Были среди них и такие: можно ли считать криптовалюту имуществом, безопасно ли применение смарт-контрактов, могут ли роботы судить людей, как использовать блокчейн для защиты авторских прав.

По мнению арбитражного управляющего Алексея Леонова, сейчас, в силу непроработанности соответствующих норм, криптовалюта в каком-то смысле является мыльным пузырем. Ключевыми рисками спикер назвал высокую активность криптовалют, рост количества сделок с их использованием, стремительный рост курса биткоина при его высокой волатильности и существенное повышение его рыночной капитализации, а также возможность отмывания денег и финансирования терроризма с помощью криптовалюты. Леонов считает, что криптовалюта должна считаться имуществом, изъятие же ее из перечня объектов гражданских прав нарушает интересы участников экономического оборота. В некоторых зарубежных странах криптовалюту признали имуществом, а в США еще дополнительно принимали меры по выведению из тени операций с ней. По словам Леонова, стоит думать не о запретах, а о том, как «снять сливки» с новой технологии — в российском законодательстве нет препятствий к тому, чтобы отнести криптовалюту к имуществу, по ст. 128 ГК РФ ее можно причислить к объектам гражданских прав.

Криптовалютой можно расплачиваться, но что делать, если гражданин стал должником и обанкротился? Добросовестные кредиторы в настоящее время не защищены. Для исправления ситуации Леонов предлагает признать криптовалюту особым видом имущества. Далее, по аналогии со ст. 75 федерального закона «Об исполнительном производстве», должна иметься возможность обратить взыскание на криптовалюту. Она также может включаться в конкурсную массу гражданина — должника. Косвенный положительный ответ на последнюю меру содержится в определении Арбитражного суда Вологодской области по одному из дел. Собственно, в рамках разбирательства дел о банкротстве и понятие криптовалюты будет введено в юридическое поле, считает Леонов. Кроме того, на сделки с криптовалютой должны распространяться ограничения на самостоятельные действия несостоятельного должника по закону «О несостоятельности (банкротстве)».

Для того чтобы понять, не скрывает ли гражданин криптовалюту, государство может применять следующие меры: санкционирование судом доступа к электронной переписке для выявления электронных кошельков, анализ банковских операций, получение информации от операторов связи о возможных сделках. Не исключаются также допрос и экспертиза. В случае выявления криптовалюты для получения доступа к ней следует изымать компьтерную технику.

Однако и без проблем с должниками у инвесторов есть риски. Так, в данный момент совершение сделок с криптовалютой является основанием для рассмотрения Росфинмониторингом вопроса об их отнесении к операциям по отмыванию денег или по финансированию терроризма.

В целом же можно сделать такой вывод и соответствующий ему прогноз: существует много рисков в применении криптовалюты, но в дальнейшем пользоваться ею станет безопасно.

Блокчейн может зафиксировать любую информацию. Процесс хеширования, лежащий в основе технологии, вызывает доверие к записанным данным: их нельзя подделать. На это и опирается проект НИ ТГУ по защите авторских прав.

Исполнительный директор некоммерческого партнерства «Содействие развитию корпоративного законодательства» Елена Авакян осветила тему использования искусственного интеллекта в судопроизводстве. Прежде всего она указала на то, что правильным было бы определение «электронные технологии в судопроизводстве», а не «электронное правительство», а основной задачей искусственного интеллекта назвала анализ информации и поиск решения в процессах. Машины могут быть использованы на стадии раскрытия сторонами доказательств друг другу для получения вероятностного результата. Иными словами — на стадии премедиации. Авакян отметила, что машина будет принимать решения линейно и однозначно, не учитывая чувства человека и его вину (важное для юриспруденции понятие). Поэтому необходимо, чтобы использование электронных технологий контролировал человек. Машинам же на откуп можно отдать рутину и стандартизацию процессов, чтобы снять нагрузку с судей. Авакян заключила, что человечество стоит на пороге видовой конкуренции, которую проиграет, если отдаст суд над собой машинам.

Управляющий партнер юридической компании «Симплоер» Антон Вашкевич задался вопросом, помогают ли смарт-контракты в автоматизации процессов или же являются только модным веянием? По его словам, новая технология все-таки помогает автоматизировать правовые отношения: она делает бизнес, во-первых, более предсказуемым, а во-вторых, быстрым и дешевым.

