В конце ноября компания Informatica, ведущий производитель систем интеграции данных, провела свою первую конференцию в России – Informatica Day. Ключевым событием мероприятия стало представление нового решения компании, интеллектуальной платформы данных (Intelligent Data Platform, IDP).

Как рассказал технический директор Informatica в странах Европы, Ближнего Востока и Африки Грег Хансон, появлению платформы способствовал ряд предпосылок. Прежде всего на деятельность ИТ-организаций сегодня влияют разнообразие и большие объемы неструктурированных данных. И значимость этого фактора со временем будет только возрастать, по мере того как к миллионам людей, которые генерируют информацию в социальных медиа, добавятся миллиарды устройств Интернета вещей.

«Однако рост сложности информационной среды не сопровождается значительным увеличением ИТ-бюджетов в компаниях: по данным Gartner, в 2014 году бюджеты выросли лишь на 0,2%, – отметил Хансон. — ИТ-департаменты не смогут удвоить свои ресурсы, чтобы справляться с новыми задачами, и вынуждены искать другие пути их решения».

В качестве одного из наиболее эффективных подходов в Informatica считают предоставление бизнес-пользователям возможности самостоятельно работать с данными. К тому же сегодня предприятия должны научиться зарабатывать на данных – этой «нефти» наступающей цифровой эпохи, поэтому наряду с освоением бизнес-пользователями инструментов работы с данными должны создаваться специальные приложения, открывающие пути к извлечению из данных новых источников доходов.

Еще одним важным фактором является потребность в большей гибкости инфраструктуры работы с данными — чтобы оперативно реагировать на постоянные изменения внтурикорпоративной и внешней среды.

По словам Хансона, для решения этих задач и была создана IDP. Три основных цели платформы – предоставлять чистые (точные, полные, непротиворечивые) и безопасные (защищенные от внутренних угроз) данные, доступные различным категориям пользователей в нужном объеме и в нужный момент. Специалистам Informatica понадобилось несколько лет работы, чтобы переориентировать продукты компании с ИТ-персонала на бизнес-пользователей, создать для последних новые интерфейсы, помогающие простыми способами задействовать все возможности платформы. Результаты всей этой работы нашли воплощение в IDP.

Предложенные в рамках IDP средства самообслуживания для бизнес-пользователей используют разработанные в компании технологии машинного обучения, интерпретирующие метаданные (данные о данных). Этот уровень платформы, реализующий ее «интеллект», опирается на уровень инфраструктуры данных, в котором представлены функции очистки, маскирования, управления мастер-данными и другие сервисы. Уровень инфраструктуры в свою очередь базируется на виртуализационном слое Vibe, который играет ключевую роль в обеспечении возможностей платформы агрегировать хранилища данных различной природы и быстро адаптироваться к новым источникам информации.

Один из распечатанных на 3D-принтере HP образцов — миниатюрная модель нефтяной вышки — включал в себя множество сложных компонентов различных цветов толщиной с карандашный грифель. Источник: HP

«Интересно, сумеет ли она распечатать черный прототип из желтого полимера?» – поинтересовался пользователь сервиса Reddit ILikeLenexa.

«Трехмерная печать от компании, которая выставляет космические счета за перезаправку картриджей чернилами? Полная блокировка поставщиком любых пользовательских инициатив? Не думаю, что от этого будет какой-то толк», – саркастически заметил другой пользователь, скрывающийся за ником TotalWaffle.

Впрочем, шутки в сторону. Оборот компании HP, выпускающей продукты для корпоративного и потребительского рынка, составляет 112 млрд долл., и она вполне способна перенести плоды своих 30-летних исследований из области двухмерной печати в пространство 3D-принтеров.

Шаг этот будет носить беспрецедентный характер.

«Между печатью документов и трехмерной печатью можно провести множество параллелей, поэтому мы уже в течение долгого времени наблюдаем за HP, – отметил президент исследовательской компании Wohlers Associates Терри Волерс. – HP – отличный кандидат для выхода на этот рынок». Недавно Волерс уже сообщал о том, что присутствовал на демонстрации нового принтера HP Multi Jet Fusion и был «весьма впечатлен» его скоростью, качеством, детализацией распечатанных материалов и великолепными цветами, которые тот выдает.

«Все оказалось гораздо лучше, чем я ожидал, – признался он. – Новый принтер работает во много раз быстрее, чем альтернативные устройства, присутствующие на рынке. Мы видим нечто совершенно иное по сравнению с тем, что разрабатывалось ранее».

