Образ психопата, который мы себе представляем, не всегда соответствует действительности. Для большинства из нас этот термин ассоциируется с маньяком, орудующим топором наподобие поклонника группы Huey Lewis and the News Патрика Бэйтмана из фильма «Американский психопат», но, если оперировать психологическими терминами, характерные для такой личности черты можно обнаружить практически у любого.
По словам судебного психолога Натана Брукса, высокий уровень психопатии весьма распространен в руководящих эшелонах корпоративного мира – 21% управленцев имеют присущие психопатам черты.
А между тем, в обычной жизни к этой категории можно отнести лишь каждого сотого. И каждого пятого из отбывающих тюремный срок.
Причем для бизнеса это не так уж плохо. Результаты исследования, проведенного университетом Нотр-Дам и опубликованные в Journal of Business Ethics, показывают, что психопатам-начальникам легче найти общий язык с сотрудниками, которые тоже в определенной степени психопаты.
Хладнокровный сумасшедший
«У психопатии есть первичные и вторичные свойства, – пояснила Шарлиз Херст из Бизнес-колледжа Мендоса при университете Нотр-Дам. – Для обладателей как тех, так и других характерен высокий уровень антисоциального поведения, однако людям, имеющим высокую степень первичной психопатии, чужды сопереживания, они отличаются хладнокровием и бесстрашием. Такие люди не реагируют на вещи, вызывающие у других состояние стресса, страх или гнев. Вторичные психопаты более горячие и импульсивные».
В первом из двух экспериментов Херст и ее коллеги попросили сотни работающих взрослых (как с высоким, так и с низким уровнями психопатии) рассказать об их отношении к вымышленным менеджерам, которые стараются вести себя конструктивно или же, напротив, оказывают чрезмерное давление на подчиненных.
Участники опроса с высоким уровнем психопатии сообщили, что чувствуют себя счастливее, представляя, что работают под началом менеджера, склонного к насильственным методам.
Во втором эксперименте участники оценивали, насколько злоупотребляют властью их реальные начальники: ведут себя грубо, распространяют сплетни о сотрудниках, не доверяют им решение тех или иных задач, вторгаются в частную жизнь и нарушают обещания.
Участники с высоким уровнем первичной психопатии злились в меньшей степени, вели себя более позитивно и сохраняли вовлеченность в рабочий процесс.
«Таким образом, можно говорить об определенном 'психопатическом преимуществе' в том смысле, что первичные психопаты обладают большими по сравнению со своими коллегами психологическими ресурсами при попадании под жесткий прессинг со стороны начальства», – заявила Херст.
Однако это может привести к падению общей культуры компании.
«Такая ситуация будет стимулировать и удерживать людей, которые готовы насаждать культуру, основанную на агрессии, – указала Херст. – Психопаты, процветающие под началом деспотов, будут лучше позиционированы для продвижения по сравнению со своими коллегами. В результате создаются условия для нанесения значительного потенциального ущерба организации и ее акционерам».
Исследование показывает также, что работники-психопаты размывают общий показатель культуры компании – уровень вовлеченности сотрудников.
«Проблема повсеместного запугивания – как в Wells Fargo, где бывшие сотрудники сообщали об использовании менеджерами тактики насаждения страха и чувства стыда для достижения нереалистичных целей продаж, в то время как руководители высшего звена либо ничего не знали об этом, либо не принимали никаких мер, приводит к иллюзии увеличения степени вовлеченности вследствие ухода людей с низким уровнем первичной психопатии и притока тех, у кого этот уровень высок, – пояснила Херст. – В конечном итоге, есть риск остаться с работниками, которые будут состоять из одних психопатов, демонстрирующих высокий уровень вовлеченности».