Харлан Андерсон, в 1957 году совместно с Кеном Олсеном основавший корпорацию Digital Equipment, написал книгу, в которой рассказал о том, как ему выпало стать одним из первопроходцев компьютерной индустрии. Книга Андерсона Learn, Earn and Return: My Life as a Computer Pioneer, выпущена издательством Locust Press. В ней автор повествует, как он, простой сын фермера, поступил в Универсеитет Иллинойса, где впервые столкнулся с компьютерами и заинтересовался ими; рассказывает о знаменитых проектах Лаборатории им. Линкольна Массачусетского технологического института; о том, как появилась и развивалась DEC, и, наконец, о закате корпорации. Своими мыслями о DEC и компьютерной отрасли в целом Андерсон поделился с редактором Network World Джимом Даффи.
- Что побудило вас и Кена Олсена принять решение о создании Digital Equipment?
Неуемная жажда деятельности. В МТИ тогда переходил на стадию внедрения колоссальный проект полуавтоматической электронной системы противовоздушной обороны SAGE Air Defense. К тому времени для нас он уже утратил былой ореол привлекательности, связанной с захватывающим освоением сверхновых технологий. И уж точно мы не ставили для себя задачей первой важности заработать кучу денег.
- В чем, на ваш взгляд, состоял самый крупный вклад DEC в развитие компьютерной отрасли?
Мы перенесли возможность взаимодействия человека с машиной в мир коммерции. Это и стало нашим первым важным достижением. Еще одна заслуга — наш компьютер по сравнению с машинами IBM того времени оказался достаточно дешевым, чтобы снять ограничения на доступ к нему. При стоимости системы в несколько миллионов доларов экономически невыгодно, чтобы с нею работал всего один программист. Появилась идея разделения машинного времени, и именно благодаря ей компьютером смогли начать пользоваться многие.
- Какова была самая большая ошибка DEC?
Фатальных ошибок нам удавалось избегать до самого конца — корпорация росла невероятными темпами. Падение же произошло по двум причинам. Во-первых, исчерпала себя стратегия VAX, двигавшая ростом компании, а новой стратегии, способной сравниться с прежней, так и не появилось. Второй же причиной стало смещение вектора инновации в отрасли от оборудования к программному обеспечению, которое не относилось к числу сильных сторон DEC. Компания разрабатывала ПО, поскольку была вынуждена это делать, но лидером в данной области она отнюдь не являлась.
Еще одна помеха для нас возникла, когда появился персональный компьютер и отрасль перешла на стандарты. Фактическим стандартом стала операционная система Microsoft Windows, на нее стали ориентироваться разработчики приложений. Расцвет DEC же произошел благодаря оригинальным, ни с чем не совместимым разработкам. По признанию легендарного инженера DEC Гордона Белла, компания располагала весьма перспективными технологиями, например у нее был персональный компьютер Rainbow 100. Однако в тот период в DEC активно шла внутренняя борьба между сторонниками разных подходов, причем ни один из них не предусматривал ориентации на отраслевые стандарты. Из-за матричной структуры организации решения принимать было очень трудно. Существовали две конкурирующих группы, отстаивавшие каждая свои идеи, и ни о каком консенсусе не могло быть и речи. Руководство DEC тогда явно выбрало неверное направление по целому ряду обстоятельств, и, вероятно, это и стало главной причиной последующего входа в "штопор".
- Какой была ваша реакция, когда вы поняли, что вам придется конкурировать с IBM после стольких лет сотрудничества с ее специалистами в МТИ?
Нас это особенно не беспокоило, поскольку мы не планировали конкурировать с IBM напрямую, мы лишь пытались "обкусывать края". По воле инвесторов компания сменила имя с Digital Computer на Digital Equipment. В то время у нас не было ощущения, что мы конкурируем с IBM, и это продолжалось довольно долго. Мы продали множество компьютеров для исследований в области физики высоких энергий, где наши машины применялись для регистрации результатов экспериментов. Системы помогали собирать массу данных, проанализировать которые вручную просто не представлялось возможным.
Наш первый компьютер, который назывался Program Data Processor (PDP), помогал нам держаться вне поля игры IBM. Начиная, мы ни за что бы не угадали, какая судьба ждет выбранный нами рынок. Мы поставляли высокоскоростные, высокопроизводительные компьютеры без программного обеспечения, и в то время не ожидали, насколько инновационные применения они найдут. Наши машины начали применять в коммуникациях, системах распознавания шаблонов и т. д. Люди, которые их покупали, хорошо понимали ценность компьютера и его производительности и не особенно жаловались, что мы не были готовы предоставлять ПО и услуги поддержки, как IBM.
- Что, по-вашему, было самым великим достижением в области компьютерных технологий?
Если говорить об оборудовании, это была магнитная основная память. Ее предшественником являлась технология хранения на электронно-лучевых трубках, громоздкая, ненадежная, дорогая и медлительная. Она поистине душила будущее больших высокоскоростных компьютеров.
Самое же значительное достижение в программной области стало прямым результатом исследований МТИ — возможность работы человека с машиной в реальном времени с реальными данными. Возможность собирать в цифровой форме данные, поступающие по коммуникационным каналам, анализировать их, комбинировать и получать на выходе осмысленную картину.
- Что было самым значительным достижением компьютерной индустрии за последние 40 лет?
Решающим событием, давшим толчок развитию всей индустрии, стало появление дешевой памяти. Когда мы разрабатывали компьютер для проекта SAGE, основная магнитная память стоила по доллару за один бит. Сегодня же за пару долларов вы получаете миллиард битов. Благодаря этому стали возможны такие вещи, которые иначе выглядели бы с экономической точки зрения нелепыми. Например, идея цифровой генерации музыкальных частот появилась еще на заре компьютерной отрасли, но практическая ее реализация долго не имела смысла из-за дороговизны памяти.
Сегодня же существуют такие потрясающие вещи, как гигантские базы данных, проект Google по оцифровке всех книг мира, проект американского правительства по переводу в электронную форму медицинских карт всех граждан страны. И все это стало возможным благодаря дешевой памяти.
Еще одним из таких значительных событий стало появление волоконно-оптического оборудования, благодаря которому подешевела связь. В общем-то, все современные технологии стали возможными именно благодаря этим двум достижениям.
- Предвидели ли вы, какое влияние компьютерная эра способна оказать на общество?
Однозначно нет. Нам компьютеризация виделась лишь как способ удешевления многих операций и как дело, помогавшее оставаться на плаву. Очень важную роль сыграло то, что нам удалось найти чрезвычайно прозорливых пользователей нашего оборудования.
- Что, по-вашему, было самым важным среди привнесенного компьютеризацией в общество? Что оказалось самым опасным?
Наиболее важный вклад — это, вероятно, появление доступа к информации и возможность получить образование в отдаленных уголках мира, где в силу их изоляции экономический и социальный прогресс заторможен. Доступ к качественным источникам информации — это и есть великое благо компьютеризации.
Опасность же состоит в угрозе для личной тайны и возможности попадания лишних сведений к злоумышленникам. Например, некоторые организации публикуют на своих сайтах списки тех, кто сделал благотворительные пожертвования в их пользу. Теперь этих людей можно найти через Google, а они, возможно, этого совершенно не хотели — не желали ни того, чтобы кто-то знал, что они поддерживают ту или иную организацию, ни того, чтобы нарушали их личную тайну. Подобные нарушения конфиденциальности, на мой взгляд, и составляют одну из главных опасностей компьютеризации.