числе аудиовизуальные технологии, считает глава компании Auvix Владимир Антонов. Своим видением того, как обстоят дела на российском AV-рынке и о его перспективах, он поделился в интервью Computerworld Россия.

- За рубежом аудиовизуальные технологии уже получили широкое распространение. А как они развиваются в России, кто в них заинтересован и почему?

Задачи, связанные с визуализацией информации, с которыми сталкиваются российские заказчики из самых различных сфер, схожи с задачами, возникающими у зарубежных специалистов. AV-технологии в России сейчас востребованы практически во всех отраслях, хотя, конечно, уровень сложности реализуемых проектов не всегда сравним с зарубежным. Сейчас уже сложно выделить каких-то основных «потребителей» АV-технологий: каждый из нас ежедневно с ними сталкивается. Информационные табло в аэропортах и на вокзалах, реклама на видеостенах и панелях в магазинах, переговорные комнаты в офисах, конференц-залы, интерактивные выставки в музеях, учебные классы с проектором и экраном или интерактивной доской – все это АV-технологии. Есть и сложные крупные проекты – ситуационные центры, диспетчерские, 3D-центры. Основные задачи, которые решают АV-технологии, это демонстрация любого контента, возможность коллективной работы над документами, возможность посредством ВКС проводить удаленные совещания, и, конечно, возможность управлять этими процессами.

- А как убедить заказчика, что это ему действительно нужно?

Прежде всего, работают практические примеры. Все интересуются, что там «у соседа». Если одна компания что-то сделала и особенно сделала удачно, то этот опыт быстро распространяется.

Второй момент — расширение вариантов использования устройств. Например, интересным для заказчика являются разнообразные touch-технологии, расширение использования сенсорных мониторов. Сейчас многие бизнес-приложения, системы принятия решений работают на планшете, сотрудники привыкают к такому способу работы с контентом и хотят использовать его и на большом экране.

В целом же, по нашим наблюдениям, чем более организована компания, чем лучше выстроены в ней процессы управления и организации, тем больше ей востребованы современные технологии, в том числе AV-технологии, тем лучше она умеет ими пользоваться.

- Существует мнение, что российский аудиовизуальный рынок технологически сильно отстает от западного. Согласны ли вы с тем, что разрыв существует?

Безусловно, некоторый разрыв есть, но он сокращается все быстрее. Мы отстаем, скорее по потребностям, потому что внедрение самых последних новшеств могут позволить себе только самые крупные компании.

Вместе с тем, мы стараемся как можно быстрее транслировать на российский рынок то, что предлагают нам наши поставщики. Но финансовая составляющая, конечно, очень важна, и российский бизнес всегда сильно на нее реагировал. До сих пор нередка позиция «Сам куплю, сам прибью», это такой менталитет компании, развивающейся снизу вверх и предпочитающей не переплачивать за услуги. Поэтому новые технологии зачастую более широко реализуются при поддержке госбюджета – в образовательных учреждениях, госкомпаниях, силовых ведомствах, медицинских учреждениях.

- Но ведь в госсекторе, как известно, сократили ассигнования на ИТ?

В целом сокращения нет, скорее, можно говорить о смещении фокуса. Например, если взять средние образовательные учреждения, где требуются обычно самые простые решения, то здесь бюджет сокращен, поскольку фокус сдвинулся на дошкольное образование и высшее, и для них зачастую закупается очень неплохое оборудование. Я думаю, что в следующем году финансирование в образовательный сектор будет, как минимум, на уровне этого года. С другой стороны, мы видим сокращение крупных тендеров на большое количество оборудования, как раньше.

Если же говорить о госкомпаниях, то у них процессы управления во многом выстроены на использовании AV-оборудования, больших экранов, и без этого им не обойтись. Бюджеты здесь вряд ли будут сокращены, однако гарантировать это, пока действуют санкции, невозможно.

- А коммерческий сектор, которому тоже нелегко приходится?

Предприятия должны понимать: чтобы выжить, нужно быть не только экономными, но и эффективными. Зачем бумажки, если можно транслировать информацию для покупателей на экраны? Думаю, компании уже поняли эффективность средств отображения для донесения информации до покупателей и сотрудников и будут продолжать их использовать.

- Многие сейчас говорят об углублении кризиса. Но по опыту 2008-2009 годов мы знаем, что кризис — это не только трудности, но и возможности для развития. Какие возможности для Auvix видите вы?

Я думаю, что в кризисные времена надо сосредоточиться на совершенствовании внутренних процессов развития компании — отладке бизнес-процессов, взаимоотношений с партнерами, покупателями и т.д. Здесь можно упомянуть, например, электронный документооборот, который позволяет значительно упростить и автоматизировать бизнес-процессы. Также мы сейчас активно занимаемся созданием электронного справочника, где будет описываться оборудование, которое мы поставляем, чтобы технические специалисты, работающие в компаниях-заказчиках, могли быстро сориентироваться в ассортименте и подобрать нужное. Это будет некий аналог использовавшихся раньше бумажных справочников инженеров, но в современном виде, гораздо более удобном для использования. Также мы помогаем и будем помогать нашим дилерам в получении новых компетенций для реализации более сложных проектов. Мы готовим новые обучающие курсы, которые будут проходить в учебном центре Auvix.

- А что с заказчиками? Планируете ли вы менять стратегию взаимодействия с ними в условиях, когда многие из них будут сокращать свои расходы на ИТ?

Продолжим отталкиваться от потребностей заказчиков, в этом плане ничего не изменится. Недавно мы все пережили сложный период скачков валютных курсов, но и в этих условиях не прекращали поставок, хотя, конечно, пришлось ужесточить финансовую дисциплину, сократить сроки действия коммерческого предложения, но это встретило понимание у наших партнеров. Всегда можно прийти к какому-то компромиссу, договориться о рассрочках и т.д. Все ведь все понимают.

- А с поставщиками были сложности?

Нет, никаких проблем не было. Никто из поставщиков не пытался пересмотреть свои ценовые предложения, ни Panasonic, ни Sony, ни Samsung не повышали цены и вели себя более чем корректно.

- Сейчас много горят об импортозамещении. Насколько эта тема актуальна для AV-рынка, можно ли тут что-то заместить?

По крайней мере, не в обозримом будущем. И хотя у таких компаний, как Samsung, уже есть заводы по сборке некоторых категорий продуктов, производство сложного оборудования, например, LED-панелей, — это не то, что может быть организовано в одно мгновение. Если же взять производство проекторов, то оно все фактически сосредоточено в Китае и Японии. В лучшем случае, их могут начать собирать здесь, но есть ли в этом экономический смысл?

- Рассматриваете ли вы вопрос смены западных поставщиков на восточных, отдавать приоритет азиатским поставщикам и отказываться от партнерства с европейскими?

Себестоимость продукции на востоке обычно ниже, и зачастую наши европейские поставщики закупают ее там и затем продают. Поэтому в большинстве случаев нет разницы, где покупать — у оптового поставщика в Англии или в Китае, и нет смысла отказываться от европейских партнеров, по крайней мере, пока нет на это прямого указания.

