Герман Греф, глава Сбербанка, не устает повторять, что без освоения новейших технологий традиционные финансовые учреждения обречены уступить свой рынок финтех-стартапам. Одно из направлений, которое развивает банк, — создание финансовых систем на блокчейне. Среди реализованных пилотных проектов — децентрализованная депозитарная система, распределенный реестр цифровых банковских гарантий, сделка РЕПО через смарт-контракт, облигация на блокчейн, смарт-контракт «Факторинг». О работах в этом направлении рассказывает Олег Абдрашитов, директор лаборатории блокчейна Сбербанка, директор по развитию которой, Сергей Шаяхметов, выступает на конференции «Технологии блокчейна 2019».
— Чем занимается ваша лаборатория?
Наша лаборатория, как и аналогичные лаборатории в других банках во всем мире, исследует возможность применения блокчейна в традиционной экономике. И главные свойства этой технологии — прозрачность, неизменяемость данных и особенно неопровержимость транзакций — находят в экономике обширные сферы применения.
Сейчас при совершении любой сделки требуется независимый посредник, который удостоверяет, что сделка заключена. И выступает гарантом того, что если одна сторона выполнила свои обязательства, то другая ей заплатит. За это он берет некоторую сумму, ну, допустим, десятую или сотую долю процента, в зависимости от сложности сделки.
Блокчейн позволяет любую операцию такого рода описать как смарт-контракт, исполняемый автоматически, вне зависимости от того, простая ли это сделка типа аккредитива или сложная, связанная с расчетом деривативов. Никто не может заявить, что контракта не было, поскольку сделка подписана приватными ключами всех ее участников.
Аналогично с любыми другими сделками, где кроме собственно ее бенефициаров участвует посредник — банк, депозитарий, брокер.
— Сотые доли процента — те ли деньги, ради которых стоит создавать сложные системы?
Как посмотреть. Например, за хранение ипотечной закладной депозитарий берет по тарифу две сотые процента. Если помножить данный тариф на размер ипотечного бизнеса Сбербанка, а это около 3 трлн руб., то получается 600 млн. Вот такая сумма просто за занесение записей в соответствующие реестры. То есть экономическая целесообразность налицо.
Чем сложнее сделка, тем больше выигрыш в уменьшении ее стоимости, повышении скорости и прозрачности процесса.
Например, при сделке РЕПО вы даете мне деньги под залог акций. Посредник при этом не только принимает документы, но и рассчитывает экономические параметры этого контракта. Естественно, небесплатно. Если мы переведем этот процесс на блокчейн, на смарт-контракты, то существенно выиграем.
Или возьмем сделку факторинга. Есть покупатель, есть поставщик, есть банк-фактор, который выдает поставщику под инвойс еще не выплаченные деньги — в долг. Для совершения сделки нужна информация от всех участников, подтверждение того, что поставщик товар отгрузил, что транспортная компания его везет и т. д. Или в финансировании международной торговли с помощью банковских аккредитивов, где одним посредником не обойтись. Между продавцом телевизора и китайской фабрикой, производящей этот телевизор, возникают: банк фабрики; банк компании-экспортера; банк, который осуществляет трансграничные переводы; банк импортера… А также таможни обеих стран, компании-перевозчики и т. д. То есть налицо множество посредников, и всем им надо платить. Если всю процедуру перевести на блокчейн и удостоверять все процессы приватными ключами каждого из участников, то выигрыш в скорости и прозрачности будет огромный. И банк-фактор будет абсолютно уверен, что действительно столько-то телевизоров отгружено, стоимость их такая-то, придут они туда-то. И на этом основании я могу выдать экспортеру деньги.
— А проблема, состоящая в том, что по разные стороны границы узаконены разные технологии шифрования, не мешает?
Эта проблема решаемая, мы над ней работаем, встраиваем отечественную криптографию в блокчейн-платформы.
— Помимо финансовой сферы, вы разрабатываете какие-нибудь варианты применения блокчейна в реальной экономике?