По расхожему мнению, блокчейн и смарт-контракты используются в основном для криптовалют, однако это не совсем так. Блокчейн может быть разным (приватным, публичным), смарт-контракты применимы же в любых сферах деятельности, например, в банковской системе, бухгалтерии, юриспруденции и законодательстве и др. Вашкевич заключил, что смарт-контракты совместимы с законодательством, но это пока еще не форма договора, а способ исполнения обязательств. Поэтому, если, например, понадобится идти в суд, заявителю потребуется бумажный договор. Можно сказать, что смарт-контракты автоматизируют договорную работу лишь в определенной степени, не полностью.

Примечательно, что на меропрятии были представлены несколько похожих блокчейн-ресурсов для публичного фиксирования какой-либо информации, в частности, для защиты авторских прав. Смысл их заключается в том, что пользователи могут загружать на платформу сделанные ими фотографии или видео и зарегистрировать таким образом время, когда изображения впервые появились в Сети. Так работают проект rupto.io Томского государственного университета, видеоплатформа Lifechain и проект FactFix. Последний имеет дело не только с изображениями, но и с абсолютно разными данными, которые надо записать. Это может быть творческая идея, информация о некачественном оказании услуг в каком-либо учреждении, свидетельство о получении травмы и др. Запись фиксируется в открытом блокчейне, а участники проекта при необходимости могут засвидетельствовать в суде, что такой файл действительно был создан в указанное время.

В рамках недавней Международной книжной выставки non/fiction в Москве состоялась конференция «Новые механизмы защиты интеллектуальной собственности книгоиздателей и издателей периодических печатных изданий в сети Интернет». В наше время, когда читатели предпочитают электронные книги печатным, издательское дело продолжает жить, занимая свою нишу в Интернете, и сталкивается с разными новыми проблемами, связанными с цифровыми технологиями.

Часть конференции была посвящена проблеме так называемых сиротских произведений — тех, чьи авторы неизвестны. Профессор кафедры менеджмента и продюсирования исполнительских искусств Школы-студии МХАТ Екатерина Чуковская обозначила суть проблемы, возникающей при добросовестном использовании. Это невозможность указать автора, если он по каким-то причинам неизвестен, и спросить у него разрешения на печать, а также невозможность выплатить причитающуюся сумму. Такое бывает, например, если фамилия и имя являются распространенными (Иванов Иван), либо если автор умер и его наследники неизвестны, либо книга сохранилась в библиотеке в печатном виде, но в плохом состоянии (имя нечитаемо).

Не существует легального определения «сиротских» произведений, но общие черты у них выделить можно. Как правило, такие объекты известны и физически доступны, обнародованы и представляют больше культурный, академический и т. п. интерес, нежели коммерческий. Например, директива Евросоюза 2012 года относит к ним печатные труды, аудиовизуальные произведения, составные части произведений (иллюстрации) и фонограммы.

Чуковская рассказала о путях, которыми разные страны решают проблему. Самый простой — запретить использовать «сиротские» произведения, что создает большую базу ценных, но неактуализированных вещей. Также можно создать для них специальный реестр, чтобы отыскивать авторов, или систему страхования, чтобы накапливать деньги для наследников, которые могут появиться в будущем.

Доцент Российской государственной академии интеллектуальной собственности Константин Леонтьев считает тему настолько противоречивой, что, по его словам, не только решения, но и нормальной ее формулировки не существует. Он сразу привел ряд примеров попытки урегулировать этот вопрос. Так, в 1990-е годы в США расширили сферу исключений для публикации некоторого количества «сиротских» произведений. В Канаде образовали специальный фонд, однако не смогли установить единую сумму выплаты, поскольку все произведения очень разные. В Венгрии всё решили, казалось бы, просто: создали специальный орган, который должен принимать решение об издании, а за покупку проведения предлагалось заплатить 350 евро. Практика же показала, что таких покупок практически не было. Получается, что в мире решения проблемы как будто есть, но на самом деле ни одно из них не работает, заключил Леонтьев. При этом законодательство, как правило (и в России в частности), очень сурово по отношению к «нарушителями». Если добросовестный издатель искал и не нашел автора, но решился на публикацию, а потом автор (или наследник) объявился, на издателя ложится большой штраф (до 5 млн руб.). Поэтому многие предпочитают не рисковать, вследствие чего масса хороших произведений не доступна публике.

Директор издательства «Юрайт» Сергей Дарий посетовал, что на объявления о поиске авторов и наследников практически никто не откликается. Зато часто потом приходят сразу с юристами и исками.

Бывает еще обиднее: книгу писали десять авторов, девятерых нашли, одного — нет, а потому издавать нельзя. Дарий привел также примеры книг, которые из-за проблемы авторства недоступны читателям. Это «Языкознание» Потебни, «Курс физической химии» Герасимова, «Операции и теории игр» Гермеева и др. При этом, с сожалением отметил Дарий, то, что не могут себе позволить выпустить добросовестные издатели, скорее всего, можно найти у пиратов.

