Корпорация EMC представила в Москве результаты исследования State of IT Transformation, данные для которого получены в 2014-2015 годах в ходе проведения в различных странах более шести сотен семинаров, организованных EMC и VMware для компаний почти 20 направлений бизнеса. Их участникам предлагалось ответить на вопросы о приложениях, инфраструктуре, моделях работы ИТ, готовности к ИТ-трансформации. В нашей стране в семинарах участвовали около полутора десятков предприятий в основном розничной торговли и финансовой сферы, а также представители отдельных крупных проектов.

По словам Игоря Корнетова, технического директора EMC в России и странах СНГ, опросы, организуемые с целью развития портфеля сервисных предложений корпорации, помогают получить более полное представление о требованиях к ИТ, предъявляемых в настоящее время предприятиями различных областей экономики. «Были выбраны те компании, в которых решили изменить принципы работы и использования ИТ для более эффективной поддержки бизнеса. Чтобы получить преимущества в конкуренции с другими игроками рынка, им нужна помощь в оценке текущего состояния ИТ и выборе приоритетов технологического развития», — отметил он.

Исследование показало, что большинство организаций-респондентов хотело бы в ближайшие полтора-два года использовать гибридные облака для размещения работающих в продуктивном режиме приложений. Однако к настоящему времени это удалось сделать только пятой части опрошенных компаний, причем таких приложений у них не больше 20% общего числа.

Более чем 90% организаций находятся на стадии оценки или пробной эксплуатации облачных структур. Именно к этой категории респондентов относятся практически все российские компании, где в лучшем случае выполняются пилотные проекты, а поддержка гибридными облаками продуктивных приложений относится к редким исключениям.

Причиной все еще настороженного отношения к облачным структурам является неуверенность в том, что они обеспечат адекватную поддержку рабочих нагрузок. В то же время 91% респондентов не имеют какой-либо цельной системы оценки поведения таких нагрузок в гибридном облаке, к ним относятся и компании, которые уже начали создавать собственную облачную архитектуру.

Выяснилось также, что в большей части обследованных организаций стремятся достичь высокого уровня виртуализации вычислительных ресурсов, систем хранения и приложений. Однако многие обращают внимание главным образом на серверную виртуализацию. Отмечен также постоянный рост, который демонстрирует виртуализация сетей и рабочих сред. Тем не менее, хотя преимущества технологии VDI очевидны, ее используют отнюдь не все респонденты.

К критически важным компонентам ИТ-трансформации относится разработка приложений нового типа, способных обеспечить значительное повышение эффективности бизнес-процессов.

Исследование показало, что более 80% компаний не располагают современной средой для создания приложений на основе таких технологий третьей платформы, как облачные структуры и мобильные решения.

Однако практически перед всеми стоит задача кардинального сокращения времени выпуска новых версий приложений – на 75-90% в течение ближайших лет. На сегодняшний день из-за отсутствия современной среды разработки почти 70% участников исследования требуется от полугода до года и более для завершения нового цикла разработки ПО.

Наряду с технологической модернизацией в 95% организаций-респондентов относят к важнейшим задачам переориентацию ИТ-подразделений на сервисную модель поддержки бизнеса и снижение стоимости предоставляемых ими услуг.

По данным исследования, сервисная ИТ-поддержка организована менее чем в 4% обследованных компаний. Проблемы с определением критичных для бизнеса сервисов и навыками в области облачных технологий выявлены почти в 90% компаний-респондентов.

Отмечается также, что полностью документированные сервисные стратегии и планы ИТ-трансформации имеются в основном в финансовом секторе, где их разработали 40% организаций. Подобные документы, одобренные руководством бизнеса, хотели бы иметь 90% участников опроса.

В нашей стране наиболее заинтересованы в технологическом развитии своих компаний руководители тех организаций, бизнес которых тесно связан с ИТ, — провайдеров телекоммуникационных услуг и крупных банков.

«В конце прошлого и начале этого года у нас появились заказчики, которые намерены разрабатывать приложения нового типа», — подчеркнул Корнетов.

Пример такой инициативы — газоперерабатывающая и нефтехимическая компания «Сибур», в которой с участием консультантов EMC реализован проект ИТ-трансформации, предусматривающий разработку целевой модели инфраструктуры всего предприятия и определение этапов ее создания.

