На форуме BIG DATA 2018, проведенном издательством «Открытые системы», компания «ЕС-лизинг» представила ряд проектов, использующих большие данные. Один из самых масштабных проектов компании в этой области, представленный Виталием Чугуновым, руководителем отдела специального ПО «ЕС-лизинга», был реализован для Центральной информационно-аналитической системы государственного информационного обеспечения сельского хозяйства. В результате Министерство сельского хозяйства получило средства оценки и прогнозирования производственной устойчивости сельхозпроизводителей всех направлений (растениеводческих, животноводческих), их финансовой устойчивости, наглядно визуализированные «паспорта регионов» и т. д.

Другое важное направление работы компании — «умный город». Созданные в «ЕС-лизинг» решения позволяют сопоставить производство и потребление коммунальных ресурсов в Самаре (водо-, электро- и теплоснабжение), как в масштабах всего города, так и по отдельным объектам.

Например, выяснилось, что городские теплоцентрали «потянут» планирующиеся новостройки с потреблением около 1 млн кКал/год. Теплокарта плотности населения показала, какие районы потенциально энергодефицитны, а карта прогнозируемой плотности населения — где разумнее всего строить жилые дома, где — размещать различные объекты инфраструктуры.

Исследование электропотребления по детским садам выявило, например, большой разброс в реальном расходе электричества на квадратный метр. В одних учреждениях оно было почти вдвое меньше расчетного (29,5 кВт на кв. м), в других — существено выше (до 82% превышения). Отличалась в разных учреждениях и цена госзакупки электричества, причем, в среднем, она была выше среднего, иногда — существенно (до 44%). Городским властям есть над чем подумать.

На «умную» карту города можно наносить и события, которые нашли отклик в соцсетях (произошло ДТП, жители отметили некую школу как «хорошую»). Оперативная реакция на такие события, как полагает Чугунов, повысит вовлеченность граждан в процессы управления городом.

Также Чугунов представил решения «ЕС-лизинг» для медицины. Приложение Endoscop.tv является мобильной составляющей специализированной микросоциальной сети врачей-эндоскопистов, обменивающихся в ней профильными материалами и практическими примерами лечения. Аналитическая система «Кардио-барометр» позволяет дистанционно с помощью математических методов анализа сигнала ЭКГ выявлять, визуализировать и отслеживать тенденции в состоянии здоровья пациента, его реакцию на медицинские препараты. Информационно-аналитическая система «Расчет и моделирование себестоимости медицинских услуг ЛПУ» предназначена для поддержки принятия решений в области финансово-экономической деятельности лечебно-профилактических учреждений, моделирования и прогнозирования себестоимости медицинских услуг, расчета себестоимости услуг; сравнения расчетной себестоимости с тарифами.

Не прошел Чугунов и мимо кадровой темы. Дефицит специалистов в области больших данных уже в ближайшие годы ожидается огромный, рынок готов «переварить» 80-100 тыс. новых аналитиков в год. Совместно с IBM компания организовала подготовку специалистов на кафедре информационно-аналитических систем Московского института электроники и математики НИУ ВШЭ. В 2015 году кафедра выпустила первых магистров, получивших сертификат, подтверждающий умение работать с аналитическим и средствами Голубого гиганта.

Аналитика больших данных становится востребованной во все новых сферах бизнеса, к традиционно передовым в деле освоения информационных технологий предприятиям телекомуникационного и финансового секторов присоединяется и розничная торговля. На конференции Big Data 2018, проведенной издательством «Открытые системы», прошел круглый стол по цифровизации ретейла, а компания IT Pro представила проект, реализованный для российского подразделения компании Finn Flare, международного производителя и продавца одежды под одноименной торговой маркой.

У Finn Flare широкий ассортимент (около 10 тыс. позиций) и широкая сбытовая сеть. Компания ведет продажи через полторы сотни собственных магазинов в России, Казахстане и Белоруссии, сайт finn-flare.ru, широкие франчайзинговую и партнерскую сети (с «обычными» и онлайновыми торговыми точками).

Задача, поставленная перед IT Pro, состояла в том, чтобы на основании имеющихся исторических данных создать решение, способное прогнозировать дневную выручку каждого из магазинов компании.

Первое, с чем столкнулся интегратор, по словам Максима Шляпнева, директора по консалтингу IT Pro, — неполнота и даже противоречивость исходных исторических данных. Это, судя по всему, беда всех проектов такого рода: раньше данные заносились в учетные системы потому, что их положено было заносить, использовать их не собирались, а, стало быть, и за качеством никто не следил.

Тем не менее, компании удалось сформировать «обучающий набор» данных за три последних года, разбитых по различным категориям. Учитывался день недели (рабочий, выходной, праздничный — последние разбивались по типу праздника), погода (температура, влажность, скорость ветра), а среди данных о продажах — дневной оборот, количество покупок, максимальная цена продажи. Кроме того, магазины были разбиты на группы по численности населения, приходящегося на торговую точку.