Слухи о выходе HP на рынок трехмерной печати ходили весь прошлый год. Пользователи 3D-принтеров томились в предвкушении перемен, а небольшое, но растущее очень быстрыми темпами сообщество производителей устройств для трехмерной печати выражало свои опасения.

Крупнейший на сегодняшний день производитель 3D-принтеров Stratasys из года в год демонстрирует 60-процентный рост оборота, и его приход HP не пугает. «Активность HP будет способствовать дальнейшему развитию и пониманию происходящего, расширению охваченного пространства, – говорится в заявлении пресс-службы компании. Мы видим, что перед всей отраслью открываются огромные возможности».

«Несмотря на то что трехмерная печать находится пока на начальном этапе своего становления, приход в этот мир HP будет способствовать ускорению роста небывалыми темпами, – подчеркнул Волерс. – Если новый 3D-принтер еще не сразил всех видевших его наповал, значит, они просто не понимают, во что выливается изготовление отдельных компонентов в процессе традиционного производства. Это устройство не только изменит характер игры, но и полностью перепишет все правила, которых придерживаются сегодня игроки отрасли».

Трехмерная печать, появившаяся еще в 1980-х годах, использовалась главным образом для ускорения изготовления прототипов – этот процесс называется быстрым прототипированием на основе аддитивных технологий. Быстрое прототипирование с применением аддитивных технологий ускоряет разработку и снижает ее стоимость, поскольку макеты испытываемых компонентов не нужно отсылать в конструкторскую фирму и вырезать прототипы на гигантских токарных станках из металлических заготовок или каких-то других материалов. При такой методике малейшая ошибка заставляет возвращаться к чертежной доске.

Как заявляют в HP, технология трехмерной печати Multi Jet Fusion позволит не только организовать быстрое прототипирование, но и наладить массовое производство компонентов. Конечно, маловероятно, что число выпущенных таким образом компонентов будет измеряться миллионами и миллиардами, но о десятках, сотнях и тысячах вполне можно вести речь.

Представьте себе сотню принтеров Multi Jet Fusion, которые будут выполнять заказы авиационной или автомобильной промышленности. О расходах на складское хранение и перепроизводстве в этом случае можно забыть. Если вам нужно изготовить новую модель автомобиля или модифицировать неудачный компонент, достаточно настроить соответствующим образом программное обеспечение САПР и нажать кнопку «Печать».

Если же у вас есть сомнения в перспективах таких проектов, обратитесь к опыту Ford и Airbus, двух транснациональных корпораций с многомиллиардными оборотами, вот уже несколько лет успешно применяющих трехмерную печать в производстве компонентов.

«Я вижу, что мы имеем дело с революционной технологией, – заметил вице-президент Gartner Пит Базильер. – Это уникальный опыт не только потому, что компонентов для таких принтеров никогда прежде не существовало, но и потому, что на основе их объединения никогда еще не выстраивались новые, более быстрые процессы».

Принтер использует печатающую штангу, она напоминает сканирующую линейку обычного двухмерного аппарата. На печатающей штанге трехмерного принтера размещены 30 тыс. сопел, которые каждую секунду выдают 350 млн капель термопластика или какого-то другого порошкообразного материала, перемещаясь взад-вперед над печатной платформой.

Трехмерный принтер сочетает в себе свойства струйной печати, при которой жидкий связующий агент избирательно добавляется к порошкообразному материалу, и лазерных технологий, спекающих тонер под воздействием электронно-лазерного луча. Процесс печати заключается в послойном наплавлении порошкового материала под воздействием высокой температуры.

В HP продемонстрировали образцы трехмерной печати, которые выглядели на удивление сложными и прочными. В ходе демонстрации представители компании за полчаса распечатали металлическую цепочку, которая весила чуть более 100 граммов и выдерживала давление в 4,5 тонны. Еще один образец — миниатюрная модель нефтяной вышки — включал в себя множество сложных компонентов различных цветов толщиной с карандашный грифель.

Несмотря на то что принтер Multi Jet Fusion не появится на рынке до 2016 года (бета-тестирование производителями будет организовано в 2015 году), его презентация, несомненно, подхлестнет научно-исследовательские работы как в отрасли трехмерной печати, так и за ее пределами. Ведь компания, которая сумеет изобрести и успешно представить рынку лучшую производственную технологию, станет победителем.

