В последние годы мировой парк ПК (настольных, портативных и Intel-серверов)увеличивается на две-три сотни миллионов устройств, например, в 2007 году, по данным аналитиков Gartner Dataquest и IDC, на 270 и 310 млн штук соответственно. Аналогичная картина — с принтерами и мониторами. Немалая часть новых устройств идет на смену физически или морально устаревшим аналогам. Вопрос о том, куда и как девать миллионы освобождающихся машин, не так уж прост: в большинстве западных стран утилизировать оборудование, содержащее вредные вещества, достаточно накладно. Кроме того, при этом надо быть уверенным, что содержавшиеся на жестких дисках данные надежно уничтожены, современные средства восстановления порой могут найти данные даже на отформатированных дисках.
Шведская компания Inrego занимается утилизацией неисправной техники и перепродажей работоспособной. О бизнесе компании и ее планах рассказывает Йонас Карлссон, менеджер по развитию международного бизнеса Inrego.
- В чем, собственно, заключается ваш бизнес?
Бизнес заключается прежде всего в том, чтобы помочь крупным шведским фирмам избавиться от старого оборудования, которое уже не нужно, чтобы купить новое. При этом мы помогаем продавцам соблюдать экологическое законодательство и не допускать утечки конфиденциальной информации.
Процесс покупки техники фактически проходит в две стадии. Сначала мы берем устаревшие компьютеры, уничтожаем на них информацию, программно или с помощью рентгеновского излучения. Кроме того, детали, которые не подлежат ремонту, разбираются на отдельные компоненты, этот электронный лом утилизируем согласно европейскому законодательству через специализированные компании. За это мы получаем деньги от владельцев старой техники.
То, что оказалось работоспособным, мы выкупаем у старых владельцев, доводим до полностью рабочего состояния и продаем.
- Кто является основным потребителем такой техники?
В Швеции — школы, небольшие компании, частные лица. 75% нашей продукции уходит за рубеж, почти во все европейские страны. Там мы торгуем через партнеров.
В Европе вторичный рынок очень большой и продолжает расти. Причина в следующем: когда покупаешь новые компьютеры, встает вопрос, что делать со старыми. Просто так, как я уже говорил, их выкинуть нельзя, надо утилизировать или продавать.
- А каков размер этого рынка — мировой, европейский?
Наш оборот порядка 11 млн евро в год. Это около 100 тыс. устройств — ноутбуков, настольных ПК, мониторов и принтеров. Оценок мирового и европейского рынка в целом у нас нет. Равно как и представления о потенциале рынка российского.
- В России вы собираетесь только продавать старую технику или и закупать тоже?
Пока только продавать. Мы вообще закупаем технику только в странах Северной Европы - Швеции, Норвегии, Финляндии, Дании. Если покупать оборудование в России, то нужно организовывать здесь же завод , чтобы сократить расходы на перевозку.
- Вы продаете компьютеры с какой-то операционной системой?
Нет. Мы занимаемся только аппаратной частью. Операционную систему и ПО ставят или сами покупатели, или партнеры.
- В Швеции разрешена продажа компьютеров без операционной системы?
Разрешена.
- Столько раз говорилось о безопасной утилизации отходов. Считается ли их деятельность в Швеции социально направленной, есть ли какая-то государственная поддержка?
Нет. Наоборот, нам, точнее продавцам компьютеров, приходится платить за переработку неисправных компонентов.
- Большие корпорации готовы расставаться со своими компьютерами по низкой цене?
Сама по себе цена отнюдь не низкая.
- Но бывшие в употреблении компьютеры люди покупают очень осторожно. Должна быть явная выгода, чтобы они предпочли такой компьютер новому…
Большие компании (которым, как я уже говорил, необходимо избавляться от старого оборудования), платят нам за услуги по утилизации и уничтожению данных. За счет этого удается получать цены на ПК и другую технику, удовлетворяющие наших покупателей.
- Но корпоративные компьютеры часто имеют довольно скудное оснащение, считается, что им не нужна мощная видеоплата или звуковая карта, а конечные пользователи часто хотят иметь и то и другое, чтобы играть в игры, кино смотреть. Неужели в Швеции не так?
В Швеции та же ситуация, но, с другой стороны, профессиональные компьютеры часто более производительны и потому гораздо дороже. Потребительский ноутбук стоит порядка 500 евро, новый профессиональный - около 1100. Так что у пользователя бывает выбор – старый профессиональный компьютер стоит как новый потребительский. И для конечного пользователя очень заманчиво купить его.
- Нашли ли вы потенциальных партнеров в России?
Было несколько встреч в Москве, но пока договоренностей ни с кем нет. В России пока вопросы экологии стоят не так остро, да и гарантированное уничтожение данных не так занимает российских предпринимателей. И вторичного рынка ПК у вас пока, похоже, нет.