На основании исторических данных IT Pro «обучили» рекуррентную нейросеть с долгой краткосрочной памятью (Long Short-Term Memory, LSTM; нейронные сети такой архитектуры способны «запоминать» долговременные зависимости). Теперь ежедневно «на вход» сети подаются данные о продажах за последние 90 дней, на основании которых она дает прогноз на ближайший 31 день.

Судя по графикам, приведенным Шляпневым, совпадение между оценками и реальными продажами не стопроцентно, но динамику, судя по приведенным графикам, нейросеть отслеживает вполне удовлетворительно, в том числе — способна предсказывать существенные падения и пики спроса.

В Finn Flare получил инструмент ежедневного контроля продаж — если они существенно расходятся с прогнозом, то это «звоночек» для руководства компании. В свою очередь прогноз продаж позволяет оптимизировать процесс закупок в рамках компании и объем товарных запасов в самих магазинах.

В планах Finn Flare и IT Pro — повышение точности прогноза, оптимизация списка факторов, влияющих на продажи, и реализация решения в виде сервиса Microsoft Azure, что позволит ускорить обучение моделей.

В опросе, проведенном нашим журналом совместно с компанией Trend Micro, посвященном тому, где именно появится Next Big Bug, «Следующая Большая Ошибка» — снова в процессорах, в операционных системах или в каких-нибудь новых технологиях, приняло участие более двухсот читателей Computerworld Россия (см. «Spectre, Meltdown, далее...?», Computerworld Россия, 2 февраля 2018). Чуть более половины проголосовавших ждет появления «Большой Ошибки» в операционных системах. Что неудивительно — почти каждый день антивирусные компании рассказывают об очередном зловреде, использующем уязвимости той или иной ОС. Почти 20% выразивших недоверие создателям процессоров явно голосовали под влиянием момента — все-таки уязвимости в чипах находят очень редко. Правда, как показывает опыт, и поправить их гораздо труднее. Остальные 30% проголосовавших ждут неприятностей от новых технологий — ставка беспроигрышная, в какой-нибудь модной технологии непременно найдется какая-нибудь ошибка.

Михаил Кондрашин: «В этом году стоит уделить особое внимание защите продуктов и изделий 'второго эшелона'»

Но, возможно, главная опасность будет исходить с другой стороны. «Альянс ZDI совместно со специалистами нашей компании за пошлый год обнаружил более тысячи новых уязвимостей, что в полтора раза больше, чем в 2016-м — говорит Михаил Кондрашин, технический директор Trend Micro в России и СНГ — Лидером по числу выявленных прорех стали продукты компании Adobe, в то время, как производители популярных операционных систем, добились снижения числа выявленных багов.

Кроме этого, считает Кондрашин, тревожной тенденцией стал взрывной рост числа уязвимостей нулевого дня в промышленных системах и решениях для Интернета вещей: «Количество, ставших достоянием общественности возможностей взлома перевалило за сотню, что дало рост в 150% по сравнению с предыдущим годом». Соответственно, полагает представитель Trend Micro, в этом году стоит уделить особое внимание защите продуктов и изделий «второго эшелона», так как продукты для защиты от уязвимостей в операционных системах и других популярных платформах уже доступны на рынке и чаще всего внедрены.

Есть ли у России шанс догнать и перегнать мировых лидеров в области создания процессоров? Когда искусственный интеллект сможет заменить «обычный» при обработке больших данных? Как удержать в стране кадры, способные решать эти и другие задачи? Накануне форума BIG DATA 2018 эти темы Computerworld Россия обсудил с Сергеем Гарбуком, заместителем генерального директора-руководителем направления информационных исследований Фонда перспективных исследований.

- Считается, что слабое звено программы импортозамещения в области ИТ — элементная база. Есть ли у нас шансы получить собственные процессоры, не уступающие зарубежным аналогам?

В России развиваются два семейства процессоров общего назначения. Это «Эльбрус» компании МЦСТ и «Байкал» от «Байкал Электроникс».

«Эльбрус» основан на оригинальной отечественной архитектуре. Часть процессоров изготавливается по технологическому процессу 90 нм на российской фабрике «Микрон», часть — на тайваньских фабриках по нормам 28 нм; сейчас разрабатывается модель с нормами 14 нм.

Процессоры «Байкал» производятся по технологическим нормам 28 нм и 16 нм. Они используют архитектуру ARM, поэтому, можно сказать, они не полностью отечественные.

В ФПИ запущен ряд проектов, направленных на создание технологий бесшаблонного изготовления микроэлектронных компонентов. Дело в том, что при «обычном» изготовлении процессоров существенная часть затрат приходится на подготовку непосредственно шаблонов. Проект при этом окупается только при огромных сериях, заказ которых наша оборонная промышленность обеспечить не может. Сейчас у нас реализуется проект по созданию бесшаблонной технологии с топологическими нормами 65 нм, а в перспективе — до 20 нм, которая даст возможность производить недорогие процессоры даже относительно небольшими партиями. Проект реализуется совместно с Министерством промышленности и торговли России.

- Вопрос импортозамещения критичен в оборонной промышленности...