С развитием цифрового бизнеса организации быстро внедряют бимодальные стратегии и провайдерам сервисов следует приспосабливаться к изменениям потребностей клиентов, указывают аналитики Gartner.

Если целевыми для провайдера являются клиенты, заинтересованные в наращивании цифровых и бимодальных возможностей, то ему придется искать пути трансформации. Успех зависит от изменения культуры, подчеркивают аналитики. Начинать рекомендуется с небольших шагов, но при этом постоянно усиливать движение. Небольшие проекты, выполненные в режиме 2 бимодальной стратегии (с акцентом на гибкость и скорость) будут влиять на выполнение последующих крупных проектов в режиме 1 (традиционном режиме с упором на безопасность и тщательность).

Провайдеры, которые смогут продемонстрировать понимание, баланс и приоритизацию проектов в обоих режимах, окажутся в выигрышном положении. Они будут участвовать в пилотных проектах клиентов и наращивать свое влияние и объем работ в проектах режима 1. Прочим провайдерам придется работать в сегменте, ориентированном на экономию средств и сталкиваться с ограниченными бюджетами и высокой конкуренцией.

Директор информационной службы австралийского банка Westpac Дэвид Курран считает, что, вопреки распространенному мнению, сотрудничеству крупных банков с финтех-стартапами до сих пор мешали не опасения создать конкурентов на рынке, а риски, связанные с обменом данными.

По его мнению, переход к экономике программных интерфейсов (API) с открытыми сервисами и открытым программным обеспечением, по его мнению, будет естественным эволюционным шагом, но для этого придется решить три проблемы. Во-первых, банкам надо заменить старые системы, не приспособленные к работе с открытыми API. Во-вторых, стартапам необходимо обеспечить тот же уровень надежности работы, что и банкам. И наконец, необходимо завоевать доверие клиентов в отношении обращения с их личными данными. Кроме того, отметил Курран, финансовые компании вынуждены защищаться от все большего числа киберугроз.

Банки вскоре разделятся на два типа, считает он — остающиеся в традиционной модели работы и преобразовавшиеся в соответствии с требованиями цифровой революции. Эти последние будут очень важной частью экосистемы и двинут вперед экономику.

Жить в цифровой экономике означает постоянно быть готовым учиться чему-то новому, уметь использовать самые последние технологии как в профессии, так и в быту. О том, чему и как учиться, и почему это удобно делать в период, когда экономика переживает кризис, рассказал Computeworld Россия директор Учебного центра «Специалист» при МГТУ им. Н. Э. Баумана Дмитрий Гудзенко.

- Начнем с волнующего всех вопроса — какие профессии станут востребованы в ближайшем будущем?

Останутся востребованными все специальности, связанные с машинной обработкой информации и программированием, хотя, конечно, они несколько трансформируются. Больших Данные и Интернет вещей, самоуправляемые автомобили и биочипы — для всего этого потребуются люди, способные переводить человеческие идеи и потребности на язык машин и в «железо».

С другой стороны, будут востребованы профессии класса «человек-человек». Это относится и к такой области, как работа с кадрами, но не в привычном плане поиска кадров, а в их эффективном обучении, работе с ними на ином уровне, прежде всего в области мотивации, стимулирования, вовлечения в работу. Речь идет о всевозможных тренерах, менторах, социологах, специалистах, понимающих психологию людей, их потребности.

- Какие требования выдвигает цифровая экономика в плане обучения?

Происходит гигантский скачок в обучении, изменение самого подхода к его организации. Традиционная система обучения построена на принципах, когда книги были редкостью, и основана на том, что преподаватель что-то рассказывает своим слушателям. Сейчас источников информации огромное количество, но система во многих вузах осталась прежней. Бросается в глаза огромный конфликт между возможностями, которые приносят новые технологии, и страхом, что компьютер заменит преподавателя.

Но несмотря на то что цифровая экономика дает возможность получить знания где угодно и когда угодно, не требуя знания фактов, это не отменяет необходимости системного подхода, создания каркаса, фундаментального знания.

С другой стороны, все меняется, профессии быстро устаревают, уже нельзя спокойно выучиться и всю жизнь работать в одной профессии. Цифровая экономика вынуждает учиться постоянно, стремительно перестраиваться, все время осваивать новые технологии.