Кроме того, в условиях глобализации, географический фактор вообще зачастую утрачивает свое значение. Для такой высокотехнологической компании, как мы, гораздо важнее отслеживать новые тенденции и технологии по всему миру и продвигать их на тот рынок, где мы работаем, чем делать ставку на какой-то отдельный регион или страну.

Замечу также, что Китай уделяет много внимания развитию технологий и очень активно инвестирует в российский рынок сейчас, и это стоит принимать во внимание.

- Каким, по вашим ощущениям, будет 2015 год?

Я думаю, что прогнозы, особенно в нынешних условиях, — дело неблагодарное. Слишком много переменных — цены на нефть, объемы бюджета, санкции… В этом году, я думаю, надо будет приспосабливаться к постоянно меняющимся обстоятельствам, и планировать в краткосрочной перспективе, ориентируясь на текущую ситуацию на рынке.

Последние месяцы 2014 года были богаты на мероприятия по информатизации здравоохранения, обычно вызывающие интерес у поставщиков решений, но редко привлекающие врачей. Консалтинговая компания «Базис-Мед» постаралась исправить этот недостаток и провела конференцию «Практические вопросы применения ИТ в здравоохранении: управление и организация взаимодействия в медицинских организациях, управление качеством медицинской помощи».

На конференцию, прошедшую в рамках Российской недели здравоохранения, и в качестве докладчиков, и в качестве слушателей были приглашены только врачи, руководители медицинских учреждений и региональные организаторы здравоохранения, а также представители федерального Минздрава. «Необходимо продвигать конечный результат устами самих потребителей ИТ-решений, именно они должны рассказывать, как его добились – совместно с поставщиками или вопреки им», – убеждена Виктория Сапрыкина, директор проектного офиса «Базис-Мед».

«Без ИТ крайне трудно эффективно ответить на вызовы, стоящие перед системой здравоохранения, а без участия врачей и грамотных высших руководителей медицинских организаций процесс информатизации, скорее всего, станет профанацией», – сказал Валерий Кубышкин, директор Института хирургии им. А. В. Вишневского. По его мнению, сегодня это участие в процессе явно недостаточное. Поэтому, с одной стороны, необходимо всячески усиливать вовлечение в процесс информатизации врачей и главных врачей, а с другой – приходить к ним с вопросами и за советами, а не пытаться реализовать то, что на самом деле не нужно.

Изучая опыт

В программе конференции сочетались концептуальные и прикладные доклады: об организационной модели управления информатизацией здравоохранения; о расчете себестоимости медицинских услуг; об опыте регионов и конкретных лечебных учреждений. Опыт успешных региональных проектов сегодня внимательно изучают и в Минздраве, чтобы рекомендовать эффективные подходы регионам, которые пока не справляются с задачей информатизации отрасли. Требования регионов создать методический центр услышаны – ЦНИИ ОИЗ поручено развернуть такой центр компетенции, методической и организационной поддержки информатизации здравоохранения.

Представляя свое видение основных задач по развитию информатизации здравоохранения и пути их решения, директор департамента ИТ и связи Минздрава РФ Елена Бойко продемонстрировала открытость ведомства к диалогу с медицинским сообществом и готовность к совместной работе с регионами.

Сервисы федерального сегмента Единой государственной информационной системы здравоохранения (ЕГИСЗ) ждет реинжиниринг. Приоритетом объявлено cоздание рабочего механизма управления базой нормативно-справочной информации, о важности которого давно говорили в профессиональном сообществе. Федеральные сервисы не заменят сквозной автоматизации процессов в медицинских организациях, подчеркнула Бойко, поэтому регионам следует самим проанализировать эти процессы и привлечь врачей к доработке медицинских информационных систем. При этом конфигурация региональных сегментов должна определяться на местах, главное – выполнить требования к результативности создаваемых решений, которые Минздрав планирует систематизировать и привести в соответствие с программой развития здравоохранения в РФ. «Если раньше информатизация существовала как бы сама по себе, то теперь она все-таки признана инструментом для решения основных задач здравоохранения – обеспечения доступности и качества медицинской помощи», – заметил Андрей Алмазов, управляющий партнер «Базис-Мед». По его словам, крайне важно сделать информатизацию действенным инструментом развития отрасли и научиться измерять ее эффективность не по количеству ЭМК, а по реальному влиянию на доступность и качество медицинской помощи.

К примеру, в Красноярском крае сумели выстроить работоспособный сегмент ЕГИСЗ. Еще многое предстоит сделать, но первые результаты интересны тем, что уровень информатизации позволяет врачам самим почувствовать и замерить пользу от применения ИТ.

Слово доктору

Выступление врача-гинеколога из Таганрога Натальи Артиковой заставило вспомнить, что для большинства российских медиков рассказы о локальных достижениях и потенциальных выгодах информатизации здравоохранения сродни научной фантастике, а проза жизни – вал ненужной бумажной работы. Рабочее место Артиковой в государственной клинике до сих пор «украшает» компьютер, который невозможно использовать даже в качестве печатной машинки – на нем так и не установили даже операционную систему. Но рано или поздно ИТ-инфраструктура все-таки появится. Сформулированные Артиковой ожидания рядового провинциального доктора от ИТ связаны главным образом с электронной медкартой и возможностями дистанционного обучения.

С точки зрения тех врачей, которые живо обсуждают процесс информатизации в социальных сетях, развитие электронных медкарт сегодня представляет собой «тотальный хаос» и не только не способствует интеграции разных организаций, но даже в рамках одного учреждения сильно осложняет жизнь конечному потребителю ИТ – рядовому врачу.

«Нас мало, укомплектованность кадрами во многих организациях – менее 50% необходимого», – рассказывает Артикова. Поэтому рядовые провинциальные врачи, как правило, работают по совместительству в нескольких учреждениях разных форм собственности: в поликлинике, стационаре, частной клинике, которые иногда находятся в разных городах и поселках. А пациенты идут за ними. «Круговорот пациентов» вокруг одного доктора требует контроля данных о пациентах в разных медучреждениях. Необходимы базы данных лечебных учреждений и базы врачей с соответствующими правами доступа, а также личные электронные истории пациента. «Врач должен иметь возможность оставлять в базе черновые записи и свои мысли по поводу пациента, а пациент — предоставлять доступ к своей истории доктору, который ему нужен на данном этапе», – считает Артикова. По ее мнению, решение вопросов защиты персональной информации, разграничения прав между организацией, врачом и пациентом, унификации программного обеспечения в разных организациях технически вполне осуществимо.

Врачу же нужны прежде всего простой удобный интерфейс, умные шаблоны, которые он мог бы подстраивать под себя, но главное — безотказность медицинского ПО. Болезнь, которой по-прежнему страдают электронные «помощники» врача, — частые «зависания» и отказы.

Не удовлетворены и насущные потребности врачей в актуальных справочных материалах из Интернета и в дистанционном обучении. «Наша медицина отстает от мировой на много лет, и мне нужен доступ к мировым базам знаний, таким как Medscape и UpToDate», – говорит Артикова. Поэтому врачу необходима возможность выхода не только в локальную сеть, но и в Интернет.