В «военных» устройствах, в отличие от бытовой техники, для достижения передовых характеристик боевых систем не так важно использовать процессоры, изготовленные по самым современным нормам, поскольку там оборудование специализированное, призванное решать узкие специфические задачи. Кроме того, повышенные требования предъявляются к стойкости электронных компонентов к механическим, температурным и иным воздействиям. Поэтому в этой сфере широко применяются отечественные процессоры — современные системы вооружения базируются на уже упомянутых «Эльбрусах» и «Байкалах», а также на процессорах MIPS-архитектуры «Комдив», созданных в Научно-исследовательском институте системных исследований РАН.

- Реализуются ли у нас аналоги зарубежных проектов следующего поколения — таких как DARPA HIVE, IARPA C3?

Это направление проблемно ориентированных ASIC-процессоров. HIVE предназначен для обработки массивов данных вида разреженных графов — например, информации из социальных сетей или Интернета вещей. Проект по разработке Cryogenic Computer Complexity (C3) направлен на создание вычислительных систем экзафлопной производительности.

У нас в стране в этом направлении также ведутся разработки, например, есть семейство процессоров NeuroMatrix, созданных в НТЦ «Модуль», cемейство «Мультикор» разработки НПЦ «Элвис». В ФПИ ведутся проекты по разработке проблемно-ориентированных сверхбольших интегральных схем, а также технологий их быстрого создания. Дело в том, что классический цикл создания проблемно-ориентированных СБИС, по тем же проектам DARPA, занимает около четырех-пяти лет. Мы хотим сократить его до двух-трех лет. Можно сказать, мы не только не отстаем, но даже опережаем американские подходы в этой области.

Проблемно-ориентированные СБИС, которые создаются по нашим проектам, можно будет использовать при создании вычислительных кластеров, масштабируемых до тех же самых экзафлопсов, что и C3. Ожидаем результатов приблизительно через два года.

Кроме того, при поддержке Фонда в МФТИ реализуется проект по созданию нейроморфного процессора, который будет особенно эффективен для реализации нейросетевых алгоритмов. Сейчас прототип этого процессора проходит первые испытания. Он показывает очень хорошие результаты в плане быстродействия и энергоэффективности при решении задач распознавания изображений и решения других задач с помощью искусственных нейронных сетей.

- Насколько искусственный интеллект на основе этих процессоров и нейросетей готов заменить человека?

Многое зависит от характера решаемых задач. Эффективная система искусственного интеллекта, не уступающая по своим возможностям человеку в решении конкретной задачи, может быть построена в том случае, если удается сформировать обучающую выборку исходных данных достаточного объема и вариативности. Здесь можно провести прямую аналогию с обучением человека на примерах с той лишь разницей, что человек еще до обучения решению конкретной задачи обладает интеллектуальными способностями, сформировавшимися эволюционно и на протяжении всей его предшествующей жизни. Этот «интеллектуальный опыт» позволяет человеку обучаться быстрее, то есть на более коротких обучающих выборках, чем существующие системы искусственного интеллекта. Но так или иначе, если объем выборки достаточен, уже сейчас могут быть созданы интеллектуальные системы, не уступающие человеку в решении конкретных прикладных задач. Учитывая узкую специализацию таких систем принято говорить о системах прикладного искусственного интеллекта.

Принципиальным вопросом широкого внедрения таких систем является необходимость объективной оценки их качества, то есть в данном случае – сопоставления возможностей квалифицированного человека, обладающего приемлемым опытом и навыками в решении соответствующей прикладной задачи, с возможностями системы. Для проведения подобной оценки соответствия необходима разработка специальных стандартов, устанавливающих требования к системам прикладного искусственного интеллекта, и организация процедур сертификации систем искусственного интеллекта на соответствие этим требованиям. Успешное прохождение процедуры сертификации означает создание системы искусственного интеллекта в конкретном узком смысле. Сейчас такая система оценки соответствия отсутствует и при замене человека на техническую систему, строго говоря, никто не может дать гарантии того, что качество решения прикладной задачи не снизится.

Вопрос оценки соответствия, скорее, организационный. А с технологической точки зрения, повторюсь, системы искусственного интеллекта вполне способны заменить человека. Так, с качеством, близким к человеческому, решаются задачи распознавания лиц, разговорной речи, выделения и распознавания объектов на изображениях со сложным фоном и ряд других. Этому способствует бурное развитие методов машинного обучения и распознавания образов, а также совершенствование высокопроизводительных кластерных систем и специализированных вычислительных устройств: матричных, графических, нейроморфных, мемристорных и других. В таких устройствах высокая эффективность решения интеллектуальных задач достигается за счет выполнения операций по обработке информации на аппаратном уровне.

Что касается еще одного направления применения интеллектуальных технологий, систем принятия решений, то тут уместнее говорить о системах поддержки принятия решений. Принятие решений, особенно — юридически значимых, в ближайшее время будет прерогативой человека. Хотя бы потому, что пока не решены соответствующие юридические и этические вопросы.

Классический пример — управление беспилотным автомобилем в городе. На сегодняшний день открытым остается вопрос о том, как должна себя вести система управления автомобилем в аварийной ситуации: используя все возможности минимизировать ущерб для находящегося в салоне пассажира или минимизировать совокупный риск с учётом интересов пешеходов, водителей других автомобилей и остальных участников дорожного движения?