- Существует ли дефицит таких кадров в госсекторе?

Думаю, здесь нет проблемы. В госсекторе идет смена поколений, на государственные должности приходят молодые люди, которые уже активно используют новые технологии.

- А чему нужно научить «цифровых граждан» — потребителей электронных госуслуг?

Я считаю, основная задача — научить работать с цифровыми госуслугами. Потому что электронные госуслуги работают во многом лучше, чем «аналоговые», реагируют на наши обращения и жалобы. Но это не задача центров обучения, а скорее работа государства, которое должно активно пропагандировать новые способы взаимодействия.

- Сейчас активно обсуждается, в том числе на госуровне, тема импортозамещения, и все больше компаний задумываются о переходе на отечественное ПО. Вы ощутили потребность в обучении пользоваться такими продуктами?

Тенденция импортозамещения в ПО, конечно, сказывается и на нас. Например, очевиден очередной всплеск интереса к Linux. Вырос интерес к программированию на «1С», оживились и другие курсы, ориентированные на отечественные продукты, но все-таки пока это не является заметной тенденцией. Многие сейчас покупают отечественные САПР, но огромного спроса на соответствующее обучение нет, в отличие от курсов по Autocad. Слушатели справедливо считают, что научиться работать с альтернативными продуктами им будет несложно. То же самое касается офисного пакета «МойОфис», вряд ли его будет сложно освоить человеку, знакомому с Microsoft Word.

Обучение более консервативно, чем ИТ-отрасль, но даже если произойдет резкий разворот в сторону отечественных продуктов, потребуется время, чтобы перестроилась и система ИТ-образования.

- Мы видим бурное развитие образовательных интернет-сервисов, таких как Coursera. Что им могут противопоставить «классические» центры образования?

Я думаю, нужно не противопоставлять им свои программы, а активно пользоваться методами, которые те используют. Все то, что дают онлайн-сервисы, может быть частью смешанного обучения, и к нему мы движемся. Например, мы можем включить в программу видеокурс гуру с Coursera, дополнив семинаром с нашим преподавателем.

Важно помнить, что очные занятия — это еще и живое общение, как с преподавателем, так и с одноклассниками. На наших занятиях встречаются люди из разных областей, которых объединяет интерес к изучаемому предмету.

Наши слушатели ждут от нас не лекций, они ждут, что мы поможем разобраться, дадим общие основы, проверим знания — то, чего не дают онлайн-курсы. Мы даем систему знаний, отвечаем за эти знания, к нам можно предъявить претензии, у нас есть репутация, это то, чем мы сильны. Человек сам волен выбирать, какое обучение ему больше подходит — смешанное (которое удобнее, но дольше) или очное (оно всегда быстрее и эффективнее, но и дороже).

То же самое и с курсами, которые разрабатывают вендоры. Мы не противопоставляем их курсы своим, а дополняем. Например, Microsoft делает свои видеокурсы, а мы готовы дополнить их своими семинарами.

- Как изменились слушатели курсов за те 25 лет, которые работает «Специалист», и изменились ли? Есть ли заметная разница в способах восприятия информации, уровне подготовленности?

Да, изменились. Если в 1990-е годы мы просто удовлетворяли потребность в компьютерной грамотности, то сейчас этот спрос почти иссяк. Нынешним слушателям требуются более разнообразные, более глубокие знания, более широкие специализации. Спросом также пользуются длинные курсы, дипломные программы, которые мы тоже запустили.

Что касается уровня подготовки, то я, конечно, могу, как и все, посетовать на клиповое мышление, низкий уровень знаний молодых людей, которые приходят из школы. Изменилось отношение к обучению, но это зависит скорее не от поколения, а от общей экономической обстановки в стране. Когда все хорошо, зачем напрягаться? Когда становится плохо, возникает потребность чему-то научиться. За 25 лет работы у нас, например, появилась верная примета — если в январе много слушателей, значит, дела в экономике идут плохо, люди предпочитают учиться, а не отдыхать в праздники. В нынешнем январе было очень много слушателей.

- Вы говорили о смешанном обучении. Что оно подразумевает?

