.jpg) |
| Александр Голиков: «При постановке государством внятной задачи мы в состоянии — да и многие отечественные компании по своим тематикам — выполнить разработки любой сложности» |
Интерес государства к информационным технологиям не исчерпывается принятием пресловутых «законов про Интернет». Есть понимание и того, что без ИТ-перевооружения промышленных предприятий (см. «Промышленность в 'цифре'», Computerworld Россия, № 10, 2013) не обойтись. Иногда глубина этого понимания даже удивляет. Так, премьер-министр России Дмитрий Медведев на выставке «Иннопром 2012» не просто обратился к вопросам организации цифрового производства, но уделил внимание достаточно специфической теме автоматизации проектирования и управления жизненным циклом изделия.
Что стоит за интересом руководства страны к системам автоматизированного проектирования, есть ли какие-то подвижки за прошедший год, как изменится рынок при наличии деятельного участия государства, Computerworld Россия обсудил с Александром Голиковым, председателем совета директоров компании АСКОН, российского разработчика САПР.
- Обращение Дмитрия Медведева на «Иннопроме 2012» к теме цифрового производства и автоматизации проектирования было довольно неожиданным. Что стояло за этим обращением — «подготовительная работа» софтверных компаний, инициатива промышленных предприятий?
Прежде всего за тезисами премьер-министра стоит необходимость решать задачи по увеличению производительности труда и конкурентоспособности промышленных предприятий, сокращению сроков выхода новых изделий, повышению качества их послепродажного обслуживания. Правительство направляет огромные средства на перевооружение оборонных предприятий.
При этом есть понимание, что одной покупкой нового оборудования состояние дел не изменить. Помимо современных станков, автоматических и роботизированных линий необходимо обеспечить информационную поддержку всех бизнес-процессов, оптимизировать их, видоизменить модели работы, сложившиеся в середине прошлого века. С другой стороны — правительство, и Минобороны в частности, перестали устраивать цены на военную продукцию, есть претензии к срокам и качеству, послепродажной поддержке. Изменения назрели, это естественный ход событий.
«Подготовительная работа» бизнес-сообщества отталкивается именно от этих приоритетов. Правительство не в состоянии держать у себя аналитиков по самым различным предметным областям. Поэтому оно вырабатывает решения, ориентируясь на аналитику, поступающую от реального сектора — как от вендоров и системных интеграторов, так и от заказчиков, самих промышленных предприятий. В первом случае — прежде всего от ассоциаций, формирующих экспертную точку зрения (АП КИТ, «Отечественный софт», «Руссофт», РАСПО) как в проактивном, так и в реактивном режиме, в виде ответов на поступающие запросы от министерств и ведомств.
Немалую роль играют и профильные конференции. Уже второй год проводится конференция «Информационные технологии на службе оборонно-промышленного комплекса России», резолюции всех проводимых секций также направляются в правительство. Есть некоммерческое объединение «Координационный совет по ИТ в ОПК», вырабатывающее позицию по данным вопросам. В его составе — представители вендоров, интеграторов, ведущих оборонных холдингов.
- С момента выступления на «Иннопроме 2012» прошел год, изменилось ли что-то?
Изменения инициируются не выступлениями, а принятыми решениями, выданными поручениями. Прошлый год был вообще не богат на решения, правительство формировалось и укомлектовывалось. Этот процесс завершился только осенью. Так что практических изменений я не вижу.
Для стимулирования процессов «сверху» не хватает зафиксированных приоритетов, которые «спускались» бы на уровни ниже. Если задача выполнения гособоронзаказа на оборонных предприятиях точно в срок имеет высокий приоритет, то ее решение требует обеспечения прозрачности работы предприятия и соответственно построения единого информационного пространства на базе PLM-решений — добиться прозрачности без них не представляется возможным.
Работа в военно-промышленном контуре имеет немало нюансов, связанных с информационной безопасностью, гостайной. Каким требованиям должны удовлетворять используемые PLM-решения? Как гарантировать конфиденциальность данных, не допустить их утечки? Если хранить всю информацию о проектируемой новейшей военной продукции под управлением западной системы PLM или информацию о ее производстве в западной системе ERP — каковы риски? Ведь сейчас продукты связаны со своими «родными» серверами, получают с них обновления, в свою очередь посылая туда определенную информацию. Нужны ли отечественные программные продукты как обязательная альтернатива? Какие направления необходимо стимулировать в виде исследований и промышленных разработок?
Об этих проблемах ИТ-ассоциации говорят правительству уже не первый год, равно как и о стимулировании внутреннего спроса на отечественные ИТ-решения. Их решают во всех странах, которые являются не объектом, а субъектом политики, — США, странах Евросоюза, Китае.
- Насколько сами предприятия готовы к перевооружению?
Понимание проблематики и куда двигаться дальше есть у руководства практически всех предприятий машиностроения, внедрение систем CAD/CAM/PDM, равно как и ERP, идет уже давно. Но похвастаться созданием единого информационного пространства мало кто может — это слишком масштабная задача и слишком много встречается организационных, финансовых и кадровых подводных камней при ее реализации.
Кроме того, промышленные предприятия эпохи СССР были устроены принципиально иным образом — преобладала гигантомания, структуры с полным циклом производства. Это серьезно отличается от современных тенденций организации, и от предприятий требуется порой кардинальная перестройка.
Тем не менее, несмотря на все перечисленные препятствия, сотни предприятий, в том числе из наших клиентов, достаточно далеко продвинулись в плане автоматизации и используют те или иные элементы PLM.
- Каков размер обсуждаемого российского рынка средств автоматизации? Кто его основные игроки, какая доля принадлежит российским компаниям?
К сожалению, рынок остается закрытым — ни один из вендров, кроме нашей компании, не публикует цифры по российскому рынку. Зарубежные вендоры не выделяют российскую выручку.
Официальная оценка IDC по итогам 2011 года — 162 млн долл., но она явно занижена, слишком незначительными выглядят цифры по сегментам CAE и CAM. Основные игроки — крупные международные поставщики — Autodesk, Siemens PLM, Dassault, PTC, вместе они занимают до 75-80% рынка.
АСКОН — единственный крупный российский игрок с полноценной линейкой PLM. Входит в первую пятерку поставщиков, по разным оценкам и в разные годы наша доля рынка колебалась в пределах 15-20%.
- Есть ли в рамках проекта по «перевооружению» перспектива вывести соответствующий отечественный софт на новый уровень или рынок останется большей частью «западным»?
Если говорить о качестве и конкурентоспособности, то наш софт давно уже сопоставим с западным. Другой вопрос, что не во всех сегментах рынка PLM мы представлены. Отечественных систем тяжелого класса в настоящий момент нет. «Вес» в данном случае определяется не уровнем твердотельного 3D-моделирования или уровнем системы PDM — речь идет о сочетании в CAD-системе твердотельного и поверхностного моделирования, о CAM-решении, включающем пятикоординатную сложную обработку сложных отраслевых приложений. Но российские разработчики обладают хорошим заделом. Приведу в пример АСКОН: КОМПАС-3D реализован на собственном геометрическом ядре. Сквозная 3D-технология АСКОН включает в себя целый ряд систем, от САПР до PDM, САПР техпроцессов, широкий набор справочников. При постановке государством внятной задачи мы в состоянии — да и многие отечественные компании по своим тематикам — выполнить разработки любой сложности, повышающие уровень существующих продуктов. Все зависит от выбранных приоритетов, поставленных целей и политической воли.