Надо сказать, что решением такого рода вопросов занимаются, например, в рамках реализации программы «Цифровая экономика». В Сколково создан Центр компетенций по нормативному регулированию цифровой экономики, где на системном уровне рассматриваются нормативные и правовые барьеры на пути внедрения систем искусственного интеллекта, киберфизических систем и других перспективных информационных технологий. Но ответы на эти вопросы пока не найдены.

- Новации в области ИТ упираются в кадровый вопрос — постоянно упоминается, что нам не хватает ИТ-специалистов даже для решения текущих задач. Где брать кадры для перспективных исследований?

На мой взгляд вопрос не в количестве подготавливаемых кадров, а в эффективности их удержания на отечественных предприятиях. Не секрет, что огромное количество наших специалистов уезжает за рубеж, потому что им там интереснее, перед ними там ставятся более амбициозные задачи.

Научно-образовательная школа у нас, к счастью, сохранена в ведущих вузах, таких как МФТИ, МГУ, ИТМО, ряде других. А вот с механизмом мотивации молодых специалистов, которые хотят расти, быть причастными к решению больших задач, у нас проблемы.

-  И как эту проблему решать?

Организовывать с максимальной государственной поддержкой упомянутые «большие проекты», нужные для страны и для бизнеса, которые заинтересуют талантливую молодежь — на мой взгляд, это единственный выход.

- О чем Вы собираетесь рассказать на BIG DATA 2018, о чем бы сами хотели услышать на форуме?

Рассказывать я собираюсь о системе оценки интеллектуальных технологий, которая позволит гарантировать соответствие возможностей систем прикладного искусственного интеллекта возможностям человека.

Услышать хотелось бы о новых достижениях в области вычислительной техники, в области алгоритмов и методов обработки больших данных, и о новых способах применения технических достижений в этих областях к решению практических задач.

Выступая на конференции IT Goverment Day 2018, организованной порталом Tadviser.ru, глава Минкомсвязи Николай Никифоров заявил, что в России эпоху информатизации сменяет эпоха цифровой экономики. Последняя должна отличаться, во-первых, спектром применяемых технологий (кроме «традиционных» должны в полной мере использоваться средства дополненной реальности, обработки больших данных, искусственного интеллекта и т. д.). А во-вторых — глубиной проникновения, цифровую трансформацию должны пройти не только госструктуры, но и все отрасли народного хозяйства.

Для Никифорова это выступление было, отчасти, репетицией перед прошедшим в тот же день выступлением на правительственном часе в Совете Федерации, отчетом о достижениях, проблемах и планах в подведомственной сфере.

Среди успехов Никифоров отметил то, что четверть базовых станций поддерживают технологию LTE, количество пользователей Интернета дошло до 75% от численности населения; волоконно-оптические кабели дошли до самых до окраин, вплоть до приграничных малых сел Забайкальского края; а на Едином портале госуслуг зарегистрировано 65 млн граждан.

Из идущих в настоящее время госпроектов он выделил проект цифровой трансформации органов прокуратуры, а также проект выдачи через портал госуслуг электронных открепительных удостоверений для голосования 18 марта на выборах президента РФ. Этой возможностью воспользовалось около миллиона граждан, а насколько работоспособным оказалось решение станет ясно уже в ближайшее время.

Один из важных вопросов, по его мнению — разделение полномочий между федеральным центром и местными администрациями. В частности, этот вопрос встает при обсуждении судьбы региональных порталов госуслуг. Они появились, когда Единый портал государственных услуг был еще «слабым» и не решал проблем жителей регионов. Сейчас ЕПГУ готов взять на себя все функции и для регионов поддержка своего портала — вопрос экономической целесообразности. Как полагает Никифоров, большинство регионов со временем откажутся от своих систем, но пять-десять вполне могут решить, что для них важнее иметь свой портал со специфическими процессами.

Несмотря на перечисленные успехи и планы, министр несколько раз упомянул о недофинансированности сферы государственной информатизации. Так, несмотря на резкий рост нагрузки на системы электронного правительства, расходы на ее поддержание не увеличились. В «обычном» правительстве никак не могут определиться, является ли электронная подпись частно-государственным проектом государства и «Ростелекома», или это одна из государственных информационных систем и на ее развитие и поддержание должны тратиться средства налогоплательщиков.

Другая больная, с точки зрения финансов, тема — импортозамещение. Как отметил Никифоров, Минсельхоз получает от государства 240 млрд руб. субсидий ежегодно, в результате мы стали первыми в мире по производству зерна. А на разработку ИТ-решений и финансирование проектов импортозамещения, как и раньше, не выделяют ничего.

Отдельно, с точки зрения необходимости импортозамещения, Никифоров отметил рынок мобильных операционных система, поделенного iOS и Android. Альтернативой им могла бы стать финская по происхождению, а ныне российская мобильная операционная система Sailfish. Но сделать ее заметным явлением можно только силами всех стран БРИКС, о чем ведутся переговоры с партнерами по этому альянсу.