Проблема отечественного здравоохранения – низкий образовательный уровень врачей и низкая оплата труда, замыкающиеся в порочный круг. «Мы любим учиться, но у нас просто негде делать это дистанционно по мере желания и возможностей, самостоятельно восполняя пробелы в знаниях и накапливая баллы для подтверждения уровня квалификации», – утверждает Артикова. Создаваемые образовательные порталы типа Internist, по ее словам, всего лишь размещают лекции в цифровом виде, в то время как врачам нужна особая интерактивная среда, помогающая перенести принципы доказательной медицины на российскую почву. Такие зарубежные порталы, как Coursera, содержат прекрасные учебные материалы, однако сертификаты, удостоверяющие повышение квалификации онлайн, не имеют никакого значения в России. И для повышения квалификации врачам по-прежнему приходиться уезжать из дома на несколько месяцев.

Услышат ли эти запросы информатизаторы медицины?

Развитие не остановится, если ваш бизнес диверсифицирован, работа с регионами выстроена, а собственные разработки гармонично дополняют продуктовые предложения лидеров индустрии, убежден генеральный директор CTI Олег Щапов. В интервью Computerworld Россия он поделился своим видением происходящего в отрасли и рассказал о стратегии компании.

- CTI активно развивает облачные сервисы и одновременно оказывает интеграторские услуги. Нет ли здесь противоречия?

Противоречия здесь нет. Есть две модели – проектная (или интеграторская, если хотите) и облачная. Они дополняют друг друга. Мир не делится на белое и черное – возобладают конвергентные подходы и так называемые гибридные ИТ. Заказчики продолжат приобретать какие-то системы в собственность для самостоятельного обслуживания бизнес-приложений, нивелируя определенные риски. Вместе с тем часть задач они будут передавать сервисным партнерам, которые, обладая проверенной платформой и имея высококвалифицированных специалистов, смогут эффективно удовлетворить потребности бизнеса в ИТ. И это будет дешевле, чем развертывать соответствующую инфраструктуру и сервисы на своей площадке. Мы реализовали подобную модель «сервисов по запросу». Наши сервисы четко ориентированы на текущие потребности клиентов. Одновременно мы ведем проектный бизнес, помогая заказчикам внедрять ИТ-решения в их инфраструктуру. Такая модель очень эффективна. Хотя некоторые заказчики еще не совсем готовы к восприятию облачных сервисов: кто-то опасается потерять или скомпрометировать свои данные, другие боятся, что сервис окажется ненадежным. Однако со временем недоверие исчезнет.

- Какую долю в структуре выручки CTI занимает сейчас сервисное направление?

По итогам 2014 года сервисное направление сформирует около 15% выручки компании, причем динамика этой части нашего бизнеса очень высока – он растет на десятки процентов уже несколько лет подряд.

- Не мешает ли CTI в реализации такой гибридной бизнес-модели отсутствие собственного дата-центра?

Нельзя объять необъятное. Для строительства собственного ЦОД нужны большие инвестиции, персонал, имеющий соответствующий опыт. Кроме того, технологии строительств дата-центров быстро эволюционируют в рамках парадигмы программно-конфигурируемых сетей и виртуализации сетевых функций. Пока эти концепции оттачиваются, мы решили развивать свои сервисы на базе партнерских дата-центров. Рынок услуг ЦОД в России уже сформировался, и сейчас можно выбрать качественные инфраструктурные продукты. Поэтому пока смысла в строительстве своего ЦОД мы не видим. Наша стратегия сейчас – предоставлять сервисы. При этом мы пользуемся услугами стороннего ЦОД в Москве и рассматриваем возможность задействовать второй ЦОД, чтобы обеспечить полную катастрофоустойчивость своих решений.

- Какой из облачных сервисов CTI оказался наиболее востребованным?

Прежде всего, облачный контактный центр. Конечные клиенты на различных рынках требуют повышения качества обслуживания, а через контактные центры предприятия могут повысить удовлетворенность заказчиков. Но в России немного профессионалов, способных эффективно организовать работу и обслуживание контактных центров. Поэтому к нашему облачному сервису проявляют интерес даже очень крупные банки и розничные сети. Большая часть клиентов — это торговые предприятия и сервисные компании среднего размера. Также большой интерес на рынке мы видим к нашим инфраструктурным сервисам, запущенным недавно. Они полностью соответствуют модели IaaS. Еще мы традиционно предоставляем на рынке услуги Cisco WebEx, выручка от которых увеличивается на 200% уже который год. Спрос на нашу виртуальную АТС растет не такими большими темпами, но, думаю, и он вскоре вырастет. Мы до сих пор позиционировали виртуальную АТС как продукт для крупных и средних предприятий и организаций. А в феврале выйдем с его новой версией в сегмент малого бизнеса, где рассчитываем значительно расширить клиентскую базу.

- CTI сама разрабатывает свои сервисы?

То, что мы можем выполнить самостоятельно, делаем сами. Если же по продуктовому направлению у нас имеется сильный партнер, мы используем партнерские решения. Наше преимущество в том, что все предлагаемые сервисы мы можем упаковывать, предоставляя заказчику интегрированный продукт. А наша стратегическая задача – создать комплексное решение «ИТ по запросу». Мы хотим предоставить небольшим и среднием клиентам возможность полностью отказаться от своих ИТ в пользу облачного решения, покрывающего все потребности предприятия и в вычислениях, и в коммуникациях.

- Созрел ли российский рынок для продвижения объединенных коммуникаций по запросу? Пользуется ли спросом этот ваш облачный сервис?

Малый бизнес уже осознает преимущества объединенных коммуникаций по запросу. С крупным бизнесом ситуация сложнее. В непростых экономических условиях большие компании хотят получить финансовую выгоду от ИТ-решений «здесь и сейчас». И пока у них есть сомнения: принесут ли немедленную отдачу коммуникации по запросу? Собственно, мы и не ожидали прорыва в этой области. Сначала клиентам нужно дать протестировать этот сервис. Фактически, мы выступили евангелистами, и на данном этапе просвещаем клиентов, помогаем им оценить преимущества облачных вычислений. Есть ряд пилотных проектов в этой области. Кроме того, поступают запросы от западных представительств и зарубежных дочерних компаний, которые имеют опыт использования облачных сервисов. Имеющийся в этой области задел позволяет надеяться, что в следующем году объединенные коммуникации по запросу будут востребованы шире, чем сейчас.

- CTI настолько тесно взаимодействует с Cisco, что кажется, это ваш единственный и главный партнер. Насколько ваш бизнес зависим от Cisco, и видит ли CTI других партнеров такого же уровня на рынке коммуникационных решений?