Да. Например, можно добиться прозрачности и абсолютной отслеживаемости расходования средств в длинных цепочках платежей при помощи так называемых окрашенных денег. Этой идее уже десятка три лет, но реальная возможность воплотить ее в жизнь появилась только с развитием блокчейна.
Смысл идеи — обеспечить, чтобы деньги, выделенные на определенные цели, были потрачены именно на эти цели, и ни на что больше. Это, например, очень актуально в строительной индустрии. Деньги выделяются генеральному подрядчику, от него переходят к застройщику, потом субподрядчикам…
Обычно, после первого этапа, уже никто не знает, куда ушли деньги и на что они были потрачены. А при работе с «окрашенными» деньгами все будет прозрачно.
Построить такую систему не очень сложно, не нужно изменять ничего в законодательстве. Но заказчик стройки будет видеть, куда его деньги пошли. И если они пошли не туда, то он сможет остановить оплату, начать разбираться в происходящем.
Все это даст возможность вывести очень большое количество субподрядчиков из тени, из «серого» бизнеса.
— Захотят ли они выходить?
Думаю, да. Сейчас, при работе с госзаказом, деньги помещаются в аккредитованный банк, и процесс контроля за их расходованием сложный и медленный, в результате чрезвычайно замедляются выплаты.
Если же система станет прозрачной и, самое главное, неоспоримой, то можно будет ускорить процессы выплат, можно получать кредиты от банков. Поэтому все добросовестные участники процесса будут довольны.
— В теории все хорошо, практические реализации уже есть?
— Да, например это смарт-контракты для рынков ценных бумаг: сделки РЕПО или облигации на блокчейне. Эти проекты мы развиваем совместно с Национальным расчетным депозитарием и планируем сделать их новым стандартом рынка.
— Один из постулатов блокчейна — он «неломаем». Тем не менее то, что один человек создал, другой всегда может испортить. Вы изучаете вопросы противодействия злоумышленникам?
Этими вопросами занимается наша лаборатория кибербезопасности. Но вообще опыт показывает, что системы, использующие криптографию, ломают через социальную инженерию. На нынешнем этапе, когда блокчейн-платформы используются в корпоративном секторе, при взаимодействии солидных участников, знакомых между собой, эта проблема не очень актуальна.
Когда блокчейн выйдет на B2C-рынок, этой проблемой придется озаботиться тем, кто будет создавать пользовательские интерфейсы, каналы взаимодействия с клиентами. Мы, со своей стороны, можем гарантировать, что наши разработки проходят необходимый аудит на соответствие банковским стандартам; что мы используем лидирующие в мире платформы, которые тоже прошли тестирование, сертификацию на безопасность; что применяем проверенные криптографические методы.
— Проверенные — но только российские?
Сейчас обсуждается законопроект о специальных режимах для экспериментальных технологий, который, в частности, позволит использовать не только российские, но и зарубежные средства криптографии.
— Каковы дальнейшие планы лаборатории?
В Ассоциации «ФинТех», созданной под эгидой Центробанка, мы вместе с другими банками работаем над созданием децентрализованной депозитарной системой для ипотечных закладных, банковских гарантий и банковских аккредитивов. А с Национальным расчетным депозитарием — над моделированием финансовых инструментов на блокчейне. В будущем мы видим такие решения основой новой инфраструктуры для внебиржевого рынка, то есть рынка, на котором мы работаем со знакомыми контрагентами и готовы работать с ними без посредников.
— О чем будет рассказываться на конференции?
Речь пойдет про то, как мы собираемся строить инфраструктуру внебиржевого рынка на блокчейне. С одной стороны, это специализированная, «банковская» тема, с другой — всем интересно, каким образом можно технологию, которая пришла к нам от криптоанархистов, боровшихся с традиционной финансовой системой, применить для работы в традиционной финансовой деятельности.
— А о чем вы вы сами хотели бы услышать?
Я, как практик, хотел бы услышать о практических применениях блокчейна, причем не только в финансовой сфере, но и во всех других.