Впрочем, даже в таких условиях импортозамещение идет, доля отечественного программного обеспечения в закупках выросла с 20-30% в 2014 году до 60-70% в 2018 году. Зарубежное ПО использовать можно, заявил Никифоров отвечая на вопросы, но надо быть готовым к неприятным вопросам от контролирующих органов, а то к тому, что ФАС может отменить тендеры.

Следующим этапом развития электронных госуслуг Никифоров видит «рутинизацию» процессов их получения. Эти процессы должны работать «как часы» вне зависимости от региона проживания гражданина — цифровое неравенство, разрыв между передовыми и отстающими регионами, у нас еще все еще велико. Необходимо также принятие «системного подхода» к цифровой трансформации экономики. Однако, как отметил министр это будет задачей уже нового правительства.

Многие российские компании стремятся выйти на внешние рынки. Для того, чтобы помочь им в этом нелегком деле Сбербанк уже вторрой год проводит конференции «ВЭД. Новый уровень.» Первая, состоявшаяся год назад, «ВЭД. Новый уровень. Китай», была посвящена нашему крупнейшему внешнеторговому партнеру, вторая, «ВЭД. Новый уровень. Digital» была посвящена цифровым аспектам проникновенья по планете. Впрочем, место на ней нашлось и для Китая и для «офлайновых» реалий.

Интерес Сбера к тематике понятен — это крупнейший банк, просто по теории вероятностей существенная часть новых субъектов внешнеэкономической деятельности отккроет свои счета у него. Кроме того, как заявил старший вице-президент банка Анатолий Попов, Сбербанк становится все более цифровым и стремится помогать в «дигитализации» своим клиентам. А также в выходе на новые рынки — сейчас у банка 120 тыс. клиентов, занимающихся внешнеэкономической деятельностью.

В «теоретической части» свои инструменты для дистанционного изучения и покорения новых рынков предложили интернет-гиганты — Google, Facebook и Яндекс.

Наиболее широкий спектр средств предлагает первый из этих интернет-сервисов. Введя в Market Finder адрес своего сайта можно получить список стран, которые наиболее оптимальны для продажи продукции, на которой сайт специализируется (если искусственный интеллект неправильно определил вашу сферу деятельности, то можно задать ее вручную с соответствующим пересчетом списка стран). Google Trends дает представление о том, где наиболее часто ищут ту или иную продукцию. А Consumer Barometer позволяет взглянуть на поведение жителей выбранной страны под самыми разными углами.

Если всего этого недостаточно, то Google предлагает провести заказное исследование при помощи Google Survey, но это уже платная услуга, от 10 центов за анкету.

Социальная сеть также предлагает инструменты для исследования стран и аудиторий — Cross Border Insights Finder и Audience Insights. Кроме того, у нее есть средства продвижения марок, товаров и услуг внутри самой соцсети. Например — Canvas, «Холст», позволяющий демонстрировать рекламу на мобильном устройстве во весь экран. Правда, у Facebook есть проблемы с Китаем, столь вожделенным для желающих выйти на международный рынок.

Решения «Яндекса» (в том числе, «Вордстат» и «Исследования»), хотя и позиционируются как «международные», но, как создалось впечатление, в наибольшей степени предназначены для работы в Россию и близлежащих странах. Или с русскоязычной диаспорой за пределами бывшего СССР. Впрочем, для тех кому этого недостаточно, компания готова провести целевые исследования стоимостью от 7 тыс. руб.

Еще одно «цифровое средство», призванное помочь российским предпринимателям найти партнерам за рубежом — bestofpartners.com. Это деловая сеть, созданная при поддержке Сбербанка. Пока в ней менее 8,5 тыс. участников, половина которых из России, однако это количество набрано всего месяца за три, так что ее создатели надеются сделать проект достаточно заметным как минимум на трех основных языках — русском, английском и китайском.

При всей важности «цифры», в практической части конференции, в которой своим опытом делились компании, уже вышедшие за рубеж, основное внимания уделялось более прозаичным вещам — важности налаженной логистики и работе с недовольными покупателями (Amazon способен заблокировать работу через его каналы до разрешения единственной коллизии с заказчиком), правильному ценообразованию (ушлый европейский покупатель догадается заказать понравившуюся продукцию из российского интернет-магазина, а не из локального), важности понимания местной специфики (в Китае письмо «Привет, какая у тебя цена» вполне может быть серьезным деловым предложением, а не веерным спамом) и т.д.

Да и исследования рынка «через Интернет» стоит дополнять изучением обстановки на местности. Ответы на непрямые вопросы в личном интервью порой дают гораздо больше для понимания, например, реальной криминальной обстановки, чем ответы на вопросы прямые или даже официальная статистика.

В середине 2000-х группа компаний Softline начала географическую диверсификацию бизнеса. Сначала ее представительства появились в странах ближнего зарубежья, потом пришло время «дальнего», и с ейчас у Softline офисы в полусотне городов 29 зарубежных стран. Computerworld Россия поговорил с Игорем Петляковым, генеральным директором Softline International, о том, почему было принято решение о начале географической экспансии, по какому принципу выбираются страны для открытия офисов, как происходит выход на новые рынки и о том, не мешает ли международному бизнесу политическая обстановка.