Мы готовы работать со всеми участниками коммуникационного рынка. Но не зря ведущие аналитические агентства признают лидерство Cisco практически во всех его сегментах решений для бизнес-коммуникаций. Было бы странно не использовать лучшие решения. Со своей стороны мы можем разработать поверх продуктов Cisco собственные сервисные приложения, портальные и другие решения. Пока мы не видим на рынке других предложений, которые были бы настолько же сильны и как самостоятельные продукты, и как основа для создания интегрированных сервисных решений.

- Cisco в последнее время столкнулась с необходимостью решать ряд задач, обусловленных и переменами в руководстве российского офиса, и западными санкциями. Это отразилось на бизнесе CTI?

Мы сейчас настолько тесно интегрированы с Cisco, что перемены в операционном управлении российским офисом на нас почти не влияют. У нас выстроено очень тесное взаимодействие с европейскими структурами Cisco и с технологическими бизнес-подразделениями в Калифорнии. Я, например, являюсь членом технологического комитета Cisco в регионе EMEAR (страны Европы, Ближнего Востока, Африки и Россия), а также членом Cisco Partner Executive Exchange. Поэтому уровень коммуникаций с нашим партнером нас вполне удовлетворяет. Что касается санкций, то они затронули прежде всего госсектор, а большая часть нашего бизнеса связана с обслуживанием коммерческих предприятий. Поэтому мы практически не пострадаем от изменений внешнеполитической конъюнктуры. И у нас есть ряд собственных разработок, которые мы намерены предложить государственным организациям и компаниям из санкционного списка.

- Курс на импортозамещение — дополнительный шанс расширить бизнес?

Да, сейчас мы исследуем возможности импортозамещения на рынке телекоммуникаций. В частности, мы разработали контроллер SDN для операторских сетей, и теперь работаем над формированием партнерской экосистемы с участием производителей сетевого оборудования, в том числе российских. Это предоставит нашим операторам свободу выбора – использовать при модернизации сетевой инфраструктуры зарубежные или же отечественные решения. На базе нашего контроллера уже запущен пилот на сети одного из операторов, проведены лабораторные испытания. В первом и втором кварталах 2015 года мы планируем выйти на полигонные испытания, а во втором полугодии надеемся запустить первые проекты с опорой на российские технологии.

- Вырастет ли выручка CTI по итогам 2014 года, и каков ваш прогноз на следующий год?

Рублевая выручка по итогам года удвоится. У нас хорошо развивается сервисное направление. Кроме того, мы приняли участие в нескольких крупных проектах для банков, операторов связи и ретейла. В следующем году продолжим реализовывать выбранную стратегию, хотя проектный бизнес вряд ли будет расти даже в рублевом выражении. Однако за счет широкого регионального покрытия и диверсификации бизнеса даже в такое непростое время мы уверенно смотрим в будущее.

В середине декабря компания «Аванпост» подвела итоги своей работы и представила стратегию на ближайшие годы. Результатом воплощения ее в жизнь должно стать лидерство компании на отечественном рынке средств управления правами доступа и учетными записями пользователей класса IdM (Identity Management) уже в 2016 году, а также освоение рынков ряда стран ближнего и дальнего зарубежья.

Пока, по собственной оценке Андрея Конусова, генерального директора «Аванпоста», около 40% рынка IdM принадлежит Oracle, порядка 30% — «Аванпосту», 20% — IBM и 10% — всем остальным компаниям, российским и зарубежным. Объем рынка IdM за год увеличился менее чем на 10%, но за этим показателем скрываются два разнонаправленных процесса. Компании среднего размера (1-5 тыс. сотрудников) сократили свои затраты на 80%, поскольку в них расходы на ИТ-проекты в кризис урезаются в числе первых; продажи же корпорациям выросли на 50%,

Результирующий собственный рост за год в «Аванпосте» определяют в 10-15%. Все приведенные оценки сделаны в рублях, в силу нестабильности отечественной валюты эти оценки скорее качественные и лишь показывают тенденции.

Общий застой на российском ИТ-рынке и события второй половины года, по словам Конусова, значительно изменили расстановку сил в сфере IdM. Часть отечественных вендоров и некоторые зарубежные, например Microsoft, заметно снизили свою активность. Рост курса валют поднял рублевые цены на продукцию западных производителей, к тому же к ним появилось определенное недоверие, когда обнаружилось, что они в любой момент могут отказаться от продолжения сотрудничества по причине санкций.

Сыграл на руку «Аванпосту» и объявленный курс на импортозамещение. Но пока его влияние на бизнес неоднозначно; например, многие крупные заказчики предпочитают начинать сотрудничество с создания бесплатных для них пилотных проектов большого масштаба, что требовало от «Аванпоста» немалых инвестиций без гарантии того, что пилотный проект перейдет в реальный.

Вместе с тем, по словам Конусова, на рынок выходят два очень сильных западных вендора — Dell с Quest Software, а также компания SailPoint, основанная выходцами из Sun Microsystems, которые не прижились в Oracle и теперь предлагают свое решение SailPointIQ и услуги по переходу с Sun Identity Manager (ныне Oracle Waveset). У этих компаний, заявил Конусов, очень сильные продукты, но отсутствует инфраструктура для работы в России (в случае Dell, разумеется, речь идет именно о решениях IdM. — Прим. ред.). Ближайшие два года продемонстрируют, кто окажется успешнее — «Аванпост» в доведении своих решений до уровня мировых разработок (в том числе по удобству использования и легкости настройки) или конкуренты в создании партнерской сети и служб техподдержки, обучении инженерных кадров. В зависимости от этого и перераспределится рынок IdM.

Планы по усовершенствованию системы Avanpost довольно обширны. По основному функционалу, как заверил Конусов, продукт уже стоит практически вровень с лидирующими западными разработками, но уступает им по удобству использования и настройки: если в западных системах большинство настроек можно поменять проставлением «галочек» в чек-боксах, то в российском продукте необходимо звать программистов.

Кроме того, в грядущей, пятой версии будет повышена гибкость встроенного инстументария, который управляет обработкой заявок на изменение прав доступа пользователя, ролей и т. д. В ней можно будет визуальными средствами создавать бизнес-процессы и описывать их логику. Интерфейс станет веб-ориентированным, упростится настройка отчетов. Появится единая информационная панель, позволяющая отслеживать критические события в области безопасности, а также интеграция с системами анализа корреляций событий. Получат развитие возможности в области постороения ролевого интерфейса и многофакторной идентификации.

[Также будет развиваться одна из характерных особенностей Avanpost — наличие недорогих коннекторов не только к западным, но и к отечественным системам, в том числе и самописным; при этом компания готова помогать партнерам в их создании. Написанный совместными усилиями коннектор становится собственностью вендора, и тот гарантирует, что в следующих версиях системы коннектор по-прежнему будет работать.

В дальнейшем планируется перенос Avanpost в операционные системы с открытым кодом, расширение функциональности комплекса, превращение его в модульный продукт и охват новых смежных направлений, в частности управления мобильными устройствами и управления физическим доступом в помещения.]