Исполнительный директор Ассоциации интернет-издателей России Владимир Харитонов подошел к проблеме с теоретической стороны. Он сказал, что авторское право раньше не предусматривало «сирот», поскольку были другие реалии (не существовало цифрового мира, пиратства и т. д.). Сейчас, поскольку многие произведения не издаются, уменьшается культурный капитал населения. Издатели актуализируют книги и решают эту проблему, но это трудно сделать, когда миллионы «сиротских» книг нельзя использовать. Он привел в пример библиотеки, где из миллионых каталогов только 300 тыс. книг доступы на рынке.

Во Франции, по мнению Харитонова, правильно подошли к вопросу. Там разрешили публиковать «сиротские» произведения и создали фонд для наследников, которые могут появиться в будущем. В России, предложил эксперт, нужно создать список подобных произведений, дать авторам три года объявиться, после — вернуть книги в культурный оборот. Чуковская на это ответила, что предлагала подобное Роспатенту, но поддержки не нашла.

Очередное собрание Некоммерческого партнерства поставщиков программных продуктов стало поводом не только отметить 15-летний юбилей, но и обсудить текущие успехи в борьбе с пиратами, а также перспективы российских разработчиков софта.

Как подчеркнул президент НП ППП и глава компании «1С» Борис Нуралиев, хотя ситуация с пиратами в целом по стране определенно улучшилась, остается еще много работы. Одна из острых проблем, по его словам, — это борьба с «черными внедренцами» — неофициальными установщиками программного обеспечения. Глава «1С» также заявил, что малый и средний бизнес в сфере ИТ может расти и развиваться только в условиях защиты его активов, то есть интеллектуальной собственности.

О способах защиты этих активов говорил и ректор Российской государственной академии интеллектуальной собственности (РГАИС) Иван Близнец. Он выделил три приоритетных направления в этой области: борьба с пиратством, которую обязательно надо продолжать; вопросы коммерциализации, монетизации интеллектуальной собственности (одна из наиболее существенных проблем для отечественных разработчиков);патентная деятельность.

Решить проблему монетизации, по мнению Близнеца, поможет создаваемый в России Национальный реестр интеллектуальной собственности (НРИС), в который собираются включить любые объекты интеллектуальной собственности. Предполагается, что реестр предоставит правообладателям простой механизм для заявления своих авторских прав и управления ими. Кроме того, ректор РГАИС предложил вернуться к идее создания единого федерального госоргана, который бы осуществлял работу по всем аспектам, касающимся интеллектуальной собственности.

На заседании также обсудили государственные меры, направленные на поддержку отечественных ИТ-разработчиков. Так, исполнительный директор АП КИТ Николай Комлев напомнил о важных договоренностях, достигнутых в ходе диалога, состоявшегося между президентом РФ Владимиром Путиным и участниками форума «Интернет-экономика 2015» («Экономика будет прирастать Интернетом», 28 декабря 2015, Computerworld Россия). Эти договоренности, в частности, вопрос о налогообложении российских и иностранных компаний, по мнению Комлева, важны не только для интернет-отрасли, но и для всех российских представителей ИТ-бизнеса.

Борьба против зеркал

Количество дел, возбужденных по статье 146 УК РФ (нарушение авторских и смежных прав), в которых пострадавшей стороной являлись члены НП ППП, сокращается. Юрист «1С» Валерий Пущин отметил, что сейчас в статистику попадают достаточно сложные дела, в основном связанные с нарушением авторских прав в Интернете.

Но и на этом фронте есть заметные успехи. Как напомнил начальник правового управления Роскомнадзора Борис Едидин, больше года назад была сформирована принципиальная схема борьбы с интернет-пиратами, которая уже дала заметные результаты: трафик пиратских сайтов неуклонно снижается, а владельцы сайтов с легальным контентом, напротив, отмечают приток посетителей и увеличение монетизации.

Сейчас ведомство сосредоточено на проблеме так называемых зеркал, на которые мигрируют пиратские сайты после блокировки основного. Это ресурсы с полностью идентичным контентом, но имеющие другой адрес и зачастую даже другой интерфейс, пояснил Едидин. По его словам, в Роскомнадзоре с помощью коллег из музыкальной и киноиндустрии сформировали рабочую группу, которая уже предложила методы борьбы с такими зеркалами. Едидин подчеркнул, что будут предприниматься меры, препятствующие как созданию новых зеркал, так и распространению информации о них на различных форумах и в соцсетях.