- Когда формально стартовал интернациональный проект? В 2004 году в списке иностранных офисов фигурировали Минск, Алма-Ата и Ташкент, в 2006-м — офисы уже в 10 странах, а в 2008-м — в 13...

Развитие бизнеса в странах дальнего зарубежья началось с открытия офисов в Турции и Вьетнаме в 2008 году. К тому моменту компания уже несколько лет успешно работала в странах ближнего зарубежья. Было очевидно, что российский опыт можно перенести на рынки других стран. Поэтому идея выйти в дальнее зарубежье была естественной.

А немного раньше, в 2007 году, у Игоря Боровикова, основателя группы компаний Softline, председателя ее совета директоров, возникла идея выйти на IPO. Инвесторы верят в компании с мощным и диверсифицированным бизнесом. И уже на тот момент стало ясно, что Softline, у которой есть бизнес в России, странах ближнего и дальнего зарубежья, вполне могла бы этим критериям соответствовать.

Похоже, сейчас ситуация подходящая: Softline за последние три года предприняла несколько поглощений на ключевых для себя рынках — в России, в Латинской Америке, в капитал компании вошли крупные инвесторы, Softline открыла историю публичного долга, разместив на Московской бирже свои облигации.

- Какие признаки отличают страны, потенциально перспективные для бизнеса? Как осуществляется выход на рынок — через создание новой структуры, покупка местной компании?...

Мы стараемся выбирать крупные и средние страны с большим потенциалом роста экономики, в которых ниже уровень конкуренции на ИТ-рынке, и где ниже уровень развития информационных технологий, чем в России.

Помимо этого мы советуемся с вендорами. Их сведения удачно обогащают ту картину ситуации, которая складывается у нас. В ходе диалога также становится понятно, готовы ли вендоры поддерживать нас на новом рынке. Фактор поддержки часто является определяющим.

Что касается стратегии выхода, на первом этапе международного развития мы предпочитали учреждать локальные «дочки» и формировать команду. Но в ряде случаев более рациональным вариантом выглядит покупка уже готовой компании. Например, так мы поступили в Бразилии, приобретя компанию Compusoftware. На данный момент поглощение компаний – приоритетная стратегия роста. Покупка действующего бизнеса помогает понять ситуацию на рынке изнутри.

- У компании весьма широкое предложение продуктов и услуг, вряд ли в каждой стране найдется полный штат специалистов по всем тематикам. Как устроено ведение проектов, осуществление их поддержки?

Широта предложения обусловлена тем, что, с учетом общей тенденции падения маржинальности продаж программного обеспечения, не предоставлять услуги, не делать комплексные ИТ-проекты и при этом быть прибыльной компанией невозможно. Менеджеры проектов работают «на местах». Все, что касается технической и технологической составляющей этих проектов, организуется удаленно. Например, из России, Белоруссии, Индии. В Индии достаточно большой офис, там работает порядка 150 человек.

- В развитых странах — свои мощные интеграторы и провайдеры сервисов, сложное трудовое законодательство. В развивающихся — неочевидные законы и предпочтение «своим» компаниям. Как в Softline справляются со «страновыми особенностями»?

Разумеется, особенности есть везде. Мы стараемся о них узнавать заранее. Ранее, когда выход на новые рынки осуществлялся через создание представительств, все страновые особенности нивелировались благодаря опыту местных менеджеров, из которых мы формировали команды. В рамках стратегии расширения, связанной с покупкой компаний, вопрос страновых особенностей перестал быть актуальным. Мы сохраняем команды приобретаемых компаний. Для этих команд то, что мы воспринимаем как особенности, — привычная бизнес-среда.

В плане предпочтений мы также не заметили какого-либо противодействия. Во-первых, даже в составе группы Softline локальные компании продолжают восприниматься как «свои». Во-вторых, на рынках, которые по уровню развития немного отстают от российского, заказчикам важно получить экспертизу более глубокую, чем та, которую могут предоставить наши локальные конкуренты.

- Повлияла ли на зарубежный бизнес нынешняя международная обстановка?

Мы учитываем страновые риски и не работаем там, где они высоки. Кроме того, как я уже говорил, купленную нами компанию, как правило, продолжают воспринимать как «свою». Так что каких-то особенных проблем не возникает.

- Какую долю в обороте компании занимает международный бизнес?

Softline объявляет консолидированные финансовые результаты по группе компаний в целом, поэтому мы не разглашаем показатели бизнеса в дальнем зарубежье или в конкретной стране. Кроме того, ценность международного бизнеса состоит не только в его обороте. Благодаря нему Softline — глобальная компания, ее выручка диверсифицирована по ключевым регионам. Ну и, как я говорил, диверсификация важна с точки зрения инвесторов. Они видят, как глобальный статус Softline снижает риски, связанные с рынком конкретных стран. И число инвесторов у Softline растет. Думаю, это лучше всего говорит о том, насколько международная составляющая бизнеса важна для компании в целом.

- Есть планы по дальнейшему проникновению по планете, или перспективные страны уже освоены?