Для воплощения этих планов в жизнь компания собирается создать в 2015 году еще один, региональный центр разработки из 20-30 специалистов, который займется стратегическим развитием продуктов. Московских инженеров, как отметил Конусов, часто отрывают для участия в текущих проектах, поэтому их усилия разумнее сосредоточить на доработке, создании коннекторов под заказ и т. д. С 2016 года планируется поглощение других компаний с профильными разработками.

Кроме новых вертикальных рынков (в частности, ретейла) компания планирует освоить и новые географические — интенсифицировать работу в регионах страны, в Казахстане, Белоруссии и даже, в 2017 году, выйти на рынки дальнего зарубежья — для начала в тех странах, где имеют основание опасаться попасть под западноевропейские и американские санкции.

Для воплощения всех этих планов в жизнь «Аванпост» надеется привлечь внешнее финансирование. Вариантов пока два — получение гранта от «Сколково», резидентом которого компания является с декабря 2013 года, или продажа части акций (не более 25%) «респектабельному инвестфонду».

Что нужно сделать для того, чтобы эти места заполнялись качественными абитуриентами, обсуждалось на круглом столе «Будущее российского ИТ-образования: новые форматы школьного обучения», организованном в середине декабря газетой «Ведомости» при поддержке российского офиса Samsung. В нем приняли участие представители государственных, муниципальных и региональных структур, ИТ-компаний, школ, иных организаций, причастных к процессу обучения информационным технологиям.

Евгений Ковнир, директор департамента развития отрасли информационных технологий Минкомсвязи, отметил, что сейчас информационные технологии среди школьников (как это ни удивительно) не очень популярны. Например, по данным опроса, проведенного ВЦИОМ по заказу министерства, 87% студентов и ИТ-специалистов выбрали профессию не из-за большого интереса к этому предмету, а по иным соображениям. Соответственно увеличение числа мест (а в 2016 году их должно стать еще на 10% больше) необходимо сопровождать работой по популяризации сферы информационных технологий.

Для популяризации, как выяснилось из дальнейшего обсуждения, надо приладывать усилия по трем направлениям. Прежде всего, разъяснять перспективы карьеры в области ИТ среди самих школьников. Для многих представления о ней ограничиваются сборкой компьютеров и программированием; правда, кроме программирования и «начальной» робототехники (тоже завязанной на кодировании), вариантов вхождения в сферу ИТ школьникам практически не предлагалось.

Тем не менее в этом направлении делается немало — и передовыми школами, и регионами (их представляли Татарстан, Калужская область и, разумеется, Москва), и ИТ-компаниями. Участвовавшие в круглом столе «1С», Microsoft, Samsung и отсутствовашие, но упоминавшиеся выступавшими Intel и Cisco свой вклад в дело просвещения вносят — техникой, обучающими курсами, днями открытых дверей. И ответный интерес есть — в «Электронной школе будущего», организованной Samsung в Москве, конкурс полтора десятка человек на место, в регионах — девять. Мало какой вуз может сейчас таким похвастаться.

Однако дети часто делают выбор под влиянием учителей и особенно родителей. А с ними дело обстоит похуже. И не только в области ИТ. Как заявил Артем Ермолаев, глава департамента информационных технологий правительства Москвы, 85% из них и вовсе «не знают как выглядят учебники» их детей (и это в столице!). Из тех, кто «знает», большая часть с компьютером на «Вы», а значит, помочь детям, как с математикой и русским языком, не могут — им самим нужно образование в этой области, хотя бы первичное. И соответственно представления о возможностях самореализации в ИТ у них не лучше, если не хуже, чем у их отпрысков.

И даже с родителями, озабоченными будущим своих детей, есть проблема: они знают, что «математика в программе ЕГЭ есть, а информатики нет», поэтому настаивают на изучении более насущного предмета.

Уровень преподавания ИКТ в школе тоже радует далеко не всегда. По словам Ермолаева, 30% профильных преподавателей в столице старше 55 лет, еще приблизительно половине — от 30 до 55. Их знания быстро устаревают, а потому большим авторитетом они пользоваться не могут. И что с этим делать, в общем и целом непонятно. В некоторых случаях решение находится; так, в Татарстане, в числе прочих инициатив в области ИТ-образования, учителей обязали перейти на электронный документооборот, вести электронные дневники и т. д. И все не желавшие потерять рабочее место успешно освоили новые формы хозяйствования.

Дополнительным эффектом от вложений в систему ИТ-образования, по словам Татьяны Камалетдиновой, исполнительнго директора Центра информационных технологий республики Татарстан, стало довольно резкое повышение уровня сдачи ЕГЭ.

Но Татарстан — случай нетипичный, республика богатая и уделяющая большое внимание новым технологиям, в ней строятся технопарки, в следующем году начнет заселяться целый «техногород» — «Технополис». В целом же есть проблемы со всей системой образования, не только в области ИТ. Стране (в том числе и в области информационных технологий) нужны не только еще несколько сотен тысяч программистов, но также врачи и другие специалисты, способные работать с ИТ-системами. Но эти соображения хоть и прозвучали пару раз в ходе круглого стола, однако развития не получили.

Если раньше ГИС были сложным и дорогостоящим инструментом, а круг их заказчиков был довольно ограничен, то сейчас эти системы стали проще и доступнее, и возможности, которые они предоставляют, могут быть полезны практически любой компании, вне зависимости от того, в какой отрасли она работает. Такое мнение высказал заместитель генерального директора Esri CIS Сергей Щербина. Анонсированная компанией новая платформа ArcGIS 10.3, как утверждают ее создатели, разработана в соответствии с изменившимися требованиями заказчиков, и возможности, которые она предоставляет, во многом определят путь развития этого рынка в будущем.

В ArcGIS 10.3 поддержаны те тенденции, которые характерны для ИТ-рынка в целом, добавил коммерческий директор Esri CIS Сергей Наумов. Это мультиплатформенность решений, облачные технологии и консьюмеризация. Современные ГИС могут использоваться как на настольных, так и на мобильных устройствах, работать с ними можно как в закрытых корпоративных сетях, так и через Интернет, а их разработчики осознали важность таких функций, как получение и обработка данных в реальном времени. Что касается самого интерфейса таких систем, то он становится проще и интуитивно понятнее, и это позволяет работать с ними, даже не имея специальных знаний.

Все эти изменения привели к тому, что расширяется практика использования ГИС в качестве мощного инструмента для пространственного бизнес-анализа, подчеркнул Наумов. Например, их можно использовать для более эффективного выстраивания логистических процессов (в частности, при доставке товаров клиентам), определения наиболее выгодных точек размещения филиалов, геомаркетинговых исследований и многого другого, сообщил он. Таким образом, круг клиентов ГИС расширяется до бесконечности, это могут быть и торговые сети, и строительные компании, и банки, и местные администрации — все, кто угодно.

В версии ArcGIS 10.3 доступно огромное количество бизнес-приложений, позволяющих создавать собственные ГИС, адаптированные под конкретные задачи заказчика, которые легко использовать неспециалистам в этой области, сообщил Наумов. Кроме того, в ее составе появился новый модуль WebApp Builder, позволяющий создавать веб-приложения для публикации результатов геоанализа, используя готовые шаблоны и не прибегая к программированию.