Опрос ста ведущих производителей, проведенный аналитиками PricewaterhouseCoopers, показал, что две трети из них используют трехмерную печать как для быстрого прототипирования, так и для производства заказных компонентов. По мере дальнейшего развития технологий трехмерной печати сфера их применения начнет выходить за рамки быстрого прототипирования.

«Как это уже не раз бывало в истории, вслед за изобретением нового производственного процесса на рынке появятся новые товары более высокого качества», – заметил Карл Басс, генеральный директор компании Autodesk, производителя программных средств профессионального трехмерного проектирования.

С таким заявлением экономист Гарвардской школы бизнеса Майкл Портер и президент и генеральный директор компании PTC Джеймс Хеппельманн выступили в статье, опубликованной недавно журналом Harvard Business Review. Компания PTC, производитель систем автоматизированного проектирования, недавно приобрела разработчика средств межмашинного взаимодействия Axeda.

За последние 50 лет информационные технологии породили два периода крупных преобразований, или две «волны», как называют это авторы. Первая волна нахлынула в 60-70-е годы XX века и была связана с автоматизацией процессов и появлением программного обеспечения САПР и ERP. Вторая была вызвана появлением Интернета и всего, что с ним было связано. Инициатором третьей волны станет Интернет вещей.

«В эпоху Интернета вещей информационные технологии становятся составной частью самого продукта, – пишут Портер и Хеппельманн. – Датчики, процессоры и программное обеспечение входят в состав любого продукта, какой только можно себе вообразить, и дополняются аналитическими средствами. Это сочетание меняет порядок проведения бизнес-операций, способы доставки продуктов и пути взаимодействия с клиентами».

Дополнительный импульс повышению эффективности экономики придают новые и улучшенные продукты. Третья волна преобразований, порожденных ИТ, имеет самый высокий потенциал, способствуя увеличению числа инноваций, росту производительности труда и еще более стремительному экономическому подъему.

Это очень смелое утверждение, и, несомненно, в мире у него найдется немало противников, не разделяющих точку зрения Портера и Хеппельманна. Однако аналитикам следует понимать, что сегодня разработки в области Интернета вещей находятся лишь на начальном этапе. Примерно то же самое происходило в 1995 году, когда в Интернете появились Amazon и eBay. Вслед за ними в 1997 году заработал сайт Netflix, а в 1998 году — Google. Уже в то время люди поняли складывающуюся тенденцию, но картина в целом оставалась неясной.

Альфонсо Велоса, научный директор Gartner, курирующий направление Интернета вещей, убежден в том, что нас ждут фундаментальные изменения, однако произойдет это на более удаленном горизонте протяженностью в 10 или 20 лет. Тем не менее интерес к Интернету вещей растет уже сейчас, потому что все необходимые составляющие — электронные компоненты, датчики, программное обеспечение, средства связи — «уже появляются и заставляют нас двигаться именно этим путем».

Изменения в индустрии, связанные с Интернетом вещей, только начались. К примеру, страхование, учитывающее характер использования автомобиля (пробег, поведение водителя и т. д.), еще пять лет назад всем было в диковинку. Сегодня оно уже обрело реальный облик.

«Мы видим, как может измениться отрасль экономики за пять лет, – отметил Велоса. – Но вместе с тем понятно, что новые механизмы и движущие силы пока лишь едва затронуты».

В основу Интернета вещей положена идея о том, что продукты могут обладать интеллектуальными чертами и осуществлять взаимодействие друг с другом в интересах пользователей. «Каждый продукт является частью какого-то сервиса, и ни один из них не существует независимо от других продуктов», – подчеркнула менеджер компании SAS по глобальному маркетингу продуктов Фиона Макнил.

Чтобы проиллюстрировать это, компания SAS совместно с одним из производителей грузовиков приступила к реализации проекта, предусматривающего выявление потенциального нарушения работы компонентов на основе использования технологий Интернета вещей и упреждающего анализа. Теперь возникновение отказов с 90-процентной точностью прогнозируется за 30 дней до наступления соответствующего события. Пока подобными функциями оснащается дорогостоящая техника – локомотивы, медицинские системы, нефтегазовое оборудование, но в конечном итоге они появятся и в носимых устройствах.

Потенциал Интернета вещей реализовать непросто. Для того чтобы понимать, как изменятся продукты после ввода их в эксплуатацию, нужно обладать развитым воображением. Какова ситуация с данными? Какие сервисы создаются? Какие новые продукты появятся на основе существующих? Сохраняете ли вы конкурентоспособность по цене и уровню сервиса?