В проработке – развитие бизнеса в Восточной Европе, а также усиление позиций в Латинской Америке и в Юго-Восточной Азии. Ну и в перспективе – Африка.

Одним из главных итогов работы в 2017 году компании «Марвел» стало завершение перестройки бизнеса, которую компания вела в последние два года. В 2016-м дистрибьютор, который в сознании старожилов ИТ-рынка привычно связывался с Санкт-Петербургом, осуществил перевод всех основных контрактов с поставщиками на московскую компанию «Марвел КТ», а в прошлом году к ней были присоединены основные торговые структуры, входившие в холдинг «Марвел».

Укрупнение бизнеса и повышение его прозрачности, как заявил генеральный менеджер «Марвел КТ» Константин Шляхов, позволило облегчить получение кредитов у вендоров и у банков и повысить лимиты кредитования, кроме того, повысился рейтинг надежности компании у страховщиков. Для дилеров «Марвела» и их клиентов закупка товаров непосредственно у импортера, а не у каких-то «промежуточных» компаний означает, что за них уплачены все полагающиеся налоги, а стало быть, фискальные риски в связи с такими сделками исключены.

Алексей Мельников, генеральный директор «Марвел КТ» добавил, что уменьшение количества промежуточных звеньев на пути товара от вендора к клиенту позволило существенно сократить внутренние накладные расходы.

Реальный оборот «Марвел КТ» в 2017 году в России составил 70,4 млрд руб, увеличившись по сравнению с 2016-м приблизительно на 6,5 млрд (что соответствукет 10-процентному росту в рублях и 17% — в долларах, поскольку курс американской валюты в течение года упал). Около 6 млрд руб. составил оборот в Казахстане, в остальных странах СНГ, в которых работает «Марвел» — около 1,5 млрд.

Немногим более половины российского оборота дали проектные поставки, выросшие на 26% (в долларах) — серверов и систем хранения данных (44% корпоративных продаж, рост — 14%), сетевого и телекомммуникационного оборудования (42% и 36% соответственно), программного обеспечения и облачных сервисов Oracle (14%, 43%). Этому поспособствовал, в том числе, грядущий чемпионат мира по футболу. Среди крупнейших партнеров по проектному направлению Шляхов особо отметил «Сбертех» — ИТ-компанию Сбербанка; по его словам, о создании аналогичных внутренних интеграторов задумывается еще ряд крупнейших банков.

Ретейл-дистрибуция приросла на 10% (в долларовом исчислении). Половину оборота составили продажи мобильных телефонов и смартфонов (рост — 13%), направления «Комплектующие» и «Периферия, фото, аксессуары» — по 18% (рост 67% и 29% соответственно). Упали на 35% продажи «планшетов и ноутбуков» (14% оборота розницы). Продажи планшетов, как и цифровых фотоаппаратов, падают уже несколько лет, «виноваты» в обоих случаях смартфоны — тем, что их средняя диагональ неуклонно растет, как и качество встроенных камер.

Больших проектов, подобных тем, что велись в рамках подготовки к ЧМ 2018, в наступившем году не предвидится. Потребители тоже вряд ли потратят на смартфоны и другую технику больше, чем в 2017-м. Поэтому пока планы руководства «Марвела» достаточно консервативные — сохранить оборот на достигнутом уровне.

Примеры использования блокчейна, которые были обнародованы на практической конференции «Технологии блокчейна 2018: платформы, архитектуры и опыт реальных проектов», организованной издательством «Открытые системы», охватывали самые разные сферы деятельности. А некоторые даже соединяли сферы, изначально далекие друг от друга.

Так, в рамках проекта Freed создана платформа, объединяющая создателей онлайн-игр, игроков и компании, нуждающиеся в вычислительных ресурсах для решения сложных задач.

Вычислительные ресурсы нужны многим, попытки получить их посредством подключения к решению той или иной задачи домашних компьютеров уже предпринимались, самый известный пример — программа поиска внеземных цивилизаций SETI. Программа эта, к слову, немало пострадала от выросшей популярности криптовалют — многие из тех, кто раньше бесплатно отдавал ресурсы своего ПК на службу науке, переключились на майнинг.

Есть проблемы и у рынка онлайн-игр. Он быстро растет, количество его участников, по некоторым оценкам, перевалило за два миллиарда. Однако большинство популярных игр «условно бесплатны» (иначе не наберешь большую аудиторию), и подавляющая часть геймеров практически не вкладывает в игру реальных денег. Да зачастую и не может: по словам Евгения Глариантова, генерального продюсера Freed, обычно игрок — это ребенок, у которого есть мощный игровой компьютер или ноутбук, но нет наличных денег.

Развитие индустрии при таком положении дел сдерживается. К тому же игроки, не имеющие возможности «лить реал», хронически отстают в развитии от тех, кто такую возможность имеет, и порой уходят из проектов.