Важной особенностью ArcGIS 10.3, которая может открыть новые ниши для применения ГИС-систем, является возможность работы с трехмерными данными как на настольных, так и на мобильных устройствах, рассказал Наумов. Для создания данных в 3D-формате предназначено новое приложение ArcGIS Pro, входящее в состав настольного решения ArcGIS, которое позволяет работать с двух- и трехмерными данными одновременно на одном экране и в единой среде.

Новшеством стала и поддержка в ArcGIS 10.3 публикации открытых данных, а также создания геопорталов открытых данных в автоматизированном режиме. По мнению Щербины, это может стать полезным инструментом для государственных организаций. Многие из них, пояснил он, обязаны по закону выкладывать данные для публичного доступа, но зачастую подходят к этому вопросу формально, публикуя их в неудобном для восприятия виде.

В Esri хотят решить и еще одну актуальную для России проблему — недостаток контента. Ограниченность геоинформационных сведений, засекреченность многих из них серьезно тормозят развитие ГИС в России, считает Щербина. Чтобы исправить ситуацию, компания планирует запустить в следующем году «магазин данных», где за определенную плату клиенты смогут получить либо конкретные данные, либо доступ ко всей базе на некоторое время, рассказал он, уточнив, что часть данных при этом будет находиться в свободном доступе. В настоящее время Esri ведет переговоры с восемью российскими поставщиками данных, а также надеется привлечь к этому проекту сотовых операторов.

О том, насколько верны эти утверждения, а также о том, каким она видит рынок сегодня и в ближайшем будущем, Computerworld рассказала Бодил Сонессон, вице-президент по глобальным продажам Axis Communications.

- Многие ИТ-производители заявляют о растущем спросе на готовые решения, а не продукты. Справедливо ли это и для рынка видеонаблюдения?

Во многом это зависит от того, какой именно сегмент рынка мы рассматриваем — малый бизнес, средний или большие предприятия. Малому бизнесу зачастую интереснее готовые решения, поскольку он, как правило, не обладает достаточной экспертизой для построения систем. Применительно к среднему бизнесу мы уже можем говорить как об интеграции компонентов, так и об использовании готовых решений. Если же речь идет о крупных компаниях, то здесь, как правило, ставится задача интегрировать отдельные сегменты в имеющуюся инфраструктуру. Но это не значит, что крупные клиенты не могут использовать небольшие готовые системы, например внедряя их на одной из точек большой сети.

- И все-таки решения, а не продукты — является ли это тенденцией последних лет, например в случае малого бизнеса?

Если говорить о решениях для видеонаблюдения, которые базируются на IP, то они пришли, как ни парадоксально, из крупного бизнеса. В малом бизнесе такая тенденция наблюдается в течение последней пары лет, но я еще раз подчеркну, что спрос на готовые решения во многом обусловлен тем фактором, что небольшим компаниям требуются простые для внедрения стандартизованные системы.

- Какие решения наиболее востребованы у заказчиков — в области видеоаналитики, безопасности или что-то еще? Есть ли здесь специфика, связанная с вертикальными рынками?

Да, безусловно, здесь есть связь с вертикальными рынками. Первые решения в области видеонаблюдения были связаны, разумеется, с безопасностью. Но если мы посмотрим на видеоаналитику, то увидим, что ее развитие сейчас во многом определяется требованиями ретейла, где наблюдается спрос на решения для подсчета людей, распознавания лиц, идентификации номеров машин на паркингах и т. д.

В качестве примера я могу привести так называемые системы управления очередью — в аэропортах, кассах магазинов, а также «тепловые карты», предоставляющие наглядную информацию о том, какие части торговой точки являются наиболее популярными, где покупатели проводят больше всего времени. Эта информация позволяет сделать выводы о том, какие категории товаров вызывают наибольший интерес, а какие остаются незамеченными.

И если говорить об Axis Communications применительно к рынку видеоаналитики, то тут надо отметить, что вся наша продукция основана на открытых интерфейсах. Кроме того, компания производит свои собственные чипы АRTPEC (сейчас это уже пятое поколение), которые являются «мозгом» сетевой камеры. За счет чипа в IP-камере реализуется больше возможностей по обработке данных для так называемой встроенной аналитики (build-in analytics), когда обработка входящей информации производится самой камерой. Аналитика становится все более востребованной, и мы предсказываем рост ее внедрения в сетевых аппаратах в будущем.

И еще одно направление, где наблюдается рост спроса, — использование так называемой аудиоразведки в системах обеспечения безопасности, размещенных в общественных местах. Суть ее в том, что фиксируется возрастание уровня шума и в момент превышения заданного порога включается камера, что позволяет зафиксировать и предотвратить масштабные уличные столкновения и другие происшествия. Камеры также могут фиксировать различные звуки, например выстрелы или звук распыляемой краски из баллончика, последнее помогает бороться с уличными вандалами.

- Каковы основные тенденции развития устройств сетевого видеонаблюдения и решений на их основе?

Во-первых, это увеличение количества HD-устройств. Высокое разрешение уже стало стандартом на рынке потребительских товаров, и это стимулирует спрос на такие устройства на рынке видеонаблюдения. Важным направлением также является улучшение качества изображения в условиях плохой видимости — низкого уровня освещенности, при «встречной засветке» (контровом свете) и пр. Для этого мы разработали технологию LightFinder, которая в сочетании с высокочувствительной матрицей камеры обеспечивает более точную цветопередачу, снижает уровень шума в условиях низкой освещенности. Это очень важно с точки зрения обеспечения безопасности, потому что многие преступления, как вы знаете, происходят в темное время суток или в слабоосвещенных местах.

И еще одна тенденция — рост доступного объема для хранения данных благодаря использованию новых методов их компрессии. В будущем мы перейдем от формата адаптивного сжатия стандарта Н.264 к стандарту Н.265, это позволит еще больше уменьшить размеры файлов, передаваемых по сети.

Значимой тенденцией является и видеоаналитика, о которой мы уже говорили. Начинает расти популярность сетевого видеонаблюдения как услуги. Будущее также за развитием облаков и услуг видеохостинга.

- Как компания реагирует на популярность облачных моделей и мобильности?

Мы используем оба этих направления. Не так давно мы запустили мобильное приложение к нашему бесплатному ПО Axis Camera Companion и системам видеохостинга. Мы считаем, что это приложение может быть очень полезным для малого бизнеса, поскольку оно дает возможность быстрого доступа к системе видеонаблюдения, где бы вы ни находились; например, владелец магазина с его помощью может всегда видеть, что в нем происходит. Для облачных моделей у нас создана платформа (AVHS), которую мы активно продвигаем на глобальном уровне совместно с решениями поставщиков видеоуслуг, входящих в сеть партнеров Axis.

- Как строится партнерская программа Axis?