Еще в 2009 году мы стали использовать удаленное подключение к очным группам, когда слушатели могут не только видеть лекцию преподавателя, но и отвечать ему.

Обнаружив, что записи с таких вебинаров очень полезны, мы создали на их основе новый формат для технических курсов — open learning (открытое обучение). Он подразумевает очное обучение, но при этом студенты слушают запись курса, находясь в классе, выполняют упражнения, а преподаватель взаимодействует с каждым из них. Это сократило нагрузку преподавателей и одновременно позволило увеличить количество студентов.

Затем мы внедрили еще один формат — очно-заочное обучение, или Flip class room («перевернутый класс»). Студенты дома смотрят видеолекции, а домашние задания делают с преподавателем.

А сейчас мы возродили «почти безлимитное» обучение. Это похоже на модель SaaS, на которую перешли многие ИТ-компании. Оплатив подписку, в течение года можно подключиться практически к любому курсу по вебинару. К сегодняшнему дню на такое обучение записалось около сотни человек.

Продажи первых 3D-принтеров HP начнутся в этом году, сообщила Кэти Лесжак, директор по технологиям компании, в ходе выступления на конференции Morgan Stanley Technology, Media and Telecom.

В HP впервые анонсировали 3D-принтеры в 2014 году, а теперь готовятся к масштабному запуску в продажу. В связи с выходом на новый рынок компания приглашает на работу экспертов по материалам, инженеров-машиностроителей, менеджеров и торговых агентов.

HP располагает богатым опытом выпуска печатного оборудования, а теперь осваивает рынок 3D-печати, который за свою более чем двадцатилетнюю историю страдал из-за технических сложностей и проблем, связанных с поддержкой оборудования. В HP хотят предложить бизнесу 3D-печать, которая будет более быстрой и дешевой.

«Потребительская 3D-печать нас не интересует, — подчеркнула Лесжак. — Мы будем заниматься коммерческой».

Какие преимущества 3D-принтер дает предприятию? По словам Лесжак, вместо того чтобы использовать несколько машин для изготовления какого-либо изделия, все его детали можно будет распечатать на одном и том же 3D-принтере.

В компаниях смогут сократить производственные затраты за счет изготовления изделий на собственных мощностях. А благодаря возможности распечатывать детали по мере необходимости не придется складировать избыточные запасы.

В НАСА 3D-принтеры используют в изготовлении ракетных двигателей, а коммерческие компании их применяют в производстве автозапчастей и медицинского оборудования.

Инженеры HP хотят предложить полноценный инструментарий для создания трехмерных объектов, которые можно будет проектировать на специальной компьютерной системе Sprout. Кроме того, в компании хотят обеспечить возможность распечатывать 3D-объекты из виртуальных миров.

Принтер трехмерных объектов HP будет основан на мультиструйной технологии, в которой традиционная система 3D-печати комбинируется с инновационными методами, что позволяет работать с материалами новых типов. В процессе распечатки объект формируется из материала послойно с помощью связующего вещества, которое поступает через сопло печатающей головки. Для отверждения объект нагревается, затем для отделки применяется другой материал. Этот процесс многократно повторяется.

Принтер HP сможет работать со специализированными красками и материалами. В нем будут задействованы методы точного производства, используемые при изготовлении интегральных схем, сообщают в компании.

Технологиями 3D-печати в HP занимается подразделение PageWide, выпускающее типографские печатные машины. В них для ускорения печати используются особые краски; теперь в PageWide займутся разработкой красок и материалов нового типа и для трехмерной печати.

Восторги по поводу 3D-печати достигли своего пика в 2014 году, а потом сошли на нет. Акции компаний вроде MakerBot, ориентирующихся на потребительский рынок, стали падать. Это явилось одной из причин, по которой в HP хотят сосредоточиться исключительно на коммерческих заказчиках, отметила Лесжак.

Компании — пионеры в области 3D-печати, в том числе Stratasys и 3D Systems, были основаны еще в конце 1980-х, но их бизнес начал развиваться лишь в 1990-х, когда технологии достигли зрелости. В 3D-принтерах HP используется технология Binder Jetting (впрыскивание связующего вещества), позволяющая распечатывать полноцветные объекты. Она была введена в коммерческое использование еще в 1990-х компанией Z Corp., которую впоследствии приобрела 3D Systems.