Платформа Freed, как надеется Глариантов, поможет изменить ситуацию. Разработчик игр, желающий участвовать в программе, встроит в свои клиентские модули программы-агенты от Freed. Те игроки, кто установят эти версии клиента, получат возможность предоставлять свой компьютер для решения задач заказчиков Freed, нуждающихся в вычислительных мощностях. Надо всего лишь оставлять свое устройство включенным в то время, когда оно ими самими не используется (например, на ночь), с открытым клиентом. Простаивающий компьютер будет вести вычисления, а в кошельке игрока — накапливаться токены freedcoin.

Токены владелец компьютера может поменять на игровые ценности — в той игре, клиентский модуль которой у него работал.

Разумеется, игрок мог бы напрямую майнить криптовалюту, однако, по оценке Глариантова, за ночь мощный, но неспециализированный компьютер даже в России, с ее дешевым электричеством, заработает пару долларов чистой прибыли. Игры же, по замыслу, будут менять токены на игровую валюту с высоким мультипликатором, делающим «ночную смену» компьютеров выгодной.

Блокчейн-платформа обеспечит прозрачность расчетов между всеми сторонами, исключит махинации со стороны игроков и администраторов, сделает игры неуязвимыми для хакеров.

Компания TVX Games планирует выпустить в наступившем году игру Marsenary, изначально проектируемую в расчете на возможность работы с платформой Freed. Ведутся переговоры, в том числе — в соцсетях, еще с несколькими игровыми проектами.

Как отметил Константин Макаренков, аналитик IDC, российский ИТ-рынок в целом в 2017 году показал очень неплохие результаты: по темпам роста (14% в долларовом выражении) он занял второе место в мире после Сингапура. В IDC предсказывают, что в ближайшие несколько лет устойчивый, хотя и незначительный рост сохранится, и к 2021 году объем российского ИТ-рынка приблизится к 25 млрд долл. Правда, к 35 млрд долл. рекордного 2013 года приблизиться удастся нескоро, при этом, что существенно, структура продаж будет меняться — поставки оборудования замрут в районе 10 млрд долл., а рост будет достигаться за счет услуг, инфраструктуры и ПО.

Российский рынок устройств печати вырос на 5,7% в количественном выражении (до 2,4 млн) и на 18,5% — в денежном (до 592,7 млн долл.). Год назад аналогичные показатели составили 0,4% и 10,6%, так что тенденция роста интереса к более дорогим устройствам налицо. Правда, она не совсем «добровольная» — многие компании сворачивают продажи младших монохромных моделей, на которых невозможно заработать — ни на самих устройствах, ни на расходных материалах к ним.

Позиции Kyocera в сегментах монохромных и цветных лазерных устройств формата A4 очень крепки — второе место после HP как в количественном, так и в денежном выражении. Что касается продаж лазерных устройств формата A3, то по числу проданных монохромных принтеров и МФУ компания по-прежнему вне конкуренции (36%), хоть и потеряла почти 6%, а вот в денежном исчислении лишь третья (падение продаж составило 4,5%). В «цветном» сегменте она и вовсе отдала лидерство, причем в денежном выражении показала лишь шестой результат.

В ближайшем будущем, до 2021 года, продажи принтеров и МФУ в России будут расти, хотя и не быстро. Поскольку показатель «инсталлированная база устройств на душу населения» у нас по-прежнему в два — два с половиной раза ниже, чем в Германии, Франции и Британии, то, как полагает Макаренков, определенная потребность в новой технике есть. С другой стороны, этот показатель в 2017 году в большинстве регионов упал (только во Франции он остался на уровне 2016 года); возможно, при нынешнем уровне цифровизации работы с документами дальнейший рост количества техники не очень и нужен.

Впрочем, все последние годы Kyocera, как и ее конкуренты, основную надежду возлагает не на поставки устройств (и даже расходных материалов), а на услуги в области организации процессов печати и сопутствующих бизнес-процессов. По мнению Макаренкова, российские заказчики, в том числе госструктуры, понемногу разворачиваются в сторону аутсорсинга. Это, как полагают в IDC, связано с тем, что заказчики начинают грамотно подсчитывать реальные издержки на печать, а не только затраты на устройства и расходные материалы. Ожидается, что к 2021 году отечественный рынок услуг в области печати достигнет 200 млн долл.; правда, две трети его объема традиционно составляют «базовые услуги» (поставки, удаленный мониторинг, биллинг). На услуги более сложные приходится лишь треть, и это соотношение практически не меняется. В глобальном масштабе объем услуг в области печати, для сравнения, к 2021 году вырастет до 48 млрд долл., из них 20 млрд составят услуги по управлению печатью и документооборотом.

Тарик Альхаурани, директор по развитию бизнеса компании в России, традиционно говоря о важности развития бизнеса в области услуг, подчеркнул возможности, предоставляемые решениями Kyocera (безопасная печать, печать через облако и т. д.). Однако, в отличие от прошлых лет, прогнозов на год не давал. Вероятно, это связано с тем, что с нового финансового года, который у компании начнется в апреле, в зону ответственности Kyocera Document Solutions Russia должен будет войти ряд стран СНГ — Казахстан, страны Средней Азии, Белоруссия и Армения. Передачу новых территорий в зону ответственности московского офиса в компании считают признанием успешности работы, но какие-либо прогнозы относительно развития бизнеса делать отказываются.