«Все последние новшества – облачные вычисления, мобильные технологии, Большие Данные – расширили или заменили существующие бизнес-операции, – отметил Сет Робинсон, возглавляющий в ассоциации индустрии компьютерных технологий CompTIA направление анализа технологий. – В эпоху Интернета вещей главной возможностью для бизнеса становится создание чего-то нового. Готовых схем здесь не существует, и у некоторых это вызывает сомнения и колебания. Но на самом деле отсутствие готовых схем свидетельствует о том, что тут заложен огромный потенциал».

Хокинг, знаменитый физик, автор научно-популярных книг, в интервью BBC высказал мнение о том, что «разработка полноценного искусственного интеллекта может сулить конец человеческой расе».

Сегодня, по мнению Хокинга, искусственный интеллект никакой угрозы еще не несет, но в будущем ученые могут создать технику, способную превзойти людей как по мощности интеллекта, так и по физической силе.

«Подобная машина начнет жить своей жизнью и самосовершенствоваться все более быстрыми темпами, — полагает Хокинг. — Люди, чье развитие ограничено темпами биологической эволюции, будучи неспособны соперничать с подобной системой, окажутся в отстающих».

Высказывания Хокинга перекликаются с комментариями Маска, который в конце октября, выступая в Массачусетском технологическом институте, предостерег об опасностях, таящихся за исследованиями в области искусственного интеллекта.

«Думаю, с искусственным интеллектом надо быть очень осторожными, — заявил тогда Маск, генеральный директор Tesla Motors, компании — производителя электромобилей, и SpaceX — компании, занимающейся коммерческими космическими полетами. — Если бы меня спросили, какова самая серьезная угроза существованию человечества, то, наверное, это как раз искусственный интеллект. Разрабатывая его, мы вызываем демона. Во всех историях о подобном герой, изобразив пентаграмму и вооружившись святой водой, уверен, что сможет контролировать демона, но оказывается, что это не так».

Маск летом написал в Twitter, что искусственный интеллект, «наверное, еще более опасен, чем ядерное оружие», а выступая в МТИ, заявил, что разработку подобных систем необходимо проводить под строгим государственным и международным контролем.

Высказывания Маска спровоцировали жаркие споры по поводу искусственного интеллекта, хотя сегодня его уровень достаточен лишь для роботизированных пылесосов, но пока что не терминаторов, захватывающих мир.

Ясер Абу-Мостафа, профессор электронного машиностроения и компьютерных наук Калифорнийского технологического института, выразил недоумение по поводу уже начавшихся разговоров об опасности искусственного интеллекта, хотя никаких пугающих технологий еще не разработано.

«В области искусственного интеллекта не наблюдается серьезного прогресса, который бы давал основание для беспокойства, — отметил ученый. — Просто, по-видимому, стремительное развитие некоторых технических средств, например сотовых телефонов, наряду с их всеобщей доступностью дает людям основание верить в пророчества из области научной фантастики».

Маск и Хокинг, конечно, далеко не рядовые представители человечества, но ученый с ними не согласен: «Я не беспокоюсь — не только потому, что до создания машинного интеллекта высокого уровня еще, наверное, десятки лет, но и потому, что уверен — мы сможем контролировать его, когда создадим. Приведу аналогию с ядерным оружием: то, что у нас есть физическая возможность уничтожить весь мир за считанные минуты, не означает, что это произойдет. Мы предусмотрели средства, которые не позволяют это сделать».

Некоторые ученые все же не исключают возможности выхода со временем искусственного интеллекта из-под контроля человека, но считают, что подобные технологии появятся лишь через 50-100 лет, за это время вполне можно подготовить защитные меры.

«На самом деле я считаю, что подобные опасения могут иметь под собой основание, а сама вероятность создания искусственного разума, превосходящего человеческий, весьма интересна, — отметил Эндрю Мур, декан факультета компьютерных наук Университета Карнеги-Меллона. — Это опасность, которая может реализоваться лишь в отдаленном будущем, но рано или поздно о ней придется задуматься. Как только мы начнем приближаться к созданию мощных сверхразумных машин, без сомнения, необходимо будет остановиться и задуматься над тем, что мы творим».

Стюарт Рассел, профессор электронного машиностроения и компьютерных наук Калифорнийского университета Беркли, признался, что считает опасными будущие системы искусственного интеллекта, и поэтому уже сейчас организует научные дискуссии, посвященные обсуждению этой опасности. По его мнению, задумываться о данной проблеме надо уже сейчас — до того, как исследователи сумеют создать сами машины.