Наша компания с самого своего основания ориентируется на партнерские отношения, у нас непрямая модель продаж. Сейчас у нас около 3 тыс. партнеров в России. Системные интеграторы и реселлеры являются основными нашими партнерами по каналу сбыта. Для них предназначена партнерская программа Axis по продажам, она включает профессиональную поддержку в течение всей стадии проектирования. Далее в рамках партнерской программы по разработке приложений сотрудничаем с разработчиками ПО, им мы предлагаем единый набор открытых интерфейсов. Есть у нас и программа технологических партнеров, и архитектурно-инженерная программа для комплексной поддержки проектировщиков в проектных разработках.

- Сотрудничаете ли вы с российскими разработчиками решений или компонентов готовых решений? Насколько сильны и конкурентоспособны эти компании, по вашему мнению?

Что касается российских партнеров, то мы сотрудничаем с такими компаниями, как ITV/AxxonSoft и ISS, они представлены не только на российском рынке. Мы считаем, что в направлении программного обеспечения наши российские партнеры показывают очень высокий уровень. Так, ITV/AxxonSoft имеет продвинутые программные приложения для решений в розничной торговле. Другие наши партнеры, например компании «ДиСиКон» или Маcroscop, как мы считаем, имеют очень хороший потенциал и могут вырасти до уровня глобальных игроков в будущем.

Россия всегда была известна своими сильными программистами, и сейчас мы также видим, что у вас появляются интересные стартапы, работающие в области безопасности и сетевого видеонаблюдения.

- Повлияет ли экономическая и политическая ситуация на деятельность Axis в России?

Наша история сотрудничества с российскими партнерами насчитывает много лет, и мы инвестируем все больше и больше в это направление. Деятельность Axis в России имеет долгосрочный характер, наша российская команда за последние два года увеличилась в два раза и сейчас насчитывает 30 человек. В 2015 году мы планируем продолжить поиск перспективных специалистов именно в области продаж. Конечно, колебания рубля вызывают определенные сложности, но если вы заинтересованы в стране, то надо видеть глобальные цели, а не текущие проблемы.

Компания осваивает новые рынки и масштабирует программные решения, предоставляемые по модели SaaS. Дмитрий Бызов, генеральный директор Mango Office, рассказал Computerworld о работе компании и ее дальнейших планах.

- Что происходит сегодня в том сегменте рынка облачных сервисов, где вы работаете?

Ситуация на рынке облачных сервисов заметно изменилась в лучшую сторону. Если еще полтора-два года назад было много рассуждений об их жизнеспособности, то теперь с уверенностью можно сказать, что применение облачных сервисов становится повседневной реальностью. Сегодня, когда начинаешь общаться с людьми, понимаешь, что все они прибегают к облачным сервисам. Думаю, скоро облака проникнут во все сегменты российской экономики.

В апреле мы вышли на исторический максимум продаж, но в мае, как отмечают также многие сервис-провайдеры, активность рынка снизилась. Тем не менее, уже в октябре мы превысили показатели прошлого года, а в ноябре превзойдем результаты апреля. В целом число клиентов растет, а уже существующие клиенты увеличивают потребление облачных сервисов. Заметен растущий интерес к сервисам Mango Office в регионах, где их потребителями становятся более крупные, чем в Москве, компании, включая филиалы банков и розничные сети. Начиная работу в новых городах, мы планируем выход на безубыточный бизнес за время, не превышающее 25 месяцев, но реально опережаем этот показатель.

- Как вы оцениваете конкурентную среду? Ведь крупные российские операторы предлагают такие же, как вы, сервисы, более того, — сопровождая их разнообразными пакетированными предложениями?

Мы с самого начала понимали, что выходим на рынок, где многие игроки обладают значительными ресурсами разработки, маркетинга и продвижения своих сервисов. Поэтому создали виртуальную АТС, не только соответствующую по функциональности лучшим аппаратным моделям, но в отличие и от них, и от других облачных предложений, обладающую встроенными средствами аналитики и поддержки принятия решений. Наша виртуальная АТС является фактически инструментом поддержки бизнеса, она предоставляет данные по статистике входящих звонков и формирует отчеты, то есть позволяет получить «срезы» определенных параметров работы предприятий.

Развитием этой концепции стало создание облачной системы CRM, которую мы интегрировали с телефонией, чтобы фиксировать все входящие звонки и исключить влияние некорректных действий персонала. В свою очередь, наш облачный центр обработки вызовов позволяет контролировать и корректировать обработку звонков в режиме реального времени, учитывая специфику и используя все ресурсы конкретного предприятия. Традиционно контактные центры воспринимаются как инструмент крупных компаний, мы же разработали решение для небольших организаций, где телефон – основное средство взаимодействия с клиентами. Оптимизация и оперативное изменение правил маршрутизации звонков, позволяют максимально быстро «дотянуть клиента» до нужного специалиста, помогают повысить продажи на десятки процентов.

Крупные же операторы, включая «большую тройку», сосредоточены в основном на телекоммуникационных функциях своих виртуальных продуктов.

- Чтобы создавать облачные сервисы, вы должны иметь коллектив высококвалифицированных разработчиков программных продуктов…

Без малого 50 наших программистов работают в Москве и почти 40 – в Минске. В Белоруссии стало намного труднее набирать специалистов: там многие занимаются офшорным программированием, приходится конкурировать с западными компаниями. У нас имеются планы создать еще один центр разработки в России, а затем, возможно, проводить внутренние тендеры при размещении заданий.

Одна из серьезных задач, над которой мы сегодня работаем, – создание единых версий продуктов, которые можно было бы использовать и в России, и за рубежом. Чтобы в рамках одной версии иметь возможность учесть требования регуляторов, специфику бухучета, взаимодействие с платежными системами и другие особенности местных рынков.

- В конце прошлого года, когда одним из акционеров компании стал инвестиционный фонд Intel Capital, вы объявили о планах выхода на зарубежные рынки. Как реализуются эти планы?

В Германии получена лицензия на оказание услуг связи, которая действует в большинстве стран ЕС, выбран ЦОД во Франкфурте для размещения оборудования европейского узла, зарегистрирована торговая марка. Уже выбран офис, есть руководитель европейского бизнеса. В декабре начинается его стажировка в Москве, а также будет устанавливаться оборудование в ЦОД.

- В Европе все идет гладко или есть проблемы, особенно сегодня? Есть ли отличия от работы в России?

Если говорить о клиентах, то основное отличие – в их информированности. В России приходится объяснять, что могут дать облачные сервисы, а в Германии интересуются в основном нюансами. Проблемы возникают, но совсем не там, где мы их ждем. К примеру, заметно затянулась процедура оплаты закупленных для узла продуктов, так как в банке тщательно проверяли источник поступления денег, цели, на которые они будут расходоваться, и потребовали подробный бизнес-план. Нам пояснили, что это напрямую не связано с санкциями, так как подобная процедура характерна для всех транзакций из стран, не входящих в ЕС. Когда же в банке узнали о финансировании проекта из Intel Capital, то все значительно упростилось. В то же время не советовали ссылаться на Intel в разговорах с потенциальными подписчиками, так как сотрудничество с американскими технологическими компаниями вызывает определенную настороженность в связи с последними скандалами о прослушках. В общем, везде своя специфика.

- Вы планировали к концу 2014 года выйти на уровень готовности сервисов, который характеризуется четырьмя девятками. Что и какими средствами удалось сделать?

Задача решена дублированием оборудования узлов, установленных во всех городах, где мы работаем, — серверов, систем хранения, сетевых устройств, а также резервированием каналов связи с городскими АТС и магистральных каналов. Распределенный между тремя ЦОД кластер делает катастрофоустойчивыми компоненты облачной платформы: коммутатор, биллинг, инфраструктуру SIP. Мы предлагаем клиентам, если есть такая потребность, дублирование каналов последней мили, в том числе с помощью широкополосной спутниковой связи. Впрочем, в регионах проблемы вызывает не только связь, но и электропитание. Наряду с этим добились устранения краткосрочной остановки сервисов при обновлении ПО и других регламентных работах. Провели также реорганизацию сервисной службы. Она насчитывает теперь около полусотни специалистов и работает круглосуточно. Высококвалифицированное ядро находится в Москве, именно туда поступают все запросы, а в регионах есть выездные специалисты, которые помогают клиентам, если вопрос не решается дистанционно.

- Кстати, а в своей компании вы применяете собственные облачные продукты?

У себя мы используем и наши облачные АТС, и центры обработки вызовов, и CRM и не представляем, как могли бы работать без этого при нашей территориально распределенной структуре. В компании — единая телефонная сеть, распределенные отделы продаж и обслуживания клиентов. И если в одном регионе кто-то занят, то вызов сразу же перехватывает другой офис.

- Осенью в «Манго Телеком» провели ребреднинг и изменили название на Mango Office. Чем это вызвано?

Новый корпоративный бренд теперь совпадает с названием семейства облачных продуктов — Mango Office, которое мы выносим на первый план, чтобы подчеркнуть значимость программного бизнеса в нашей работе и SaaS-сервисов на его основе. Правильное позиционирование бизнеса очень важно и при выходе на европейский рынок, а также при продвижении в российские регионы, в субмиллионники и еще меньшие города. Там экономически нецелесообразно создавать собственные узлы, а выгоднее заключать договора с местными операторами связи, и слово «телеком» может лишь вызвать у них лишние вопросы. Название Mango Office отражает также реальное положение дел: облачные сервисы формируют постоянно растущую долю доходов, — треть в прошлом году, 45% сегодня, в дальнейшем — еще больше.

- С чем компания подходит к концу года?

Доход вплотную приближается к миллиарду рублей, тогда как в прошлом году составлял 720 млн. Если говорить о планах, то в них очень важную роль играет наша региональная программа, увеличение в 2015 году числа городов присутствия с 13 до 20. Не менее значимым является развитие SaaS-продуктов, мы намерены масштабировать все решения, чтобы они соответствовали запросам использующих их растущих компаний. Планируем также разработку решений для вертикальных рынков. Кроме того, ожидаем, что в связи с импортозамещением повысится спрос на замену зарубежных УАТС, и виртуальные АТС будут интегрироваться с аппаратными или заменять их. Нам же, в свою очередь, необходимо постоянно повышать эффективность бизнеса и улучшать показатели деятельности компании.

Бруно Дармон, вице-президент Check Point по продажам в странах Европы, Ближнего Востока и Африки, открывая мероприятие, вкратце обрисовал современное положение в сфере корпоративной информационной безопасности. Оно далеко от благополучия.

«По данным нашего исследования, в 2013 году ситуация в этой области обострилась – резко увеличилось количество неизвестных вредоносных программ, которые каждый час поражают среднестатистическую организацию более двух раз. При этом 75% атак осуществляются автоматически, без прямого участия злоумышленников. Мы все находимся в постоянной опасности», — констатировал Дармон.

Он утверждает, что в сложившихся условиях способна помочь только единая стратегия защиты, основанная на трех принципах: эффективное предотвращение угроз, переход к интеллектуальным средствам безопасности и создание защищенной среды для мобильных пользователей и устройств. Для реализации данной стратегии специалистами Check Point предложена архитектура программно-конфигурируемой защиты (Software Defined Protection, SDP), которая разделяет инфраструктуру безопасности на три взаимосвязанных слоя, или уровня.

Первый называют в компании уровнем применения (Enforcement Layer), он состоит из сетевых шлюзов и сетевых узлов со специальным программным обеспечением, выполняющих роль точек применения политик. Эти точки могут быть реализованы в виде физических и виртуальных устройств либо в виде ПО, установленного на рабочих станциях, ноутбуках, планшетах и других устройствах, а также в облачных средах. Главный принцип функционирования уровня применения — сегментация. Ни одна атака, направленная на определенный узел или сегмент сети, не должна затронуть всю защитную инфраструктуру.

Второй уровень – уровень контроля – является сердцевиной SDP. В этом слое происходит развертывание защитных инструментов в точках применения, решаются задачи предотвращения угроз, управления доступа к информационным ресурсам и их защиты. Чтобы эти задачи решались эффективно, на уровне контроля осуществляется постоянная корреляция данных об опасностях, полученных из разных источников – от средств сигнатурного, репутационного, поведенческого анализа, систем эмуляции угроз и результатов проверки данных специалистами по безопасности. Уровень контроля базируется на программных модулях Check Point Software Blade Architecture. Таких модулей в распоряжении компании уже более 20, что позволяет ей предложить заказчикам решение, адекватное различным угрозам, в каждой точке применения политик.

Наконец, на третьем уровне управления реализуется взаимодействие между администраторами безопасности и двумя первыми уровнями SDP — из одной унифицированной консоли сотрудники компании могут управлять всеми защитными средствами и точками применения политик предприятия.

Василий Дягилев, глава российского представительства Check Point, полагает, что архитектура SDP идеологически близка принципам организации программно-конфигурируемых сетей (SDN), и их совместное применение может дать синергию, обеспечив построение эффективной и безопасной корпоративной ИТ-инфраструктуры.

Леонид Белкинд, руководитель направления «Защита мобильной информации» в Check Point, добавил, что распространение компактных вычислительных устройств и грядущая эпоха Интернета вещей заставляет предприятия искать решения для создания безопасного доступа мобильных пользователей к корпоративной информации.

Совсем недавно, 30 октября, в Check Point представили на мировом рынке такое решение — Capsule. Оно, как утверждает Белкинд, позволяет расширить защитный периметр сети организации на все мобильные устройства – планшеты, ноутбуки, смартфоны. Для этого Capsule задействует механизмы безопасности модулей Check Point Software Blade как облачный сервис. Кроме того, это решение отделяет все корпоративные данные на устройствах от персональной информации и личных приложений сотрудников. Разделение происходит в соответствии с принятыми в организации политиками. При этом пользователи получают защищенный доступ к корпоративной почте, документам, внутренним папкам и ресурсам предприятия.

Используя архитектуру SDP в сочетании с решением Capsule, организации смогут выстроить единую эффективную стратегию защиты, отвечающую всем современным вызовам в сфере информационной безопасности, утверждают в Check Point.